Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко

– Хорошо, – сказал я. – Хорошо, только вы меня больше не трясите так, ладно?

– Простите… простите, Максим… Супермакс…

– Мы опускаемся, – сказал я.

Тучи были уже где-то совсем близко, а горизонт выпрямился.

Что же это получается, Высшему хватило эмоциональных слов Андрея, чтобы перестать выпрашивать помощь?

Или он получил что-то, чего я сам еще не понял?

– Не знаю, что на меня нашло… – извиняясь, произнес Андрей. – Максим, я прошу меня простить, накатило…

Я хотел было сказать, что на меня так накатывало, когда в меня вселялся Высший. Но не стал. Хватит с него волнений.

– Ничего страшного! – воскликнул я, когда мы нырнули в мокрый серый ком облаков. – Вы правы, мне надо думать самому, а не искать подсказок!

Кажется, Андрей успокоился.

– Галстук я уронил, – вздохнул он. – Сгорит в плотных слоях атмосферы… Как мне к Жене-то идти, без галстука?

– Он у вас на шее, – сказал я. – Очень хорошо завязан, кстати.

Андрей скосил вниз глаза, приподнял разноцветную ленту, хмыкнул.

– Да… а еще пятно от портвейна исчезло… хотя и незаметное было, но очень любезно с вашей стороны… благодарю, Супермакс…

У меня были очень серьезные сомнения в том, что мой Высший хоть как-то был к этому причастен. Но спорить я не стал.

Мы вынырнули из облака и плавно опустились на то же самое место, откуда нас выдернули к звездам. Так плавно, что я не сразу осознал, что под ногами уже твердая земля.

– Как хорошо, как хорошо-то! – воскликнул Андрей. Рухнул на колени и стал целовать землю. Не картинно, а искренне, словно космонавт, вернувшийся после года на орбите, или моряк, выброшенный штормом на берег. Я все-таки отвел взгляд – и обнаружил стоящую метрах в десяти пожилую женщину, оторопело глядящую на нас.

Ну точно – наблюдала спуск из поднебесья.

Уж не знаю, что меня дернуло, но я развел руками и негромко сказал:

– На минуточку, проведать…

Женщина часто-часто закивала, потом развернулась и пошла в сторону, все ускоряя шаг. Ну все, породил кладбищенскую легенду.

Андрей встал, отряхнул с колен мусор, спросил:

– Я могу идти?

Что бы там ни мелькало на миг в его глазах – явление Высшего или отголосок Прежнего, частью которого он недавно был, оно уже ушло.

– Идите, – сказал я ласково. – Женя ждет, уверен. А как тут к электричке пройти?

Я чувствовал, что доступные мне чудеса на время кончились.

Высший во мне не исчез, но словно бы притих.

– А тут рядышком! – обрадовался Андрей. – Вот, по тропинке, туда, там храм увидишь, а дальше уже подскажут…

Когда я уходил через кладбище, под тихий шелест дождя, то один раз обернулся. Андрей пил из фляжки, запрокинув голову. Угробит он себя все-таки.

То, что под легким, но непрерывным дождем на меня не упала ни одна капля, я понял, только дождавшись электрички и войдя в вагон. Я оставался неприлично сухим. Надеюсь, заметившие решили, что у плаща был капюшон или я накрывался зонтом, – люди вообще очень невнимательны.

На возникший у меня под ногами пятигранный орик тоже никто внимания не обратил. Шикарный орик, между прочим, яркий и чистый.

Я наступил на него и аккуратно раздавил.

Трясясь в полупустом вагоне, глядя на пригороды – все больше домов, заброшенных восемь лет назад, вновь были заселены, светились окна, во дворах играли дети, – я думал о том, что никогда не верил в чудеса. Может, это отец так повлиял, он всегда говорил, что нельзя надеяться на удачу, на выигрыш в лотерею, на легкий билет на экзамене. Я и не надеялся. Был уверен, что займу хороший пост где-нибудь во власти, но пахать до него буду лет тридцать, а не выскочу шальной кометой на небе. Пусть девчонки мечтают выйти замуж за принца и вскоре стать королевой.

И гением я себя не считал. Учился на пятерки, но без легкости. Читать разве что любил, но всякую развлекательную литературу, Толстого и Достоевского можно и в пересказе пролистать. Занимался спортом, качался, но тоже без мечтаний об олимпийских медалях и всемирной славе.

Ну откуда во мне взяться какому-то смыслу, который должен породить полубога и изменить мир?

С другой стороны, ведь на Трисгарде смысл ухитрился породить годовалый малыш. Он-то что мог понять и придумать в своем невинном возрасте, когда только первые слова начинают лепетать…

Значит, дело не в уровне интеллекта, так? Не в накопленном опыте, не в жизненных переживаниях? Какое-то озарение, способность взглянуть на мир под новым углом и понять что-то, чего не было раньше. Ну или было, но не находило воплощения. Громыхает ли молния, трещит ли раздробленное ею дерево в глухом лесу, где некому услышать звук? Волна в воздухе – это ведь еще не звук, это просто волна…

А можно ли услышать то, чего нет, – и заставить это появиться? Глупая мысль, но Продавец как-то сказал про упрямых тэни, которые создали «эфир» – несуществующий в природе. То есть, получается, смысл может изменить реальность? Интересно, надо будет над этим подумать…

Смысл, который несет Высший Миланы, – это сотрудничество, баланс интересов, компромисс. Улаживание конфликтов. Хороший смысл, чего уж спорить. Но ведь всем и без того должно быть понятно, что сотрудничать лучше, чем враждовать! Во всех детских сказках этому учат – и что, помогли человечеству эти сказки? Как в древности воевали, как дрались за смешные ценности вроде золота и территорий, так и продолжали. А Высший Миланы каким-то образом ухитрился эту древнюю и никому не нужную истину претворить в жизнь.

Смысл Высшего Продавцов тоже понятен. Как ни смешно, это торговля. И пусть не все согласятся, но ничего плохого в торговле тоже нет, если она честная. Но что-то же они добавили к этому смыслу, если он станет основой их сингулярности?

Даже Высшие у Прежних и Инсеков, пусть они и мерзкие, понятны. Есть лучшие, избранные, они идут вперед, им принадлежит будущее, мир, знания. Остальные – отбросы, планктон, стадо. Только Прежние свою элиту выбрали по праву сильных, а Инсеки случайным образом. Кстати, я совсем не удивлен, что такие смыслы появились и процветают. Они ведь очень простые на самом-то деле. Животные, первобытные – пожирай слабых и расти. Только в природе есть предохранитель – смерть, чтобы одно животное не сожрало все и вся, а Прежние с Инсеками сумели его отключить.

Про других Высших я ничего не знаю, кроме того, что они есть. Ну, допустим, один Высший может превратить в смысл искусство и красоту, другой, какой-нибудь космический Ктулху, разрушение и уничтожение. Не важно. Все равно они будут конкурировать, собирать смыслы попроще, вроде изобретений и физических идей,