Вынужденное знакомство - Татьяна Александровна Алюшина

в Москву на пару недель, ибо открывать свое предприятие ей следовало именно там, по месту прописки и регистрации в налоговых органах. Ну а для первой, стартовой выставки, о которой Полина уже практически договорилась, возможно было оформить аренду на какое-нибудь действующее юридическое лицо или предприятие.

Понятно, что первым делом Поля подумала о маме и ее фирме… а вторым, совершенно неожиданно, – о соседе Прохоре Ильиче.

А почему нет? Он же вроде предлагал помощь? Ну вот.

Надо подумать. В том числе о том, как вписать в график своих встреч и переговоров Саввушку. Но… но прежде чем укладывать-раскладывать все эти моменты в подобие расписания, Полина взяла и позвонила Елене Викторовне, Саввушкиному психологу, посоветоваться.

– Я бы не рекомендовала оставлять мальчика одного с чужими или малознакомыми людьми, – в мягкой форме отвергла психолог мысль Полины просить Марину часок-другой побыть с племянником, пока она делами занимается. – Вообще то, что Савву привезли к вам, это очень хорошо. Во-первых, его удалили из дома, в котором все напоминает о маме, а во-вторых, сейчас он вас ассоциирует с мамой, поэтому и нуждается в общении с вами больше, чем со всеми остальными. Если у вас есть такая возможность, Полина Павловна, проводите с Саввушкой как можно больше времени.

– Поняла, – вздохнув, распрощалась со всеми своими деловыми планами Полина.

Ничего, ждали ее художники столько времени, подождут еще немного, здоровье и спокойствие ребенка важнее всего на свете. Даже если бы кто-то из представителей культуры поспорил с ней на эту тему, напомнив, что вообще-то искусство – великий целитель душ и превалирует над всем. Оно, разумеется, превалирует, но когда дело касается конкретного малыша, да еще твоего родного малыша, то все деятели от того самого искусства могут смело идти нахты музейными тропами.

И начались у Полины с Саввушкой интересные денечки, наполненные в числе прочего и тем самым искусством – сплошной культурный досуг. Три дня они посвятили посещению прекрасной открытой площадки Музея древнего зодчества. Чего там только не было! И все так интересно, так увлекательно, особенно для мальчика пяти лет. Да и для любого другого мальчика и девочки, хоть скольких лет, хоть трех, хоть шестидесяти. Полина с Саввушкой поучаствовали во многих захватывающих мероприятиях: учились лепить глиняную посуду и ковать молоточком, плести корзины, водить хороводы и даже ловить рыбу.

Потом два дня подряд ходили в парк живой природы, то есть в контактный зоопарк, где можно было погладить и покормить всяких животных и покататься на пони. А главное, там было очень много детишек, с которыми Саввушка с удовольствием общался и играл.

«Да, мама права», – наблюдая за племянником, размышляла Поля. У ребенка постепенно восстанавливается нормальное психологическое состояние, вон он уже хохочет вовсю, бегает-играет с ребятами и радуется жизни, а ведь еще месяц назад боялся отпустить Полину от себя на пару шагов, провожая даже в туалет, и смотрел больным, измученным, испуганным взглядом, от которого все переворачивалось у нее внутри и сердце саднило.

Похоже, привыкает жить в новой реальности. Да и все они неосознанно приноравливаются к жизни без Насти, мысленно, видимо, все же смирившись с ее окончательной пропажей. Потому что невозможно жить в непрекращающемся ощущении горя, беды и невосполнимости утраты, иначе сойдешь с ума или погибнешь. И хочет человек сохранять в себе скорбь бесконечную или не хочет, но его собственное подсознание и врожденная сила жизни незаметно, исподволь, неконтролируемо сознанием начнет вытягивать его из разрушительного мышления, понуждая двигаться дальше. И он научится снова улыбаться, наладит иную бытийность и, может, даже полюбит.

Полине вспомнилось высказывание одного интересного биолога и философа: «Мир адаптируется к любым, казалось бы, невозможным условиям, поднимаясь из руин и пепла, восставая поразительным образом, настолько велик в нем уровень живучести, настолько заложена в нем природой сила жизни».

Нет, в них не умерла, да и не умрет, наверное, никогда надежда увидеть Настеньку, особенно в Васе, который будет сражаться за нее столько, сколько сможет, но… Но они уже начинают приноравливаться к другой реальности, в которой ее нет.

Вот так, вздохнула про себя Полина. Вот так.

Адаптация выживаемости вида, Ержин Попаданыч.

Вечерами Полина с Саввушкой тоже не грустили – возвращались уставшие после активной прогулки, но довольные, мылись-умывались, готовили вместе легкий ужин, после которого Полина торжественно доставала гармошку, играла, и они с полчасика пели песни, после чего Саввушка общался с отцом по видеосвязи, смотрел мультики, читал книжки и отправлялся спать.

Васю уже выписали из больницы, он намеревался приехать на днях к Полине с Саввой, но задержался, оформляя организацию и согласование работы на удаленке, а еще…

– Да тут предложили мне поучаствовать кое в каком интересном проекте, – таинственно-неопределенно, заговорщицким, но довольным тоном пояснил он сестре.

– Проекте? – переспросила Полина, подумав, что речь идет о сотрудничестве с известными органами.

– Ага, – ушел от прямого ответа брат.

Ну проект так проект, главное, что Василий вернулся к себе прежнему – взбодрился новой идеей, снова жил, чем-то активно интересовался и увлекался, и Полина понимала, что это, пожалуй, самое великое преодоление и победа брата.

И не имеет значения, что за проект его настолько заинтересовал, главное, что он снова «в деле», в жизни и скоро приедет к сыну. А их с Саввушкой утром ждал новый интересный, познавательный маршрут, выбранный Полиной.

Вечерами, когда, утомленный активными играми и эмоциями, малыш засыпал в один момент, лишь коснувшись подушки, Полина, прихватив с собой чашку с чаем, выходила во двор, устраивалась в кресле-качалке, расслаблялась и наблюдала закат, стараясь отпустить внутреннюю напряженность и умиротвориться. И… непроизвольно все посматривала в сторону «Большого дома», наблюдая, как в светящихся окнах второго этажа или мансарды нет-нет да и промелькнет силуэт соседа.

Или его жены? Нет, женского силуэта Полина ни разу не заметила. Интересно, где его жена и ребенок? Проводят отпуск на море?

Додумывать эти странные мысли Полина, как правило, не успевала: сбегала от настырных комаров, подбиравшихся к ней даже через преграду специальных антикомариных препаратов.

Только вот сегодня вечером, после насыщенного новыми активными занятиями и развлечениями для Саввушки дня и ужина, песни петь у Полины отчего-то совершенно не лежала душа.

– А почему? – спросил Савва.

– Не знаю, малыш, – честно призналась она, – может, устала, а может, просто настроения нет.

– Ну, ладно, – решил Савва, – тогда я мультики посмотрю.

– Смотри. – Поля погладила его по головке и поцеловала в макушку, проводила взглядом, когда он убежал в детскую комнату за планшетом.

А сама взялась мыть посуду и убирать после ужина, но испытывала странное какое-то ощущение. Не то