Мила Хант - Эли Андерсон

– Стой тут, поняла?

Не дожидаясь ответа, я заставляю её присесть на корточки, а сама начинаю осторожно пробираться через упавшие ветки и молодой подлесок, чтобы получше разглядеть это странное сборище. Несколько человек стоят вокруг огня. Лица тех, что повёрнуты в мою сторону, не видны из-за дыма. У остальных на фоне пламени вырисовываются только чёрные силуэты. Чем они занимаются? Кажется, их тут четверо. В голове вдруг возникает голос Шона: «Что ты ищешь? Других? Группу людей?», «…скажи своим друзьям из Центра, что они никогда не доберутся до Клана!» Секретное собрание в глубине леса, куда посторонним вход воспрещён, где их никто не застанет врасплох… Я пытаюсь ещё приблизиться. И вдруг за моей спиной раздаётся какое-то жужжание. Изумлённая, я оборачиваюсь. Участники странного собрания тоже поворачиваются в мою сторону. Я вскакиваю слишком быстро, они меня замечают.

– Эй ты! Вернись!

Двое из них заливают огонь водой, остальные бросаются за мной. Я бегу к Вере, которая тоже вскочила и улепётывает прочь. Выдавший меня звук усиливается. Он приближается, превращаясь в яростное рычание, от которого содрогается лес. Я поднимаю голову и смотрю в небо. Вера теперь по-настоящему напугана.

– Ложись! – кричу я ей.

Мой голос тонет в грохоте первого взрыва. На наши головы обрушивается водопад сломанных веток и листьев.

35

Я едва успеваю повалить Веру и закрыть её своим телом. Она вся сжимается. Второй взрыв раздаётся ещё ближе, почва под нами ходит ходуном. Вдалеке завывают сирены. Я вскакиваю на ноги и выдёргиваю за собой лёгкую, как пёрышко, Веру.

– Бежим!

Не выпуская её руки, несусь в глубину леса. Ветки хлещут нас по лицам, но мы не останавливаемся. Взрывы продолжаются. Четвёртый, ещё более сильный, швыряет нас на землю. Сквозь дыру в лесном массиве, которую проделала бомба, виден зловещий воздушный балет в исполнении двух ревущих истребителей.

– Мы подошли слишком близко к реке! – кричит Вера. – Нас засекли из Центра и открыли огонь!

Синие прожекторы чертят по небу, как в компьютерной стрелялке.

– А это что? – испуганно спрашиваю я.

– Противовоздушная оборона! Служба безопасности! – Вера кажется просто обезумевшей от страха. – Это ещё хуже! Надо бежать!

Прямо у нас над головами самолёт Центра взрывается, настигнутый ракетой Демоса. Раскалённые добела обломки разлетаются во все стороны. Я хватаю Веру на руки, и у меня словно отрастают крылья. В следующую секунду я чувствую что-то похожее на удар в спину, по телу разливается обжигающая боль, и я теряю равновесие. Пытаясь смягчить падение, ударяюсь позвоночником о ствол дерева, и меня отбрасывает на заградительную линию. Электрический разряд прошивает тело насквозь. Откатившись в сторону, оглядываюсь на Веру. Она невредима. В двух шагах от нас кусок металла дымится на обугленных листьях. Что-то течёт у меня между лопатками, футболка намокает и прилипает к куртке. Новый взрыв озаряет лес. На нас летят комья земли и сотни веток. Хочу подняться, но дикая боль в колене не даёт опереться на ногу. Тогда я кричу Вере:

– Беги! Не останавливайся!

Она озирается, не двигаясь с места, словно в столбняке.

– Только с тобой!

Потом забрасывает мою руку на свои сутулые плечи. В метре от нас вздымается огненный столп.

– Не заботься обо мне! Я выберусь! Беги!

На этот раз Вера слушается и, пошатываясь, устремляется прочь. Несколько раз она оборачивается. Я машу ей, чтобы она бежала дальше. А потом заползаю внутрь прогнившего изнутри огромного бревна. Совсем рядом пылают сухие ветки. Я окружена огнём и уже ничего не вижу. Остаётся только молиться, чтобы Вера выбралась из этой жаровни. Я задыхаюсь. Я погибну в этом лесу, в нескольких километрах от своих. Во мне нет сожаления, лишь облегчение и покорность судьбе. Мой мозг будто тоже заволакивает дымом. Я отпускаю себя и закрываю глаза. Скоро всё кончится. И это к лучшему.

36

Надо мной возникает прекрасное лицо. Прекрасное и невероятно суровое.

Неведомая сила вынуждает меня поднять голову. Я оглядываюсь: вокруг по-прежнему лес. Кто-то прижимает мокрую тряпку к моему пылающему лицу. Я слышу ледяной голос Вигго и понимаю, что всё ещё жива.

– Вы сдурели обе! Это же запретная зона!

Он вне себя от ярости. Я ловлю взгляд Веры, стоящей чуть поодаль. Пытаюсь что-то сказать ей, но захожусь в приступе кашля. Ядовитый дым не даёт дышать. В любом случае я слишком взволнована, чтобы разговаривать. Вера опускает голову – смущённая, но явно успокоенная. Думаю, мы одинаково рады обнаружить друг друга в живых. Мне наконец удаётся выдавить из себя пару слов:

– Это ты…

– Если бы не она, – перебивает Вигго, – ты бы сгорела заживо.

Он заставляет меня встать.

– Вокруг нас огонь потушен. Но остаётся ещё несколько очагов возгорания. Служба безопасности скоро начнёт прочёсывать лес. Ты можешь идти?

Я делаю шаг, и на моём лице отражается такое мучение, что Вигго тут же всё понимает. С удивительной лёгкостью он подхватывает меня на руки и пускается в путь. Он излучает такую силу и готовность встретить любое испытание, что мне вдруг становится совершенно спокойно. Впервые за долгое время. В то же время Вигго кажется напряжённым с головы до ног. Как человек, который изо всех сил сдерживает гнев, но тело его выдаёт.

Всю дорогу я помалкиваю. В чернильно-чёрном небе снуёт целая туча транспортных шаров, льющих воду на горящий лес. Вигго не останавливается ни на секунду, и Вера идёт за нами следом сквозь этот апокалиптический пейзаж. Я держусь за шею Вигго, и мне кажется, будто я обнимаю скалу. Обжигающий ветер вздымает его отросшие волосы. В глазах отражается огонь и пылает гнев. Я приношу ему одни неприятности. Внезапно мне хочется отодвинуться от него, хочется, чтобы он поставил меня на землю. Слёзы наворачиваются на глаза. Я списываю это на усталость. И позволяю мыслям блуждать в тумане.

Мы выходим из леса и устремляемся прямо к белому кругу остановки. Вера догоняет Вигго. Транспортный шар опускается и уносит нас прочь от пожара.

Вера открывает дверцу хижины, и Вигго кладёт меня на кровать. Я не знаю, что думать. Я больше не думаю. Я умираю от жары и от холода, обливаюсь потом. Я покрыта гарью и не способна размышлять.

– Теперь я хочу всё знать, – говорит он без предисловий.

В Вигго есть нечто побуждающее к честности. И мне бы не хотелось ни врать, ни выдумывать. Но что я могу ему сказать? Что намеренно пробралась к реке, пытаясь выйти на связь с человеком,