Зов Оз-моры - Андрей Хворостов

Денис тем временем привёл в порядок сабли и пищаль, которая в схроне уже начала ржаветь. Работал он не в кузне умершего мастера, а у себя в сенях. Любопытный Валгай крутился вокруг него, спрашивал, как устроен фитильный замок, как набивают в дуло пыжи, свинец и порох.

«Какой паренёк дотошный. Будет толк!» — порадовался мастер.

— Поможешь выделать шкуру? — спросил он.

Валгай угодливо кивнул, и назавтра они уже втроём растягивали её, разминали, высушивали на морозе, коптили возле костра… Денис не мог на него нарадоваться, но однажды, за три дня до Рождества, юноша не пришёл утром к мастеру домой.

— Что с парнем? Не заболел ли? — испугался кузнец.

— Подожди. Придёт ещё, — успокоила его Варвара.

И правда, Валгай объявился ближе к вечеру, ведя на верёвке полугодовалого подсвинка. Следом вошла Инжаня.

— Подарок от общины, — сказала она. — Праздник же скоро.

Денис недоумённо посмотрел на неё.

— Вот не знал, что вы здесь Рождество Христово справляете.

— Какое ещё Рождество? — хмыкнула Инжаня. — Здесь и слова-то такого не слышали. Праздновать будем Тувонь шит — дни Тувонь-шкая!

— Слышал про ваш Таунсяй. В Козлове, на торге, — вспомнил Денис.

— Не Таунсяй, а Тувонь-шкай[1]! — поправила его оз-ава. — Свиной бог. Все будут приносить жертвы ему и Кардонь-сяркхе. Поросят и свиней резать.

— И мне, значит, тоже придётся? Для этого-то ты мне и подогнала свинью?

— Первый Свиной день пройдёт в вашем доме. Так я решила. Вы ведь с Толгой новенькие в деревне, все с вами познакомиться хотят. Встретьте людей достойно. Не оплошайте! Зарежьте подсвинка. Приготовьте из него шяням.

— Что это?

— Кушанье такое. Толга тебе расскажет.

— Одного подсвинка мало, чтоб накормить целую деревню… — задумался Денис.

— Не бойся, — успокоила его Инжаня. — Люди с собой много всякой снеди принесут. Голодным никто не останется.

— Оставляйте свинью, — вздохнул Денис. — Завтра заколю.

— Не заколешь! — жёстко возразила Инжаня. — Не тебя я готовлю на своё место, а Толгу. Пусть теперь учится жертвы приносить. Послезавтра она зарежет подсвинка, а я посмотрю на неё…

Когда Инжаня и Валгай ушли, Денис разобрал подпечек, натаскал туда сена и загнал подсвинка: пусть поживёт в тепле свои последние дни. Вечером они с женой обновили кисель на медвежьей шкуре, вновь свернули её, положили в корыто рядом с печкой и сразу же легли спать. Им надо было набраться сил перед Свиными днями.

Инжаня зашла к ним через день сразу же после завтрака. Варвара возилась возле печки, и оз-аву в сенях встретил Денис.

— Ну что? — с усмешкой спросила его оз-ава. — Не заколол ещё поросёнка?

— Ты же сама не велела…

— И правильно сказала! Боялась я, что ты пожалеешь Толгу. Твоя доброта навредила бы ей. Оз-авы ведь не только озксы поют и бубенцами трясут, но жертвы приносят. Где у вас ару васта?

— Что за зверь? — ответил вопросом на вопрос Денис: он впервые услышал эти слова.

Инжаня устало вздохнула, как при разговоре с несмышлёнышем.

— Денясь! Это такое место, где скот в жертву приносят. Толга найдёт. Спроси у неё.

Денис позвал жену, и она, вся в поту, выскочила к нему.

— Где у нас место для забоя скота? — спросил он.

— Выйди в пирьф, Там, посреди… — ответила Варвара и поскорее убежала назад, чтобы не простудиться в холодных, продуваемых сквозняком сенях.

Денис вышел во двор, но не увидел там ничего, кроме ровного снежного покрова, из которого местами торчали сухие былинки.

— Только снег, — пожал он плечами и громко сказал: — Толга, там нет алтаря.

Из сеней донёсся стук перебираемого инвентаря, и вскоре в дверях появилась Варвара с пешнёй в руке.

— Вот тебе, — сказала она. — Долби! Щупай! Где ару васта, там доски дубовые. Под ними яма. Найдёшь по звуку.

Денис, встав посреди двора, начал наугад отгребать ногой снег и бить по лежащей под ним ледовой корке. Скоро он услышал, как изменился звук от удара пешнёй: он стал более глухим.

— Нащупал дерево! — радостно воскликнул кузнец.

— Теперь снимай крышку, — крикнула ему из-за двери Варвара.

Кузнец очистил дубовые доски от ледяной корки, но поднять их не смог: дерево намертво примёрзло к земле.

— Отдохни уж! — выглянув из-за двери, улыбнулась ему жена.

Он вернулся в избу, где шёл нервозный спор.

— Сроду не забивала свинью, — раздражённо жаловалась Варвара. — Не умею! Отец резал, потом Паксяй… Не смогу.

— Сможешь! — напирала на неё Инжаня.

Увидев входящего кузнеца, она тут же повернулась к нему:

— Денясь, объясни ей!

— Отец не держал скотину, у меня её тоже не было, — извиняясь, ответил он. — Мясо я всегда на торге покупал.

— Учить вас да учить! — принялась раздражённо объяснять оз-ава. — У свиньи возле уха есть ямка. Втыкаешь туда нож, пропарываешь горло вниз, разворачиваешь и режешь до самой кости. Потом ждёшь, пока кровь стечёт в яму. Ты, Толга, баба сильная. Справишься.

— Так свинья ж брыкаться и кусаться будет, — испуганно пролепетала Варвара.

— А топор на что? — засмеялась Инжаня. — Вспомни, как ты медведю череп проломила.

— Меня тогда страх направлял. За жизнь мужа боялась.

— Беда мне с тобой! — покачала головой оз-ава. — Слушай! Денис будет держать свинью, а ты бей её по голове. Обухом, не лезвием. Как она сомлеет, сразу бери нож. Всё запомнила?

— Ага, — трясясь, ответила ученица.

— Смотри не раскрои ей голову! Только оглуши, — продолжила наставлять её Инжаня. — А ты, Денясь, отбивай доски. Потом веди свинью к яме.

Варвара села в сенях и стала ждать, когда муж пригласит её к ару васта. Услышав его возглас, она выбежала во двор с топором и ножом в руках. Денис уже придавил коленом жертвенную свинью. Варвара оглушила её обухом топора, вскрыла ей горло и с ужасом смотрела, как кровь стекает в яму.

— Теперь опаливайте! — распорядилась Инжаня.

Денис начал обкладывал тушу подсвинка сухой соломой, а Варвара побежала домой погреться и прийти в себя после потрясения.

— Потом Толга пусть ещё одного поросёнка заколет, — сказала оз-ава. — А вот в последний Свиной день[2]…

Инжаня осеклась. «Денис же христианин!» — вспомнила она и стала думать, как бы поосторожнее подвести разговор к человеческому жертвоприношению… но, как говаривали в её деревне, «валсь аф нармонь». Слово не птица!

— Значит, в последний Свиной день ты ей прикажешь убить человека? — без обиняков спросил Денис.

— Да! — ответила Инжаня. — Мне недолго осталось, а деревне нужна оз-ава. Пусть Толганя учится побыстрее.

— Есть же другая ученица. Зачем ты мучаешь мою жену?

— Сколько воду в ступе толочь, Денясь?! — раздражённо бросила жрица. — Нуянза не подходит. Она слегка умом тронутая, некрасивая и поёт плоховато. Если