Сияющая - Мара Резерфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пустота медленно двигалась по земле, как невидимый туман, пожирая все на своем пути. И она направлялась прямо к нашей пещере. Если бы я не проснулась, что бы случилось? Как Эвран мог ее пропустить?
Я призвала свой свет и направила его в пустоту, она начала медленно сжиматься. Но, пока в одном месте она уменьшалась на дюйм, в другом растягивалась еще на два. Я подумала о зверях, о которых говорили охотники – этот, должно быть, был огромным, раз после него осталась такая большая дыра. Но это не объясняло, почему ее труднее наполнить. Если только лусири не становились сильнее.
Я гордилась собой за то, что научилась лучше контролировать свою силу, что мне не нужно было вызывать эмоции, чтобы ею пользоваться. Но, возможно, сейчас они были мне нужны. Я закрыла глаза и подумала о Мине, как она сейчас, должно быть, напугана; о слезах Марганы, когда она рассказывала мне о гобелене; о норе Эврана и ноже, сделанном из кости его собаки; о Сириле и Хелен, которые потеряли друзей при пожаре в «Хрустальном шаре».
Но как бы я ни старалась не думать о Дариусе, его лицо было среди людей, которые пострадали от его магии. Является ли это ценой власти, подумала я, независимо от того, кто ты есть? Если бы Дариуса не было, был бы кто-то другой, кто мог навредить людям, которых я люблю?
Я застонала от разочалования. Сочувствие не помогало наполнить пустоту. Как бы Дариусу ни было больно, как бы он сейчас ни сожалел о своих поступках, я не могла отрицать, что он был в центре всех наших потерь и боли. Он не мог купить мое прощение бриллиантами или заставить меня пожалеть его. Я ему не позволю. Мой гнев поднялся во мне, как надвигающаяся буря, и я позволила ему расти, пока не почувствовала, что вот-вот взорвусь. Я ощущала себя более чем могущественной, я чувствовала себя смертоносной.
Я открыла глаза и с облегчением обнаружила, что пустота уменьшилась вдвое. Я сделала еще один шаг вперед, и еще один, у моих ног появились грязь и гниющие листья, когда я растопила снег. Чем меньше становилась дыра, тем быстрее она исчезала, пока не достигла всего фута в диаметре. Какое-то мгновение она сопротивлялась, но я надавила на нее сильнее своим светом, и тогда она, наконец, уступила и исчезла.
Я опустилась на колени, чтобы убедиться, что работа закончена. С другой стороны того места, где была дыра, лежала мохнатая туша – добыча лусири. Она и правда была массивной, даже высосанная досуха, чем-то похожая на медведя, но с ветвистыми рогами.
Но еще ближе ко мне была туша поменьше, свернувшаяся калачиком – останки гончей. Я почувствовала укол жалости к существу, пока не вспомнила, что делала эта собака. Мир будет лучше без нее. Я уже повернулась, чтобы уйти, когда краем глаза заметила какое-то движение.
Я снова посмотрела на собаку. Она неподвижно лежала на влажной земле, но не была похожа на пустую оболочку, как добыча лусири. Внезапно одним резким движением собака подняла голову и посмотрела прямо на меня.
Я ахнула и отшатнулась назад. Это существо всегда было странным, но теперь его глаза были пустыми черными колодцами, такими темными, что даже поглощали мой свет. Оно раскрыло пасть и вскочило на лапы, его движения были странными и неестественными. Между черными клыками у него свисали слюни. Даже язык был черным.
Точно так же, как у лусири.
Я споткнулась о корень и упала в грязь, но не сводила глаз с собаки, когда она сделала шаг вперед. Я ошибалась, когда подумала, что, попав в пустоту, теряешься навсегда, но что бы это ни было, собака определенно не была мертва. Я могла только надеяться, что больше никто не попал в пустоты, оставленные лусири, и что мы не пропустили ни одной дыры.
Собака подбиралась все ближе. Я поднялась на ноги, подавляя свой страх и усиливая сияние, но собака двигалась быстрее меня. Я боялась повернуться к ней спиной, но не видела другого выбора. Хотя мои ноги казались невероятно тяжелыми, я побежала.
Собака зарычала у меня за спиной, когда я бросилась глубже в лес, понимая, что не могу привести это существо к пещере.
Одеяло внезапно сорвалось с моих плеч. Я рискнула быстро оглянуться и увидела, как собака раздирает фланель на кусочки. Почти сразу же она осознала свою ошибку и снова кинулась в погоню. Я слышала, как она тяжело дышит у меня за спиной. Снег здесь становился все гуще, замедляя нас обеих, но я уставала гораздо быстрее.
– Лиора!
Я побежала в направлении голоса, мои мышцы горели, когда я пробиралась по снегу, который теперь был по колено. Я повернулась как раз в тот момент, когда собака прыгнула на меня и повалила в снег. Я закричала, когда она вонзила свои клыки в толстый рукав моего шерстяного свитера.
«Страх – это полезный инструмент». Голос Дариуса так четко раздался в моей голове, как будто со мной говорила Джин. Он имел в виду страх других людей, а не мой собственный, но сейчас мне больше нечего было использовать. Как ни старалась, я не могла вызвать ничего похожего на гнев.
Острые клыки прорвались сквозь свитер. Я снова закричала, изо всех сил пытаясь сбросить с себя собаку, но это был сгусток мышц, который пригвоздил меня к земле своими мощными когтями. Если я умру, то некому будет спасать Мину, некому будет убирать дыры за лусири, некому будет остановить Дариуса. Если я умру, я никогда не узнаю, какой Эвран в обычной жизни, никогда не пойму, кем я должна быть. Я не могла умереть сейчас. Я даже близко не была к этому готова.
Я положила руки на грудь гончей, и она взвизгнула от боли, отпрыгнув ровно настолько, чтобы я смогла подняться на ноги и дотянуться до толстой ветки, лежащей на земле. Я взвалила ее на плечо и стала ждать, когда собака снова нападет.
– Стой!
Я замерла, думая, что Дариус обращается ко мне, но собака тоже остановилась, видимо, какая-то часть ее разума все еще находилась под его контролем.
Он шагнул вперед, одетый только в рубашку и штаны, в правой руке у него был изогнутый меч, похожий на те, что висели на дверях в Иверне. Я отвернулась как раз в тот момент, когда он опустил его, отделяя голову собаки от ее тела.
Когда я снова посмотрела на Дариуса, его грудь тяжело вздымалась от
