Европад - Любовь Зиновьевна Аксенова

— Что же дальше?

— Уже сейчас намечаются союзы Германии с Польшей, Франции с Бенилюксом. В Евросоюз рвется мусульманская Турция. Представительство в Европарламенте пропорционально населению. Турция оказывается в одном ряду с Германией и Францией. Что останется от сегодняшней Европы? Ширак категорически против, Германия заигрывает с Турцией. Еще бы! Там американские базы. Похоже, Евросоюз, как автолюбитель, переживет два мгновения счастья: купив и продав.

— Ты считаешь, развалится на отдельные государства?

— Нет. Останется НАТО.

Говорили до ночи. Было интересно. Будто судьба Европы и мира зависела от их мнения.

После таких встреч Эля думала: «За десять лет в Берлине ни разу не случилось с немцами рассуждать о высоких материях. Все или о жизни, или о профессии. Не было и тепла в общении, даже намека на взаимовыручку, дружбу, откровенность. Вроде нормальные люди, а скучно. О городах в целом и вспоминать нечего, их лучше вообще не сравнивать. Питер работает на заводах, строит, изобретает, летом пашет на огородах, себя кормит. Это город-труженик. Берлин — город-абсурд. Производит бумажки: со стола на стол их перекладывает. Не кормит себя, не создает ничего для будущего. Долго это продолжаться не может. Все трещит по швам. Без войны, наверно, немецкие политики не обойдутся. Если она будет, лучше встретить ее в Питере. На родине. Хорошо, что я дала маме деньги на ремонт дачи и квартиры. Все, что осталось от Алекса. Слава Богу, хоть в этом он нам помог».

Минуло лето. В конце августа Эля вернулась в Берлин. Из Питера приехала без копейки. Снова начала бегать в поисках работы. «Такая тоска — хоть в сиделки к умирающим нанимайся! Безработица в городе уже девятнадцать процентов. Пособия еле хватает на квартиру и еду». Решила: «Соберу пару тысяч, снова уеду на три месяца к маме».

Время было для этого самое подходящее: все появились после отпуска. Стала работать «по-черному»: мыть туалеты, готовить еду, покупать продукты. Десять евро в час, если повезет. Чаще — пятнадцать за два часа. Всю осень трудилась не зря. Снова появились деньги.

ГЛАВА 37

ВТОРАЯ ПОЕЗДКА ДМИТРИЯ В ПИТЕР

Дмитрий Пивоваров тоже не дремал. Много работал. Летом переехал из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Алекс дал денег на дом. Действовать пришлось энергично. Новая клиентура, сотрудники, жилье. К тому же возникли проблемы, связанные с братом.

Три месяца назад у Дмитрия появился клиент, который пытался добыть грин-карту. Денег у него не было. Таинственно сообщил, что располагает сведениями, за которые хочет получить десять тысяч долларов. Увидев, что Дмитрий не проявляет интереса, предложил иной вариант: две тысячи, адвокатская поддержка, на полгода крыша над головой. Назвал знакомый Дмитрию код — 200912.

— Что это? — как бы невзначай спросил Дмитрий.

— Ваш брат просил передать.

— Когда?

— Год назад. Перед тем, как его хоронили.

У Дмитрия екнуло сердце. «Какая чушь! Алекс жив! Вымогатель!» Он посмотрел на клиента. Испуганный, нищий человек средних лет. «Мало походит на гангстера. Да и деньги просит, в общем, ничтожные. В любой момент могу сдать полиции как нелегала».

— Согласен, — пробормотал Дмитрий. «Может, сумасшедший?» — Рассказывайте.

То, что он услышал, было ужасно. К сожалению, на бред сумасшедшего не похоже. «Может, совпадение?»

Дмитрий тут же позвонил в Ниццу. Как ни в чем не бывало Алекс стал ему рассказывать о фортепианной пьесе, которую только что сочинил. Казалось, кроме искусства, его ничто не занимает. Дмитрий сказал, что не прочь перебраться в Лос-Анджелес. Брат радостно поддержал:

— Конечно! Публика там состоятельней, больше шансов на успех! Я переведу тебе деньги, действуй!

Дмитрий растерялся. Не знал, что думать. Серба — так он назвал своего нового клиента — решил придержать. «Маме ни слова. Эле тоже. Лучше вообще исчезнуть из ее поля зрения. Изменить телефонные номера. Переехать немедленно в Калифорнию. Перепроверить все, что известно. Если Серб прав, документы в Лихтенштейне могут быть липой. И Алекс никакой не Алекс. Возможно, Бирман. Но не Пивоваров».

Первым делом Дмитрий решил вылететь в Питер. «С Гриши все началось, с ним надо и разговаривать».

Петербург встретил Дмитрия чудесной погодой. Такая бывает раз в сто лет. У Гриши в доме ничего не изменилось. Только хозяин стал толще и неповоротливей.

Дмитрий отказался от чая. Сразу приступил к делу. Передал Грише рассказ Серба.

В конце августа прошлого года яхта «Топаз», на которой служил Серб, причалила к Таррагоне. Она ходила под мальтийским флагом. Была плавучей лабораторией. Работали на ней японцы и малайцы. Экспериментировали с обезьянами. Команда сплошь турки. Серба считали греком. За своего не признавали. Говорили с ним по-английски как с азиатами.

Время от времени обезьяны погибали, их топили в море, шли за новыми на Гибралтар. Там собирали прямо с улиц. Серб видел, как обезьян усаживали за компьютерный пульт, надевали на головы электроды, экспериментировали, резали. Иногда вставляли в черепа датчики. Делали уколы, чтобы обезьяны не орали.

В тот день всю команду, кроме Серба, отпустили на берег. Привезли высокого черноволосого человека по имени Алекс. Был он то ли пьян, то ли накачан.

Поместили в операционную. Тоже надели на голову шлем с электродами. О чем-то допрашивали. Алекс, по-видимому, отвечал не то, чем интересовались. На следующий день перетащили в каюту-люкс, оставили в покое. Там он и разговаривал с Сербом,