Ожерелье - Мэтт Уиттен

— В смысле, жутким?

— Ну, на суде было много таких вещей, не для слабонервных. В подробностях рассказывалось про изнасилование его дочери, все эти отвратительные фотографии. Иногда я поглядывала на него, и он выглядел, по моему мнению, совсем не так, как должен был бы выглядеть отец, когда демонстрируют такие мерзкие подробности. Ни капли грусти. Да, у него было такое хмурое выражение лица, но, скорее, он производил впечатление человека заинтригованного, чем расстроенного. Понимаете?

Сьюзен заставила себя кивнуть. Как я могла быть настолько глупа, что не заметила в Дэнни то, о чем сразу догадалась эта женщина?

Но потом она подумала: и откуда мне было знать? В средней школе Дэнни был звездой американского футбола, завидный, популярный парень. Он был единственным мужчиной, с которым она когда-либо занималась любовью. Школьная форма, которую он купил, конечно, показалась ей немного странной, но она просто подумала, что это, вероятно… ну, нормальная мужская фантазия. И что она знала о мужчинах?

Она была так рада, что Дэнни с самого начала показал себя любящим отцом. Он не был похож на других мужчин, которые даже не подходили к подгузникам…

О боже, я не могу думать об этом, не хочу. Она почувствовала, что ее вот-вот вырвет, и начала кашлять.

— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросила Лиза. Сьюзен слегка согнулась пополам, и Лиза положила руку ей на спину.

— Все окей, — повторила Сьюзен, но закашляла еще сильнее.

Лиза достала свои таблетки от кашля и заставила Сьюзен принять одну. Наконец приступ кашля утих. Она сказала Лизе, что ей нужно немного поспать.

Все что угодно, лишь бы избежать разговоров.

Сьюзен закрыла глаза и притворилась, что засыпает. В автобусе было холодно, из-за старых амортизаторов она каждой костью чувствовала ухабы и кочки на дороге, плюс сидела рядом с женщиной, брату которой она, возможно, причинила невероятное зло. Эта поездка на автобусе в ад длиной в четыре часа казалась ей вечной.

Но затем она услышала, что дыхание Лизы стало ровным. Сьюзен открыла глаза и проверила, спит ли она. Так оно и было. По крайней мере, теперь Сьюзен не придется самой притворяться спящей.

Она посмотрела в окно. Автобус ехал по диким бескрайним землям Северной Дакоты. Эти крутые скалы и палитра цветов не были похожи ни на что, что Сьюзен когда-либо видела. Но она не могла наслаждаться видом. Лиза беспокойно заерзала, возможно почувствовав, что ее соседка не спит, и Сьюзен не шевелилась, не желая ее будить. Затем голова Лизы упала на плечо Сьюзен и замерла.

Это была пытка. Еще хуже стало, когда тридцать пожилых дам запели «Сто бутылок пива на стене» и не останавливались в течение получаса.

Когда у них осталось четыре бутылки пива, автобус поднялся на каменистый холм. За окном Сьюзен увидела три ряда шестиметровой колючей проволоки. За оградой находился комплекс приземистых бетонных зданий без окон, окруженных несколькими высокими сторожевыми башнями. В ближайшей башне человек в серой униформе держал винтовку, направленную на дорогу.

Автобус подъехал к остановке с коричневой металлической табличкой: «Федеральная тюрьма Ходж-Хилс». Вот куда я приду завтра, подумала Сьюзен. Где-то внутри одного из этих зданий Курт Янсен отсчитывает свои последние часы.

Как раз в этот момент она почувствовала, что Лиза проснулась и подняла голову.

Сьюзен увидела, как она смотрит в окно на тюремное здание. В правом глазу Лизы появилась слеза и скатилась по щеке.

Когда автобус проехал мимо тюрьмы и оставил ее позади, Сьюзен почувствовала облегчение. Лиза протерла глаза ото сна.

— Так а кто выходит замуж? — вдруг спросила она.

Сьюзен сначала побледнела, потом вспомнила свою версию о цели поездки в Северную Дакоту. У нее снова возникло желание рассказать обо всем Лизе, но она усилием воли подавила его.

— Моя двоюродная сестра.

— Ух ты, и как ее зовут?

— Молли, — ответила Сьюзен и сменила тему разговора, забрасывая Лизу личными вопросами. Она узнала, что та работает учителем в четвертом классе в Западной Пенсильвании, любит печь пряники и угощать своих учеников. Разведена, две взрослых дочери живут в Калифорнии.

Сьюзен надеялась, что завтра Лиза простит ее за то, что ей пришлось солгать. Если я спасу ее брата, то она точно простит меня.

Они проехали мимо пары нефтяных вышек, возвышающихся над городком Ходж-Хилс (население которого, согласно дорожному знаку, составляло 7362 человека), и Лиза снова заговорила о казни. Племянницы едва знали своего дядю Курта. Они всего один раз навестили его в тюрьме, и это так их расстроило, что больше они никогда сюда не приезжали. Дочери предложили маме сопроводить ее на казнь, чтобы поддержать, но она отказалась.

— Я обязана была приехать, — сказала Лиза. — У меня нет выбора. Но что касается моих дочерей, то нет такой причины, по которой они должны были бы получить психологическую травму на всю жизнь от вида своего умирающего дяди.

Сьюзен подумала о том, как ей когда-то хотелось лицезреть его смерть, как сильно она настаивала на том, чтобы судья вынес Курту смертный приговор.

Автобус пересек реку Сасквит, которая больше походила на ручей, и прибыл на Главную улицу. Ходж-Хилс казался немного богаче Люцерна, может быть, из-за тюрьмы и нефтяных скважин — основных градообразующих предприятий. Трейлеры, мимо которых они проезжали, выглядели в основном ухоженными и приятными. В городе даже были веселый тату-салон под названием «Любил и ненавидел» и пара китайских ресторанчиков.

Они остановились перед автобусной станцией, выкрашенной в ярко-синий цвет и похожей на старую закусочную пятидесятых годов.

Сьюзен и Лиза вышли вместе с несколькими другими пассажирами. Когда они доставали свои чемоданы из багажного отделения, Сьюзен огляделась и снова спросила себя, где она будет ночевать.

— Твоя кузина заедет за тобой? — спросила Лиза.

— Да, она всегда опаздывает, я уверена, что она скоро уже будет здесь.

Лиза опустила капюшон своей парки, защищаясь от ветра:

— Думаю, я поеду в отель и посмотрю, поселят ли меня до времени заезда. У меня хороший рейтинг на сайте бронирования гостиниц.

Сьюзен нужно было поскорее избавиться от Лизы, чтобы приступить к поискам агента Паппаса.

— Удачи, — сказала она своей неслучайной попутчице.

Но Лиза не двинулась с места, продолжая говорить. Может быть, она просто еще не была готова остаться одна.

— Завтра у меня встреча с Куртом. Прошло много лет с тех пор, как я могла обнять его в последний раз…

Сьюзен молча кивнула.

— Они не разрешают приносить с собой домашнее печенье, но я купила ему коробку качественного шоколадного печенья с макадамией, сделанного на Гавайях.

Сьюзен была не в силах