Немезида - James Swallow

Какое-то время Гарпун стоял, погрузив руки в плоть людских глоток и чувствуя трепет крошечных ртов, сформированных на кончиках его пальцев демонической шкурой, пока они заглатывали обильный кровавый подарок. Плоть-ширма поглощала жидкость; её избыток капал на решётку палубных плит под креслами экипажа.

Убедившись, что демоническая шкура в очередной раз угомонилась, Гарпун направился в туалетную кабину, чтобы очиститься перед тем, как направиться вниз в открытый грузовой отсек. Решив не утруждаться по поводу респиратора или защитных очков, он устроился в седле реактивного байка. Маленький летательный аппарат представлял собой коренастый, тяжёлый блок обработанной стали, усеянный концевыми крылышками, стабилизаторами и рулями высоты, которые выступали под всеми возможными углами. Машина отреагировала на его вес, запустив турбину двигателя на холостом ходу.

Гарпун подался вперёд, бросая взгляд вниз на прячущуюся под щитком панель дисплея, который показывал карту окружающей местности. Пунктир указателей курса вёл из космопорта в пустыри, следуя линии того, что когда-то было судоходным каналом, а теперь – пересохшим пыльным руслом. Тайный пункт назначения, координаты которого передал ему барон, моргал голубым на конце пути: старый промежуточный порт, покинутый после завершающего цикла климатических изменений. Лицензия была там, переданная на хранение в доверенные руки.

Убийца расхохотался, чувствуя в своих конечностях пульсацию предвкушения, и вцепился в акселератор, заставив турбину взвыть.

Следовало отдать должное инфоциту: Тариэль выбрал для укрытия хорошее место, высоко наверху внутри пустой водонапорной башни, которая стояла на крыше многоквартирного блока в полутора километрах от плазы. И именно по этой причине Келл отверг его и разыскал другое. Не потому, что он не доверял Ванусу, но из тех соображений, что если о том, откуда он будет стрелять, будут знать двое, то, в сравнении с  вариантом одного человека, это увеличит риск в геометрической прогрессии. Если Тариэля захватят и допросят, он не сможет выдать то, о чём ему не рассказали.

И потом, это было делом профессиональной чести. Водонапорная башня была слишком очевидным местом для размещения укрытия. Оно было слишком... удобным – а если так считал Келл, то и любой офицер СПО внизу на плазе мог подумать о том же самом, сделать вывод и расставить контр-снайперов.

Занимался рассвет, когда Виндикар нашёл свою точку. Ещё один многоквартирный блок, но удалённый от мраморного бульвара за стенами резиденции губернатора на полторы прежних дистанции. Из того, что смог установить Келл, создавалось впечатление, что в верхнюю треть здания врезался подбитый истребитель. Верхние этажи узкой высотки почернели от огня, распространившегося вслед за ударом, и на своём пути наверх Келлу приходилось лавировать мимо завалов из упавшей кладки, смешанной с секциями крыльев и рваными кусками фюзеляжа. Он обошёл вокруг хвоста летательного аппарата, торчавшего из шахты лифта, как оперение зарывшегося в мишень метательного дротика.

В том месте, куда он ударил, отсутствовал большой фрагмент стен и пола, как будто от здания откусили кусок. Келл обогнул зияющую дыру, которая открывалась в провал глубиной этажей в пятьдесят или даже больше, и продолжил своё восхождение. Повреждённые огнём уровни смердели жжёным пластиком и горелым мясом, но покрывающий все поверхности жирный липкий пепел был тусклым и неотражающим – идеальный фон, чтобы ещё сильнее снизить заметность Келла для сенсоров. Он нашёл оптимальную позицию в комнате, когда-то бывшей общественной прачечной, и разместил свою камеолиновую накидку между исковерканными жаром каркасами двух кресел. В сочетании с гасящими качествами его маскировочного комбинезона, снайпер будет практически невидимым.

Он стукнул большим пальцем по сенсорной панели на ладони своей перчатки. Импульсный шифрующий передатчик, бывший у него в разгрузочном жилете, отправил сигнал, длившийся  меньше пикосекунды. Через мгновение он получил аналогичное ответное сообщение, подсветившее первую из ряда иконок на его визоре. Докладывался Тариэль, ожидающий на своей позиции где-то в высотках западного бизнес-округа. За ним последовал сигнал готовности от Койн и затем ещё один от Гарантина.

Две прочие иконы оставались тёмными. Без Йоты, они должны будут работать без телепатического прикрытия. Если Сыны Хоруса решат использовать псайкера, предупреждения не будет... но, с другой стороны, Легион Воителя раньше никогда не полагался на подобные вещи, и у Ассасинорум не было никаких разведданных о том, что они сделают это сегодня. Это был риск, на который Келл был готов пойти.

И Соалм... Дженникер. Функция отравительницы Вененум состояла в участии в первоначальном плане отхода Отряда Ликвидации. Взрыв нескольких зарядов с гипертоксином кратковременного действия посеял бы замешательство среди человеческого населения города, и магистрали города оказались бы забиты паникующими гражданскими, ограничивая передвижения Астартес. Но теперь им придётся обойтись без этого – и Келл испытывал по этому поводу противоречивые чувства. Он был почти что доволен тем, что её здесь не было, и она не будет частью происходящего, что ей ничего не будет угрожать, если что-то пойдёт не так.

Отголосок этой мысли настойчиво отдавался в его груди, и он был удивлён напором неожиданного чувства. Он помнил, что было в её глазах, когда она вошла в комнату в усадьбе Вененум: холод и отвращение. То же самое выражение, что было на её лице все эти годы тому назад, в тот день, когда он сказал ей, что согласился на миссию по розыску убийцы их матери и отца. Только тогда, была ещё и жалость. Наверное, со временем она потеряла способность к состраданию.

Сейчас он понимал всю глупость этого, но когда-то он надеялся, что она может прийти к пониманию причины, по которой он сделал свой выбор. Убийство их родителей впечаталось в его разум болезненным, жгучим клеймом – неукротимой потребностью в мести, хотя в то время он не мог выразить это словами. Деяние, которое нельзя было обратить вспять, и которое нельзя было оставить безнаказанным.

И когда ликвидация была доведена до конца, после всех тех смертей, которые потребовались, чтобы этого достичь... Мать и отец по-прежнему были мертвы, но он отомстил за них, а ценой за это была лишь любовь последнего человека, для которого он что-то значил. Келл всегда считал, что если бы у него был шанс переиграть тот момент, совершить тот выбор снова, то он сделал бы всё точно также. Но посмотрев  в глаза своей сестры, он обнаружил, что эта уверенность начала разрушаться.

На первых порах было легко на неё злиться, отвергать её, платить ненавистью за то, что она от него отвернулась, отказавшись от семейного имени. Но шло время, гнев остывал и превращался во что-то другое. Только сейчас он начинал понимать, что он переплавился в сожаление.

Налетел порыв лёгкого ветерка, и Келл нахмурился от своих собственных мыслей, изо всех сил гоня их из головы. Он переключился обратно на миссию, подготовил укрытие, собрав свои принадлежности и сложив всё, что могло понадобится на этом этапе, в пределах лёгкой досягаемости. Вернувшись по своим следам, он установил на лестничных пролётах и в коридорах, ведущих к прачечной, спаренные растяжки, чтобы прикрыть свой тыл, а затем разместил свой пистолет так, чтобы он мог бы незамедлительно его схватить.

Тогда, и только тогда он начал готовить снайперскую винтовку "Экзитус". Один из Директоров Терциус клана рассказывал ему о нихонцах, нации свирепых воинов древней Терры, которые, как утверждалось, раз обнажив свои мечи, не могли вернуть их в ножны, пока оружие не попробует крови. Для Келла в этом принципе было что-то привлекательное: было бы неправильным зачехлить такое великолепное оружие, как это, не забрав перед этим чью-нибудь жизнь с его помощью.

Он устроился лёжа на животе, проходя через медитативные упражнения, чтобы расслабиться и подготовить тело, но обнаружил, что это сложно сделать. Его глодали вопросы, выходившие за рамки миссии – или, если быть честным, вопросы, перемешавшиеся с ней. Он нахмурился и перешёл к работе над винтовкой, настраивая блок прицела, перебирая режимы зрения. Келл пристрелял оружие за время их пребывания с повстанцами Капры, и теперь оно было продолжением его самого, и все действия исполнялись автоматически и гладко.

Углубления микроскопических датчиков на дуле винтовки передавали информацию непосредственно в его шпионскую маску, предоставляя изменения в допустимом разбросе и подробные измерения поправок на ветер. Он отщёлкнул вниз сошку и установил оружие. Келл позволил своей выучке вычислить дистанцию, компенсировать падение пули с расстоянием, вращательный момент, торможение из-за влаги, всё ещё висящей в воздухе после последних дождей, и ещё дюжину других факторов. Соблюдая осторожность, он активировал соединение между своим импульсным передатчиком и "Пикой". Секунду спустя появилась новая иконка: "Пика" была готова.