Мила Хант - Эли Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леди А. выдерживает паузу.
– Честно говоря, ваша судьба уже не будет иметь никакого значения. Но тем не менее мы постараемся, чтобы вы сполна заплатили за этот оглушительный провал.
39
После той ужасной атаки Центра, когда мы наконец укрылись в хижине, я в итоге всё-таки призналась Вигго (а был ли у меня выбор?), что устроилась в Службу безопасности.
– Почему ты нас не предупредила? – спросил он, не глядя на меня.
– Вы бы не разрешили.
– Да, правда. Ты слишком рано туда сунулась. Это было очень рискованно.
– К тому же я знаю, что у тебя душа не лежит к Службе безопасности. Ты бы совсем перестал мне доверять.
Разумеется, я скрыла свой основной мотив: ультиматум, поставленный леди А. и С. Если бы Вигго начал вставлять мне палки в колёса, я должна была бы избавиться и от него? От одной мысли об этом меня выворачивает… С каждым днём врать Вигго и Вере становится всё труднее. Какое облегчение, что теперь не нужно хотя бы скрывать мою работу в Службе безопасности. Но я всё равно хотела бы сейчас закричать: «Я гнусная убийца без стыда и совести! Держитесь от меня подальше, пока я и вам не причинила зла!»
– В любом случае ты всегда всё делаешь по-своему, – наконец произнёс Вигго с каким-то подобием улыбки.
Вера напомнила, что, когда меня поймали в первый день, они не успели отсканировать и внести в базу мой идентификационный код. А я добавила, что чем быстрее интегрируюсь, тем меньше риск быть опознанной как девушка, сбежавшая от них в ангаре.
– А вы уже спелись, как я погляжу, – заметил Вигго. – Бесполезно пытаться вас переубедить.
От его слов мне полегчало.
– Но я ставлю тебе два условия, – добавил он.
– Какие?
– Пока они следят за Верой, ты останешься здесь. Если твоя афера плохо кончится, я не хочу, чтобы это ударило по ней и её семье.
Мы обе кивнули.
– А второе? – спросила я.
Вигго жестом прокурора ткнул в нас пальцем.
– Если вы опять попадёте в передрягу, даже не пытайтесь звать меня на помощь. Выпутывайтесь сами. А теперь, – добавил он, выключая свет, – будем спать.
Проходит два дня. Конни из наставника незаметно превращается в палача. Заваливает меня работой, словно проверяя на прочность. Я же пытаюсь не терять фокуса на своей миссии, которая с каждым днём кажется всё более невыполнимой, и отслеживать малейшие детали, способные направить меня на след.
Этим утром я выхожу из нашего укрытия одна. Вера ждёт на опушке леса. Вигго уже отправился куда-то по своим загадочным делам, о которых никогда не рассказывает.
Мы с Верой прибываем в здание Службы безопасности и расходимся. Меня уже поджидает Конни. За последние дни он понял, что добьётся больше толка в спортзале, чем за компьютером. Хоть и не оставляет попыток привлечь меня к административной работе. Дедлайн, поставленный С., всё ближе, а я не успеваю даже волноваться о сроках.
Во время наших тренировок Конни, несмотря на своё телосложение цапли, показывает себя как опытный и выносливый спортсмен. Он гоняет меня по всем видам спорта, заставляя выкладываться по полной, но и себя не щадит.
Этим утром после трёх часов интенсивных упражнений я на грани удушья лежу растянувшись посреди стадиона, между двумя спортивными снарядами. Мои мышцы окаменели.
– Всё, закончили, – говорит Конни.
– Да, можешь не сомневаться, – хриплю я. – Закончили. Потому что я умерла.
– Тогда воскресни. Посмотри наверх, на табло, – серьёзно произносит Конни.
Я открываю глаза, пытаясь прочитать светящиеся буквы, бегущие по гигантским прозрачным экранам. Общее собрание, всей Службы безопасности.
– У нас десять минут, чтобы принять душ и присоединиться ко всем на площади.
– Что случилось?
– Узнаем теперь уже через девять минут. Вставай!
Мы выходим из спортзала и вместе с другими сотрудниками Службы бежим на площадь, полумесяцем огибающую Купол. Там уже не протолкнуться. Все высыпали из здания. Пёстрая разношёрстная толпа гудит и колышется в ожидании важных новостей. Я тут же узнаю человека, который поднимается на сцену. Блейк. Застывшее лицо, морщина между бровей. Вскарабкавшись по ступенькам, он неподвижно застывает и устремляет взгляд на собравшихся. И хотя на площади сотни людей, я чувствую, что Блейк смотрит именно на меня. Мою грудь сжимают тиски. Я отвожу глаза.
Человек, которого я никогда раньше не видела, поднимается на сцену и подходит к микрофону. Ему, должно быть, лет тридцать, но он значительно больше всех, кто меня окружает. Весьма впечатляющая фигура. Мощь природы, скала.
– Йоханн, – говорит Конни, прежде чем я успеваю задать вопрос. – Ответственный за Службу безопасности.
Эти слова обжигают меня. Они звучат как призыв к убийству. Я машинально вцепляюсь в руку Конни.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает он.
– Да. Просто пошатнулась от голода.
– Я слишком загнал тебя сегодня?
– Нет. Всё нормально.
Конни не настаивает. Из громкоговорителей раздаётся голос, и все головы поворачиваются к Йоханну.
– Я собрал вас, потому что в Демосе объявлено чрезвычайное положение, а Служба безопасности, как вы понимаете, находится на передовой.
У Йоханна чистый, решительный голос. Как и все здесь, он не напускает на себя важность, соответствующую его положению. В Центре начальники и политики – те, кто занимает руководящие посты, – общаются с людьми ужасно высокопарно, словно выступают в театре. Они говорят так, чтобы ничего не сказать, бросают на ветер обещания, которые не собираются сдерживать, туманные и заведомо нереализуемые. А Йоханн не произносит пафосных слов. Он обращается к площади, полной народа, так, как если бы мы были небольшой компанией, собравшейся, чтобы обсудить важные вещи. Йоханн не красуется, не выпячивает себя. Важен смысл его слов, а не он сам.
– Все вы знаете, что несколько дней назад Шон попал в ловушку. И погиб.
По толпе пробегает ропот. Блейк остаётся неподвижным, руки скрещены на груди. Только кулаки ещё сильнее сжимаются.
– Я попросил Блейка подняться на сцену, чтобы продемонстрировать ему нашу дружбу и нашу солидарность.
Раздаются аплодисменты. Блейк стоит как изваяние. Потом, коротко кивнув Йоханну, спускается со сцены.
– Три дня назад Центр совершил ещё два нападения на Демос. Одно из них – жестокая атака с воздуха – привело к человеческим жертвам.
На площади воцаряется тишина. Толпа ловит каждое слово Йоханна.
– К несчастью, это не последние налёты. Мы знаем, что запланирована целая серия. И мы должны быть готовы. Чтобы защищаться. А также для
