Эдера 2 - Операй

Конечно же, я не буду сеять в его душе семена сомнений, я не буду говорить, нет, не буду даже намекать на то, что я нравлюсь графу, как женщина, скажу, что он ищет моего общества, и что ему приятно со мной общаться, что он хочет моей дружбы — Но все-таки... Я просто обрисую ему общую ситуацию и спрошу, что мне делать, и вообще — что он об этом думает...

И, успокоенная такими мыслями, Эдера подложив руку под щеку, заснула...

Отторино не раз спрашивал себя, почему, за какие такие заслуги он держит при себе своего личного секретаря Джузеппе Росси, и почему до сих пор не отказался от его квалифицированных услуг.

И всякий раз утверждал — по-крайней мере, вслух, что, держа на «Ливидонии» Росси, он делает для него какое-то благодеяние.

Конечно же, это было не совсем там, а точней — совсем не так.

Росси, при всех его недостатках, при его поразительной способности попадать в разные рискованные ситуация, откуда, правда, его действительно спасал Отторино, обладал несколькими несомненными достоинствами — во-первых, это был один из немногих людей, которым граф мог доверить исполнение каких-нибудь щепетильных поручений, вроде того, которое Джузеппе получил накануне, во-вторых, он никогда не распространялся об этих поручениях на стороне, а в третьих — всегда или почти всегда выполнял все именно таким образом, как ему и было сказано.

Так было и шесть лет назад, когда Росси пришлось приложить все свои старания, чтобы загладить назревающий скандал между Клаудио, более чем раздосадованным браком своего единственного сына с «сицилийскими плебеями, этими пьяными виноделами», и четыре года назад в Милане, когда Отторино, попав во одну достаточно неприятную ситуацию, связанную с ценными бумагами, был вынужден прибегнуть к квалифицированным услугам своего личного секретаря.

Но теперь, поручение, которое получил Росси от хозяина, при всей его очевидной простоте, поставило неаполитанца в тупик.

Если бы не суровая оговорка патрона о том, что он «не потерпит никакого насилия и вообще — дель Веспиньяни не хочет входить в конфликт с законом», Росси, человек, выросший в портовых кварталах Неаполя, знал бы что делать — нападение неизвестных, несколько ножевых ранений, хорошее сотрясение мозга — разве после такой неожиданности любой нормальный человек не проведет как минимум несколько месяцев на больничной койке?

Однако граф был суров и непоколебим, и потому Джузеппе задумался.

Но и для размышлений времени оставалось не так много — завтра на рассвете он должен был непременно вылететь на Сицилию...

Андреа, купив в универмаге футляр для Эдеры, который, по его мнению, должен был бы напоминать ей об их знакомстве, уселся в автомобиль и задумался...

Было совершенно очевидно, что сегодня вечером ему придется остаться тут, на Сицилии.

Надо было что-то предпринять — но что?

«Не возвращаться же в Александрию, — подумал Андреа, — я только потеряю время... Наверное, придется остановиться в какой-нибудь гостинице...»

Неподалеку от универмага светились огни отеля «Колизей» — Андреа направился туда.

Оставив автомобиль на стоянке и позвонив в пункт проката, чтобы «фиат» забрали назад. Андреа, взяв ключ, с удовольствием растянулся на огромной кровати своего номера.

Только теперь он понял, как утомился за этот день, да и не только за день — за всю неделю.

— О, если бы со мной были Эдера, Лало и Эдерина, — прошептал он, — наверняка, я бы не чувствовал такой усталости...

Его рука потянулась к телефону.

Он набрал номер, еще раз попытался связаться с Ливорно, однако на этот раз ни на яхте, ни в палаццо к аппарату никто не подходил...

«Странно — подумал Андреа, расстилая кровать,— не же может быть Эдера?..»

Отторино, проведший ночь в бессоннице, заснул только тогда, когда стало светать.

Звезды померкл, и на востоке появилась узкая желтовато-алая полоса; ясный рассвет предвещал погожий, солнечный деть.

Его разбудил телефонный звонок.

— Алло, — произнес граф, взяв трубку,— я слушаю вас...

С той стороны провода послышался голос Андреа:

— Синьор дель Веспиньяни?

— Да.

— Извините, я наверное разбудил вас...

— Я давно не сплю, — соврал Отторино, чтобы не ставить собеседника в неловкое положение, — Росси передал мне, что вы звонили вчера?

— Да, синьор...

— Что-то срочное?

— Я закончил работу, я хотел бы вернуться в Ливорно, — ответил Андреа. — Я пытался дозвониться вам вчера вечером...

— Что-то быстро вы все сделали...

В голосе Отторино послышалось плохо скрываемое раздражение по поводу звонка Андреа — он так надеялся, что этот архитектор задержится на Сицилии еще хотя бы на несколько дней.

— О, работы было не так много, как могло показаться, — заверил собеседника Андреа. — Тем более, что мне хотелось вернуться в Ливорно...

Граф вздохнул.

— И когда вы планируете вернуться?

— Это зависит от вас.

— Хорошо, — ответил дель Веспиньяни, немного поразмыслив,— если сегодня вечером я вышлю самолет... Вас это устроит? 

— Да, конечно же, — ответил Андреа, который, однако, ожидал, что «Сесна» прилетит на Сицилию куда раньше, чем сегодня вечером.

— Вот и прекрасно... Кстати, а где вы остановились? — осведомился Отторино.

— Я звоню из отеля «Колизей» — сказал Андреа.— Это в центре города.

— Ждите, после обеда, часа в четыре за вами заедут. Всего хорошего, синьор, — попрощался граф и положил трубку.

После этого, быстро поднявшись и одевшись, он опять взял телефон?

— Джузеппе?

— Да, синьор дель Веспиньяни...

— Ты скоро вылетаешь?

— Машина на аэродром отходит через пятнадцать минут. — принялся оправдываться Росси» — сейчас я до пью кофе, и...

— Поторопись,— сухо сказал ему Отторино,— у тебя не так много времени осталось. К полудню ты должен быть в Палермо...

Спустя час с небольшого аэродромчика под Ливорно взмыла в воздух «Сесна», на борту которой был начертан родовой герб дель Веспиньяни.

Самолет, сделав над лазурной бухтой вираж, взял курс на Сицилию.