Дневник Бриджит Джонс - Хелен Филдинг

Уже десять дней я живу в состоянии непрекращающегося похмелья и поддерживаю жизненные силы чем придется, не ем ничего горячего и вообще не помню, что такое нормальный, обычный прием пищи.

Рождество – это как война. Пойти за покупками на Оксфорд-стрит для меня – все равно что на передовую. Вдруг я попадусь немцам или меня утащит «Красный Крест»? У-у-у. Десять утра. Подарков так и не купила. Открыток не отправила. Надо идти на работу. Все, больше никогда, никогда в жизни не буду пить. Черт, полевой телефон.

Хм. Звонила мама. Но с таким же успехом мог бы оказаться и Геббельс с приказанием срочно вторгнуться в Польшу.

– Доченька, звоню спросить, во сколько ты в пятницу приезжаешь.

Мама не перестает меня поражать. Как ни в чем не бывало устраивает задушевное семейное Рождество. Они с папой станут делать вид, что прошедшего года и не было вовсе – и это «ради детей» (т. е. ради меня и Джейми, которому тридцать семь лет).

– Мам, по-моему, мы это уже обсуждали, в пятницу я не приезжаю. Я приеду двадцать четвертого. Ты же знаешь, сколько раз мы про это говорили. Первый раз, помнишь, в августе…

– Не говори ерунды, доченька. Что тебе сидеть одной в квартире, когда Рождество на дворе? Тебе же есть нечего!

Р-р-р. Как я это ненавижу. Можно подумать, будто если ты без мужчины, так и дома у тебя нет, друзей нет, дел никаких нет и только подлый эгоизм может быть причиной тому, что в Рождество ты не мчишься по первому зову к родителям, чтобы спать, скрючившись, в спальном мешке на полу в детской, резать целыми днями капусту на пятьдесят человек и «вежливо беседовать» с извращенцами, прибавляя к их имени слово «дядя», тогда как они нагло разглядывают твою грудь.

А вот брат мой может приезжать и уезжать когда ему вздумается – при всеобщем уважении и одобрении, – потому, видите ли, что у него хватает душевных сил выдерживать совместное проживание с тайцзисткой-вегетарианкой. Да будь я на его месте, я своими руками бы квартиру подожгла, только бы не торчать в ней вместе с Беккой.

Поверить не могу, но моя мама явно не испытывает более благодарности к Марку Дарси за все, что он для нее сделал. Напротив, он стал героем запрещенной к упоминанию главы под названием «Квартирные махинации века», и она ведет себя так, точно его никогда на свете и не существовало. Не могу избавиться от мысли, что ему, должно быть, пришлось приплатить из собственного кармана, чтобы все получили назад свои деньги. Какой он прекрасный человек. Слишком хорош для меня, ясно как день.

О боже. Надо хоть простыни на кровать положить. Сплю на неудобном матраце с пуговицами – ужас. Где же у меня простыни? И еды нет.

Пятница, 22 декабря

Рождество уже совсем на подходе, и я ловлю себя на том, что с ностальгией вспоминаю о Дэниеле. Не верится, что он не прислал мне открытки (хотя, если подумать, я и сама-то не удосужилась еще ни одной открытки никому отправить). Как странно, весь год мы были столь близки, а сейчас совершенно не общаемся. Оч. печально. А может, Дэниел, паче чаяния, ортодоксальный иудей и не отмечает Рождества? А может, завтра мне позвонит Марк Дарси и поздравит с праздником?

Суббота, 23 декабря

59 кг, алкоголь: 12 порц., сигареты: 38, калории: 2976, кол-во друзей и любимых, вспомнивших про мое существование об эту праздничную пору: 0.

18.00. Как я рада, что решила торжественно провести этот день одна дома, будто принцесса Диана.

18.05. Интересно, а где все? Наверно, со своими парами или уехали к родителям. Ладно, хоть появилось время делами заняться… или у них свои семьи… Дети. Крошечные детишечки в пижамках, сидят, розовощекие, и с восторгом смотрят на елку. Или все ушли на вечеринку, а меня не взяли. Ладно. У меня куча дел.

18.15. Ладно. До «Свидания вслепую» всего час остался.

18.45. О господи боже мой, как же мне одиноко! Даже Джуд про меня не вспоминает. Всю неделю она мне названивала: психовала, что подарить Поганцу Ричарду. Подарок не должен быть слишком дорогим: чтобы не вышло, будто она намекает на серьезные отношения или хочет унизить его мужское достоинство (а не помешало бы, по моему мнению); из одежды тоже ничего дарить не стоит: слишком велик риск не угодить, и к тому же такой подарок может напомнить Поганцу Ричарду о его предыдущей девушке Поганке Джилли (к которой он не собирается возвращаться, но утверждает, будто любит ее, чтобы избежать необходимости любить Джуд, – подонок). Последним вариантом был виски, но в сочетании с еще каким-нибудь небольшим подарком, чтобы не получилось как-то безлично и Джуд не показалась скупердяйкой. Она подумывала добавить мандаринов и шоколадных медалек. Такой вот «рождественский носок». Но не чересчур ли слащаво и по-детски? Или, наоборот, классный интеллектуальный постмодернистский выверт? От ответа на эти вопросы зависело окончательное решение Джуд.

19.00. ЧП. В слезах позвонила Джуд. Скоро будет у меня. Поганец Ричард вернулся к Поганке Джилли. Джуд во всем винит подарок. Слава богу, что я осталась дома. Я посланец младенца Иисуса на земле, призванный помогать в Рождество тем, кого преследуют царю Ироду подобные, а именно Поганец Ричард. Джуд придет к половине восьмого.

19.15. Проклятье. Пропустила начало «Свидания вслепую», потому что позвонил Том. Он тоже сейчас придет. Воссоединившийся с ним Жером опять его бросил: решил вернуться к своему бывшему, который поет в хоре в мюзикле «Кошки».

19.17. Скоро зайдет Саймон. Его девушка вернулась к мужу. Слава богу, что я осталась дома и могу предложить отверженным помощь и уют – на манер доброй феи или ночлежки для бездомных. Да, такой уж я человек: люблю дарить другим душевное тепло.

20.00. Ура! Рождественское чудо. Только что позвонил шамкающий Дэниел. «Джонш, я люблю тебя, Джонш. Я шделал жуткую ошибку. Шьюки плашмашовая дура. Грудь вшегда шмотрит на шевер. Я люблю тебя, Джонш. Приду пошмотреть, как поживает юбка». Дэниел. Потрясающий, бесшабашный, сексуальный, восхитительный, уморительный Дэниел.

Полночь. Хм. Никто не пришел. Поганец Ричард передумал и вернулся к Джуд, то же произошло и с Жеромом, и с Саймоновой подругой. Просто Рождество с его духом сентиментальности навеяло всем мысли о прошлом и заставило развернуть кили в сторону бывших возлюбленных. А Дэниел! Он позвонил в десять:

– Слушай, Бридж. Ты же помнишь, я в субботу вечером всегда матч смотрю. Давай я зайду завтра до футбола?