Черный пес Элчестера - Ольга Митюгина

- По крайней мере, - колко ответила колдунья, - меня уже приучили выслушивать напраслину. Вы, милорд. Оставьте меня, сделайте милость!

- Я никогда тебя не оставлю, - тихо и твердо ответил юноша, поглядев ей в глаза. Милица фыркнула и ничего не сказала.

- У тебя душа собаки, - вдруг задумчиво проронил дракон. - Душа пса, рыцарь.

- Ты забываешься... - сквозь зубы процедил лорд. - Ты переходишь все границы...

- Не понимаю, что обидного в правде? Ты верен, ты предан. Смысл твоей жизни - в служении, воин. Королю, другу...возлюбленной. Тебе нужен хозяин. Человек, которому ты мог бы посвятить свою жизнь. Ты уже однажды лишился всего, чему мог служить. А теперь нашел новую хозяйку и отчаянно боишься потеряться снова, - Фрэнсис готов был поклясться, что дракон чуть слышно хмыкнул. - Ты горд, и можешь даже...как же это...укусить хозяина...но потом лишь преданнее будешь вилять хвостом.

Молодой человек стиснул зубы и опустил голову.

Рядом раздраженно вздохнула Милица.

- Мне казалось, драконы мудры, - едва сдерживая злость, заговорила ведьма. - А я выслушала море бессмыслицы!

- Возможно, ты слишком молода, чтобы понять смысл моих речей, - парировал змей. - Итак, ведьма, мы договорились с тобой. Видишь, от дороги тропинка уходит на горный перевал? Сверни в первое ущелье, каким бы опасным оно ни казалось. За ним ты найдешь долину. В долине есть высохший колодец. По нему ты сможешь спуститься к входу в мою пещеру... Я сразу почувствую, что заклятье снято с моего логова, и прилечу туда. Тогда откроется вход для меня...с тайного озера. Где оно, я вам не скажу. Надеюсь, вы меня поймете...

Девушка кивнула и, перепрыгивая по булыжникам, направилась вниз. Фрэнсис хотел было последовать за ней, но тут дракон очень тихо произнес:

- Будь осторожен, рыцарь, потому что тварь, рассорившая тебя с любимой, не оставит своих попыток навредить тебе. Ей далеко не по нраву, что теперь ты связался со столь сильной колдуньей. Колдуньей, что владеет силами Тьмы куда лучше нее...возможно, со временем сумеет подчинить себе и саму эту тварь... Ей не по нраву, что вы любите друг друга... И береги Мили.

Юноша стремительно развернулся к змею.

- Что тебе известно?! На меня наложили чары?.. Кто?

- Эта сила связана с водой, воин. С водой и Тьмой. Со смертью... Да... Это не сила живого колдуна. Скорее, нежити. И разрушилось это колдовство из-за смертельной опасности, которой ты подверг себя ради любимой, несмотря на заклятье, наложенное на твой разум. На разум, рыцарь, а не на сердце, потому что твое чувство так сильно, что не поддавалось наваждению. Больше ничего не могу сказать.

- Я понял тебя... - пробормотал лорд. - Черт тебя возьми, почему ты не сказал этого при Мили?..

- А почему я должен облегчать тебе жизнь? - осведомился змей.

Фрэнсис с досадой махнул рукой и кинулся по склону, догонять Милисенту.

Глава XIХ

* * *

Сегодня все храмы пусты и все окна темны,

Сегодня безумие - серая тварь - будет ждать,

Сегодня - последняя битва незримой войны

С собой, за себя, за того, кто умел обещать.

Сегодня луна так прозрачна над плотностью стен,

И пьяная боль так сильна беззащитностью снов.

Сегодня я смею признаться в своей правоте,

Что станет отныне мне самою страшной виной.

Сегодня все реки отравленной кровью текут,

И шепчут деревья: зачем?.. Нет дороги назад...

Сегодня - в ночи Отреченья я снова смогу

Все звезды небес твоим именем светлым назвать.

И это - Любовь? Нет, лишь робкая просьба вести,

Вести за собой, и какое мне дело - куда?

Живым совершенством своим мне пути осветишь...

Но как же страшна мне, бывает, твоя правота!

Сегодня вонзаются в душу святые слова,

Бездонностью муки, что выше, чем радость и свет...

Роняя росу, об отчаяньи шепчет трава.

О, как я отчаянно падаю в огненный бред!

Я верю в тебя! Пусть давно не умею. Пусть - боль.

Лишь имя твое всем сомненьям и страхам ответ.

Прости меня, счастье мое, я иду за тобой,

И мне все равно, позвала ты меня или нет

Облачка сухой пыли поднимались из-под копыт Уголька. Солнце стояло в зените, раскалив белые останцы скал, рассеянные по долине: видимо, некогда по этой земле прошел ледник, оставив за собой переломанные ребра камней. Узкая пасть ущелья, которую путники миновали с час назад, не дала отдыха: раскаленный воздух между нагретых гранитных стен колыхался, словно у устья печи.

Долина, со всех сторон замкнутая кольцом гор, была полна тишиной и зноем. Прошлогодняя высохшая трава не радовала взгляд, натыкавшийся повсюду только на нагретый камень.

Ни капли воды.

- Мили, тебе дать флягу? - в который раз попытался Фрэнсис завязать разговор.

И в который раз ответом было молчание.

- Сядь на коня!

Сам Фрэнсис тоже шел пешком, ведя Уголька в поводу. Милица словно не замечала.

- Ты устала!

Девушка резко остановилась и круто развернулась к спутнику.

- Я была бы вам обязана, господин граф, если бы вы избавили меня от своего внимания!

- Я о тебе же забочусь! - возразил юноша, обрадованный, что наконец-то удалось завести разговор, каким бы ни было его начало.

- Оставьте свою заботу при себе, милорд! А еще лучше - оставьте меня! Вы, кажется, намеревались ехать в Париж?

- Я намереваюсь доставить в Париж тебя, целой и невредимой!

- Но я пока не собираюсь туда.

- Отлично. До тех пор, пока мы туда не доберемся, я тебя не оставлю, - не сдержал улыбки молодой человек. - Я дал тебе слово.

По лицу девушки скользнула тень.

- Ах, так все дело в вашем слове? - горько усмехнулась Милица. - Так я вам его возвращаю! Теперь вам ничто не мешает отправляться, куда вам угодно!

- Я не приму вашего великодушного подарка, моя леди, - ответил граф. - Я не забираю обратно своих слов.

- Право? - с невеселой усмешкой покачала головой девушка.

А потом отвернулась и пошла дальше.

"Мили, Мили... Как объяснить тебе, что ты ошибаешься?.. Как заговорить о колдовстве, затмившем мой разум?.. Я вполне могу представить твой ответ! "У вас, милорд, одна песня: что свадьба, что похороны. Обвешайтесь амулетами и не общайтесь с ведьмами!"

И что на это скажешь?

О, Мили..."

Он молча шел следом, ведя коня под уздцы. Тихо звякала сбруя, и это был единственный звук, нарушавший тяжелую тишину.

- Мили... Я очень тебя прошу... Давай поговорим! - сам не сознавая, сколько боли звучало в этих простых словах, произнес юноша.

- Что ж, давайте, милорд, - согласилась Милица столь ровным голосом, что он мог поспорить с первым льдом на воде.