Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

— Кириан, — шепчу я, и мой голос звучит слабо. Я жду, когда он посмотрит на меня, набираясь мужества для вопроса, ответ на который, вероятно, причинит мне боль больше, чем должен бы. — То, что ты сказал раньше, когда перевязывал мне ногу…

Я не заканчиваю. Я не знаю, как это сделать.

Кириан смотрит на меня с осторожностью, ожидая продолжения.

— О чём ты?

Я глубоко вздыхаю и качаю головой.

— Ты правда считаешь, что я изменилась?

Мне не следовало задавать этот вопрос. Не стоило поднимать такую щекотливую и болезненную тему. Это должно было бы вызывать стыд, ведь это означает, что я не выполняю свою роль, ту, для которой была рождена. Я должна была бы хотеть, чтобы этот разговор никогда не состоялся. Но когда я думаю, что это могло не быть реальностью, что-то горькое сжимает мою грудь так же, как и кошмар Ингумы.

— Я так не думаю, — наконец отвечает он. — Я это знаю. Я вижу это каждый день.

Мне следовало бы испугаться. Я должна бы рассердиться на себя.

Однако я слегка улыбаюсь.

Это опасно, это безрассудно… Я отвожу взгляд и смотрю на мягко падающий снег, пытаясь сдержать слёзы, грозящие пролиться.

— Ты… — начинает он.

Я сглатываю.

— Всё в порядке, — резко отвечаю и пытаюсь собрать то мужество, которое постепенно теряла.

Я понимаю, что он продолжает смотреть на меня, и готовлюсь к вопросам, которые он неизбежно должен задать. Но они так и не прозвучат.

— Я знаю, что нам теперь делать, Лира.

— Что?

Грудь всё ещё болит, когда я глубоко вдыхаю.

— Я отвезу тебя домой.

Я глубоко вздыхаю и киваю. Я не задаю вопросов и понимаю, что не нужно этого делать, потому что произошло нечто неожиданное: я ему доверяю.

Гребень Ламии

Однажды ночью мальчик услышал историю.

Её рассказывает ему мать, а ей, в свою очередь, поведала ее мать.

Из поколения в поколение легенды лесов Эреи передаются как наследие; нематериальное сокровище, которое живёт сквозь время и сохраняет магию.

На острове Воронов девочка слушает ту же историю, но не из уст любящей матери, которая посадила бы её на колени. Ей её рассказывает наставник Ордена, желающий, чтобы она узнала как можно больше о языческих легендах и традициях.

Одна история рассказывается с любовью. Другой — с ненавистью.

Но результат оказывается одинаковым. В течение нескольких ночей оба ребёнка, Волк и Ворон, размышляют об одном и том же. Они обдумывают и пережёвывают историю, пока однажды не встают, решив отправиться на поиски.

Обоим рассказали, что Ламия — это создание небывалой красоты, с телом женщины и хвостом русалки, живёт рядом с источниками и способна свести с ума любого мужчину. Никто из них точно не знает, злое ли это существо или доброе; но они уверены в одном — она исполняет желания.

Они стараются не думать о той части истории, в которой Ламия, оскорблённая мужчиной, предавшим её и укравшим её золотой гребень, мстит ему и всем его мужским потомкам, и, преисполненная ненавистью, пожирает любого мужчину, осмелившегося приблизиться к её пещере.

«Я — женщина», — говорит себе Ворон.

«Я всего лишь ребёнок», — думает Волк.

И некое детское предчувствие побуждает одну сбежать от жёсткого контроля Ордена, а другого — от любящей опеки родителей, чтобы отправиться к ближайшему водоему, которое приходит им на ум.

Одна отправляется к пещере на утёсе.

Другой — к озеру.

В их любимой версии истории Ламия лишь обезумела из-за того, что злые люди многократно обманывали её, пользуясь её наивностью, и украли гребень, который является частью её сущности. Принц приходит ей на помощь, ведь Ламия не может войти в мир смертных, и возвращает ей украденный гребень, восстанавливая её разум и доброту. В обмен на это Ламия исполняет его желание.

Мальчик хочет попросить, чтобы война прекратилась.

Девочка — чтобы родители вернулись и забрали её.

Однако ни один из них не находит золотого гребня.

Им повезло не встретить и саму Ламию, ведь оба не знают, что даже в их любимой версии сказки принц в конце погибает, съеденный ею.

Глава 20

Лира

Территория Волков. Завоеванные земли. Город Армира.

Дом семьи Кириана виден вдалеке среди верхушек елей, на склоне холма у подножия высокой заснеженной горы.

Высокая стена, покрытая снегом, окружает владение, но не выглядит оборонительной. В разных местах арочные проемы открывают проходы во внутренний двор. Нетронутый снег, без следов и пятен, усиливает чувство первобытного одиночества, которое я испытываю, когда пересекаю стену и вхожу на территорию.

Мы должны обогнуть озеро, которое ещё не замёрзло, следуя по тропинке, вдоль которой расставлены скамейки — возможно, для отдыха в более тёплую погоду.

Дом с остроконечными крышами, с которых уже начинает сползать снег, окна закрыты шторами, просторные балконы и смотровая площадка на верхнем этаже одной из башен.

Нам нужно пройти через сад, где дорожку обрамляют несколько белых каменных колонн, которые не поддерживают ничего и, вероятно, когда-то были частью древнего строения. Остатки прежней жизни проступают между аккуратно подстриженными живыми изгородями, когда мы идем к главному входу.

Дверь открывается, как только мы подходим, и нас приветствует экономка с почтительным видом. Она видела Кириана всего несколько дней назад, когда нас с Ниридой атаковал хиру, так что не задерживает на нем взгляд. С Ниридой же она обменивается поклоном и берет ее с нежностью за руки.

Когда приходит моя очередь…

— Дорогая девочка, — улыбается она. — Рада видеть тебя… вас.

Я знала, что визит сюда — риск, но он необходим, если я хочу продвинуться вперед. Не только в поиске способа разорвать сделку с Тартало, но и в раскрытии истинной связи между Лирой и Кирианом.

Я отвечаю ей сдержанным поклоном. Говорю себе, что не имеет большого значения, какой была Лира для этих людей в девятилетнем возрасте: важно, как она бы реагировала теперь, спустя десятилетие. Я веду себя соответственно.

Экономка кивает в ответ на холодность моего жеста, кажется, немного смущена, и отступает, чтобы трое юношей помогли нам с багажом. Мы приехали с солдатами, но они сами несут свои сумки.

Уралур, столица королевства, всего в двух часах езды верхом, а если ехать быстро, то и того меньше. Поэтому она достаточно близко, чтобы я могла посещать официальные мероприятия, на которые меня пригласили герцоги.

После церемонии, на которой был избран старший жрец, которого поддерживала Орден, герцоги вернулись домой, обсуждая его речь и радуясь выбору, хотя раньше не поддерживали его. Когда мы добрались до замка, я уже выразила желание посетить другие города королевства, такие как Армира.

Ни один из них не смог отказать.

У этого места есть еще одно преимущество: оно достаточно далеко, чтобы я могла продолжать свои поиски в полной свободе.

Экономка проводит нас в большой холл, где я замечаю двух женщин, наблюдающих и ждущих. У младшей — более открытое и скучающее выражение лица. Ее черные прямые волосы распущены, а челка придает ей непринужденный вид, хотя каждая деталь ее элегантного наряда тщательно продумана. Рядом с ней старшая, с черными волосами, заплетенными в косы и уложенными в элегантную прическу, которая открывает красивое, но суровое лицо с острыми скулами и узкой челюстью. Обе — сестры Кириана, в этом нет сомнений.

Аврора, младшая. И Эдит, старшая.

Тонкая струйка волнения пробегает по моему телу, когда Кириан подходит к ним, обнимает, а затем все трое поворачиваются ко мне, молча ожидая.

Я подхожу к ним и приветствую их сдержанным поклоном.

— Аврора, Эдит. Рада вас видеть.

— И мы тоже, — отвечает старшая с утончённой улыбкой. — Чувствуйте себя как дома.