Русская поэзия Китая: Антология - Николай Алл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
БАЛЛАДА СЕНТИМЕНТАЛЬНЫХ ВЗДОХОВ
Вы эмигрант. В чужой странеЯ тоже эмигранткой стала,И я была на этом дне,Где поэтичного так мало…Но, жизнь начавши жить сначала,Я не жалею прежних летИ не грущу о них нимало… Ведь счастья не было и нет!
Я здесь не по своей вине,Но тем острее жизни жало!Я лишь стараюсь, чтоб извнеНичто мой мир не нарушало,И дней пустых пустое залоМертво, как выцветший портрет.Давно умолкли звуки бала, А счастья не было и нет!
И все ж к одной, к одной веснеМечта моя летит устало…Тогда весь мир пылал в огне,Но я, я верила, я знала,Есть чувства верного закала,Их не притупит горечь лет…Теперь сказать пора настала, Что счастья не было и нет!
Не будем пить до дна бокала,На дне всегда один ответ:Все это уж не раз бывало, Но… счастья не было и нет!
МОЛИТВА
Стою в немой тоске пред каменной твердыней.Несокрушим, как сталь, безжалостный гранит.Стеной грехов моих, безумья и гордыниВоздвигнут предо мной железный монолит.
Где веры взять тепло и благодать молитвы?Как холод растопить росой горячих слез,Когда в душе лишь пыл неукротимой битвы,И ненависти яд, и ярости хаос?
Открой, открой, молю, мне покаянья двери,Дай мне простить врагам, как Ты прощал долги,И чудо мне яви, чтоб я сказала: «Верю,Неверью моему, Спаситель, помоги!»
О Боже, снизойди к рабе Твоей лукавой!Кровоточит душа, а сердце, словно лед…Мне застит солнца свет туман вражды кровавойИ мрак, зловещий мрак со всех сторон ползет.
Вот я в слезах, в тоске перед Твоей святыней,Но нет, несокрушим безжалостный гранит,Стена грехов моих, безумья и гордыни,Преграда тяжкая, железный монолит!
НАТАЛИЯ РЕЗНИКОВА
«Ржавчиной разъедена листва…»
Ржавчиной разъедена листва,Рыже-красная легла трава.
Пожелтевший плющ, как кружева,Обнял домик у сырого рва.
В этом домике всегда темно —Зелень занавесила окно…
У крыльца костры из георгин —Ярко-красные, один в один…
По ночам грохочут поездаИ отстукивают: «Да, да, да…»
Говорят колеса: «Навсегда».Повторяют: «Вдаль… туда, туда…»
А утрами — стаи журавлейНад верхушками высоких тополей.
Это осень, это дым костров,Пахнущих и пряно, и остро,
Это грусть о лете, о цветах,В Лету канувших минутах и часах.
Это первые сединки в волосах,Паутинки клейкие в кустах.
1937«Занесенная метелями…»
Занесенная метелями,Снится мне страна моя…Небо над седыми елямиСеет снег, тоску тая.
О, как больно мне, потерянной,Как до слез чего-то жаль!..Там, в стране далекой севернойОслепительная даль.
Посеребренный сединами,Там высокий дремлет лес,И, закованные льдинами,Реки спят синей небес.
О, страна моя тревожная,Необъятность вся и ширь,Как надежда невозможнаяМанишь ты меня, Сибирь.
«Мне тогда было девять лет…»
Мне тогда было девять лет,Я носила длинные косы,Ярко-красный набок берет.Целый день задавала вопросы:
Почему у мамы глазаЗеленеют, когда смеются?Почему только летом гроза?Почему ивы плачут и гнутся?
Слепо верила: принц живетЗа высоким лесом дремучимИ, как вырасту, он найдетЗамок роз — по шипам колючим.
А пока — была влюбленаВ черноглазого мальчика — Борю…Как была хороша веснаИ как остро первое горе!
Он со мною бывал жесток,Изводил и дразнил часами,Но порой приносил цветокИ дарил — словно рыцарь даме.
За цветок, за небрежный взорПолюбила его невольноИ всегда люблю с этих порТолько тех, кто делает больно.
1938«Я разучилась ревновать…»
Я разучилась ревновать,Я больше не живу мечтами,Я бросила стихи читатьИ ждать чего-то вечерами…
Да, можно безмятежно жить.Презрительно и молчаливо, —И только втайне нежной быть,И верность бережно хранить,И не искать любви счастливой!
1937«Есть в музыке далекой в синий час…»
Есть в музыке далекой в синий часНеповторимая, волнующая прелесть,И в переливах музыкальных фразВся сладость звонкого и теплого апреля.
Есть сладость в боли и в разлуке, друг,Когда ты знаешь, что любовь сильнееИ всех сомнений, и врагов вокруг,Сильнее даже нас самих — нежнее…
И в этом мире страшном счастье есть,Бояться лишь страдания не надо.И помнить, что у каждого свой крест,Своя дорога вглубь земного сада…
Отмеренные кем-то наши дниПолны тревоги, но в них привкус счастья.Во мраке ярче светятся огни,Нас согревая в холод и ненастье.
«Пожелтела в саду трава…»
Пожелтела в саду трава,Вечера над рекой тихи…Пересказаны все слова.Перечитаны все стихи…
И седеет твоя голова.
Это было уже не раз.Это будет опять, опять…Осень, свет твоих синих глазИ тоска, что нельзя понять,
Для чего надо всем умирать?
«За окном снеговая мистерия…»
За окном снеговая мистерия —Снег на землю упал и не тает.Это ангелы свои перьяУронили на нас, улетая.
В небо ангелы улетелиБелокрылой воздушной ратью.Улетая, сладостно пели…В первом снеге, в алом закатеИ в стихах лишь звучат их трели.
1936«Не высказать, не выразить тоски…»
Не высказать, не выразить тоски,Что неустанно точит мою душу…Чуть шелестят густые тростники,И сердце бьется тише, тише, глуше…
Теперь зловещим кажется мне все —Закат сквозь нависающие тучи,И этот ветер, что грозу несет,И сизых гор нахмуренные кручи.
Во всем я знаки смерти нахожу,Повсюду вижу злобу и угрозы…По вздыбленной земле одна брожу,Предчувствуя отчаянье и слезы.
И только свет любви моей земнойИ вера в чудо, чудо воскресенья,Мне помогает жить совсем простойИ не страшиться близкого крушенья.
Пусть гибель ждет людей — тебя, меня…Я одного лишь попрошу у Бога,Чтоб в вихре разрушенья и огняБыла у нас с тобой одна дорога.
1936«Довольно клятв, не надо слов любви…»
Довольно клятв, не надо слов любви,Давно утрачено благоуханьеПроизносимых прежде при свиданьиНелепых слов о пламени в крови.
Умей смирять желания свои.Прячь и храни и радость, и страданье,Настойчив будь в минуту испытанья,Но только плащ иллюзий не сорви.
О, вечные, неясные мечты…Под дымкой их любимые черты,Преображенные, сияют ярко…
И пусть обман скрывает томность глаз,Благословишь лукавство ты не разЗа нежность губ, целующих так жарко.
1937«Случайный взгляд, короткий разговор…»
