Зажги свечу - Мейв Бинчи

иллюстрации, и Элизабет рассказывала ему про горы Уиклоу, реку Слейни в Уэксфорде и старые, разваливающиеся и заросшие плющом, но все еще прекрасные дома с дверями в георгианском стиле.

– Может, нам с тобой стоит туда поехать сразу на двух фургонах? Стефану придется купить еще один магазин, когда мы вернемся! Слушай, классная ведь идея! Может, съездим летом? Можно перевезти фургон на пароме, а там нанять еще один. Что скажешь? И мы могли бы повидать твоих друзей О’Конноров, ты ведь всегда говорила, что хочешь вернуться. А? Давай?

– Ну да.

– Что-то не слышу энтузиазма. Ты ведь уверяла, что с удовольствием съездила бы туда.

– Так и есть.

– Ну и?..

– Конечно, может быть, как-нибудь летом.

Элизабет колебалась, не желая признаваться, что не хотела бы поехать в Ирландию как напористый делец, чтобы заходить в дома и забирать у людей их старые сокровища – в те дома, где ей оказали столь теплый прием, когда она была маленькой беженкой во время войны. А теперь она появляется снова, взрослая, наглая, искушенная, знающая цену вещам и думающая только о прибыли…

И она никогда не смогла бы сказать Джонни, что вернуться в Килгаррет с парнем, но без «ясности» было бы как-то постыдно… У Морин долго не было «ясности» с Бренданом Дейли, и Эйлин надеялась, что у Пегги будет «ясность» с ее Кристи. Именно этого Элизабет хотела бы сейчас – ясности. Четкого понимания, какие у них с Джонни отношения, а без такого понимания она не хотела ехать с ним в Килгаррет.

* * *

Согласно общему мнению, Эшлинг совершенно неожиданно превзошла все ожидания на своей новой должности в лавке О’Конноров. Бо́льшая часть успеха основывалась на тяжелой подготовительной работе, проделанной Эйлин, но Эшлинг это и в голову не пришло. Она считала, что добилась всего благодаря собственной силе характера. Прежде чем Эшлинг вступила в должность, Эйлин настояла, чтобы для обоих детей в лавке выделили особые помещения. Шон заявил, что это чушь собачья, и не постеснялся в выражениях.

– Разве ты не понимаешь? Они хотят считать, что у них здесь настоящая работа и они действительно что-то значат. Если Имон будет думать, будто он у тебя мальчик на побегушках, а Эшлинг – будто помогает мне, то чем же тут гордиться?

– Чем гордиться? Как насчет того, что им достался налаженный бизнес? Разве этого мало? Мало, что они, в отличие от половины местных детишек, не будут вынуждены сесть на корабль и уехать отсюда навсегда? Как по мне, вполне достаточная причина для гордости. Нас с тобой никто не спрашивал, чем мы будем гордиться, когда мы пахали как лошади…

– Хорошо, «гордость» – неподходящее слово, – согласилась Эйлин. – На самом деле я пытаюсь разделить в их головах работу и дом, чтобы они не дерзили тебе и не огрызались со мной, как бывает, когда мы дома от них что-то требуем.

Постепенно Эйлин добилась своего: угол лавки расчистили, покрасили и отгородили стенкой с дверью. Там теперь работал Имон. Однако сначала Эйлин пришлось множество раз повторить, что для местных фермеров важно знать, где они могут найти Имона, и что его всегда следует называть по имени, так как фермеры не используют обращение «мистер». Посмотри, как они всегда обращаются к тебе Шон, но называют меня миссис О’Коннор, а значит, и Эшлинг должна быть мисс О’Коннор.

В кабинете Эшлинг поставили новенькую пишущую машинку, настоящий офисный стул и шкаф для папок, квитанций и прочих документов. В отличие от каморки Эйлин, где бумаги валялись повсюду, кабинет Эшлинг выглядел современным и деловым – точно так, как ее учили в колледже. Более того, к восторгу Эшлинг и к зависти всех ее бывших соучениц, одна из преподавательниц колледжа даже привела к ней свой класс, чтобы показать, как должен быть устроен образцовый офис.

Стильный зеленый халат и деловой вид придавали Эшлинг необходимый авторитет. Бедняга Джемми, у которого мозгов не прибавилось, а силушки поубавилось, называл ее мисс О’Коннор.

– Я не возражаю, если Джемми будет обращаться ко мне по имени, ведь он меня знает с пеленок, – сказала Эшлинг мамане в первый рабочий день.

– Ничего, он не против звать тебя мисс.

– Но, маманя, ты ведь знаешь, он не в себе, я не хочу задирать нос перед бедняжкой Джемми.

– Не переживай, малышка, ты не задираешь нос. Он счастлив делать то, что делают все остальные. Просто будь с ним вежлива, особенно в присутствии других. Тогда он будет по-настоящему доволен.

Эшлинг вспомнила, как маманя всегда советовалась с Джемми:

– Как ты думаешь, куда мы могли положить новые абажуры? Помнишь, те самые, которые привезли на прошлой неделе.

Джемми переставал подметать пол:

– Даже не знаю, хозяйка. Наверное, на складе.

– Спасибо, Джемми! Скорее всего, ты прав, где же еще им быть?

Много лет Эшлинг слышала подобные разговоры, которые отчасти раздражали ее, отчасти приводили в недоумение. Зачем спрашивать беднягу Джемми? Теперь она знала зачем. Маманя гораздо мудрее, чем может показаться.

Первые несколько недель Эйлин объясняла сложную систему их кредитных договоров. Показывала Эшлинг ведомости на выплату жалованья, банковскую сберегательную книжку, книгу складского учета и отчеты по уплате подоходного налога. Эйлин внимательно слушала, когда Эшлинг разрабатывала более четкие, простые и ясные способы ведения дел.

Иногда ошибки, пробелы и путаница казались Эшлинг до невероятности элементарными.

– Маманя, ну разве ты не видишь, что без алфавитного указателя тебе приходилось выполнять двойную работу? Теперь понадобится вполовину меньше времени, чтобы найти нужное. Не понимаю, почему ты не сделала указатель. На него уйдет всего пара дней.

Эйлин согласилась, что допустила серьезный промах. И не сказала ни слова про то, что ей попросту не до алфавитных указателей, ведь она должна помогать Шону вести дела в лавке, приглядывать за покупателями, решать, кому можно дать кредит, а кого поторопить с выплатами, уговаривать банк снова позволить перерасход по счету, а также вести домашнее хозяйство со своенравной домработницей и шестью детьми. Вместо того чтобы перечислить весь список своих обязанностей, ведь любой дурак мог бы составить алфавитный указатель, она похвалила Эшлинг и предложила заказать из Дублина настоящую бухгалтерскую книгу с алфавитным указателем.

– Зачем заказывать, если я и сама могу такую сделать дома сегодня же вечером? – удивилась Эшлинг.

– Никакой работы на дом! Если бы ты работала у Мюрреев или в гостинице, мы были бы весьма недовольны, если бы они заставляли тебя работать еще и дома.

– Маманя, здорово, что ты так думаешь, но чем еще мне вечером заняться?

– Могла бы пойти погулять и поглядеть на мужчин в городе,