Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

Кириан достает из сумки еще одно платье.

— И это мне тоже нравится, — заявляет он. — Кружево на груди — просто восхитительно.

Я не понимаю, как он может произносить такие слова, не смеясь, но ему это удается. Он лишь скалится, как волк.

— Ты дал мне повод подумать о многом, — саркастично замечаю я. — Но боюсь, если я не переоденусь, мы оба опоздаем на обед.

— Это верно. Прошу, начинай, — он машет рукой и садится на кровать среди платьев. — Не хотелось бы опоздать.

Я должна была бы разозлиться. Это абсурд, и он ведет себя как дурак. Но… я не злюсь. Раздражена — да. Но зла…

Я решаю, глядя на его дерзкую улыбку, что не поддамся на его уловки. Если он думает, что я буду тратить время, прося его выйти из комнаты, он ошибается.

Если кто-то сейчас пройдет по коридору, ему откроется весьма интересная картина.

— Хорошо, — говорю я.

Я начинаю развязывать шнуровку корсета, ослабляю его и не торопясь, снимаю его. Улыбка Кириана не исчезает. Возможно, он думает, что это блеф и я намеренно затягиваю время.

Я выпрямляюсь, снимаю корсет и позволяю платью упасть на бедра, а затем на пол, пока оно не сворачивается кольцом у моих сапог. Я аккуратно отодвигаю его в сторону, чтобы не испачкать, и подхожу к нему только в грязных с дороги сапогах и нижнем белье, которое мало что скрывает, хотя ему и не нужно.

Я понимаю, что он перестает думать, что это блеф, когда его улыбка исчезает. Кириан смотрит на меня ошеломленно, пока я не останавливаюсь перед ним в полуметре и не начинаю развязывать ленты лифа, чтобы снять его тоже.

Кириан не двигается. Он смотрит на меня с открытым ртом, и мне с трудом удается не рассмеяться.

Я наклоняюсь к нему, упираюсь коленом между его ног, приближаясь настолько, словно собираюсь сесть ему на колени, и беру бордовое платье, которое выбрала с самого начала.

Затем я надеваю его.

Я наслаждаюсь каждой секундой этого спектакля, в котором его прекрасное лицо, наконец, кажется удивленным, и не спешу, завязывая корсет, поправляя ткань и проверяя, достаточно ли она плотная, чтобы не нуждаться в дополнительном белье.

Я поворачиваюсь и показываю ему разрез на ноге, открывающий колено и часть бедра, если двигаться определенным образом.

— Ты был прав. Эта деталь мне очень даже к лицу. Идем?

Кириан издает хриплый звук, больше похожий на предупреждающий рык, и закрывает глаза.

— Можешь идти одна.

— Ты не идешь? — спрашиваю я, явно провоцируя его.

Он закусывает губы и снова издает тот звук, который я вполне могу представить в другой момент, возможно, прямо на этой кровати, на которой он сидит. Я трясу головой, стараясь избавиться от этого образа и этого звука в своих мыслях.

— Я спущусь позже, — отвечает он. — Спасибо, Лира.

— И тебе спасибо за советы, — говорю я, разворачиваясь, прежде чем он заметит, что я снова покраснела.

Не должно быть такого ощущения, если выиграла я, верно?

И все же, во время сегодняшнего обеда я продолжаю думать о воспоминаниях, которые не принадлежат мне, но могли бы. О слишком живых образах, слишком соблазнительных звуках, слишком смелых руках на моей коже.

Глава 21

Кириан

Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Эрея.

Лира до сих пор не надела своё чёрное платье.

Возможно, теперь она никогда больше этого не сделает.

Если, надев его, она снова собирается устроить мне такое же представление, какое было в день нашего прибытия, то, возможно, так будет лучше. Для нас обоих, но, прежде всего, для меня.

На следующий день она спустилась в город, сопровождаемая стражей, чтобы выполнить несколько поручений. Полагаю, её столкновение с хиру лишило её анонимности, и теперь вся Эрея знает, что наследница здесь. Так что неважно, что она появляется в Армире под охраной солдат.

Предполагаю, что её это должно раздражать. Насколько я знаю, она прошлась по городу и его рынкам, посетила магазин платьев и несколько знаменитых ювелирных лавок, но, думаю, ей не удалось разузнать о соргинах, как ей бы хотелось.

Я тоже не потрудился рассказать ей, чем занят.

Сегодня вечером мы должны отправиться обратно в Уралюр, столицу Эрея, где состоится представление, на которое нас пригласили. Полагаю, что моё присутствие, как и Нириды, скорее случайно, но мы оба сопровождаем принцессу.

Несмотря на снег на дорогах, путешествие проходит быстрее, чем путь сюда, когда мы были загружены багажом, и мы добираемся не так уж долго.

Когда мы входим в театр, и Лира снимает накидку, мне сложно отвести от неё взгляд.

Она выглядит невероятно, несмотря на путешествие, в длинном красном платье с изысканными золотыми узорами на талии и рукавах, а под скромным вырезом спрятана цепочка с эгузкилоре.

Нас проводят в королевскую ложу, расположенную так, что нас могут видеть с любого угла. Я давно понял, что в театр приходят не ради пьесы, а ради зрителей. Настоящее представление происходит между рядами. Все оборачиваются, когда мы появляемся, и ещё больше, когда представляют герцогов и будущую королеву Львов. Даже когда спектакль начинается, многие продолжают больше следить за тем, что происходит в нашей ложе, чем за самим действием на сцене, представляющим собой далёкую от реальности историю о том, как их величествам было даровано божественное право и ответственность освободить мир от Зла, как они начали свой крестовый поход и завоевали всё на своём пути.

Не упоминается ни охота на ведьм, ни сожжения книг, ни резня в деревнях. Не говорят и о сражениях, которые они проиграли, ни о жизнях, которые унесла война.

Я время от времени поглядываю на Лиру, но её лицо остаётся непроницаемым. Никаких эмоций.

По крайней мере, она не улыбается, как герцоги, думаю я.

Она наблюдает за представлением с тем стоицизмом, которого от неё ожидают, всегда такая правильная, такая сдержанная.

В какой-то момент герцогиня наклоняется, чтобы что-то сказать ей о пьесе, и Лира отвечает ей с учтивой вежливостью. Публика внизу больше обращает внимание на них, чем на актёров.

Нирида и я высиживаем три длинных акта, не сказав ни слова. Мы хлопаем, когда это уместно, и по её лицу я вижу, что она ждала окончания столь же нетерпеливо, как и я. Наконец, распорядитель церемоний просит тишины, чтобы объявить нечто особенное.

— Дамы и господа, этот год особенный, ведь среди нас не только герцог и герцогиня Эрея, но и принцесса Лира, невеста нашего наследника.

Все начинают бурно аплодировать, когда он указывает на нашу ложу. Герцог и герцогиня машут публике, а Лира лишь изображает улыбку и кивает, выражая признательность.

— Поэтому мы хотим преподнести вам подарок от всего Эрея для герцогов, их величеств и принцессы.

Он делает жест, и в зал медленно входит старший жрец. Он облачён в белую тунику с символом двухглавой змеи и несёт священные писания в руках.

Публика аплодирует, но сразу же затихает, когда жрец открывает тяжёлый том и делает знак, прежде чем начать чтение.

Он громко зачитывает отрывок о Зле, о Мари, о Гауэко и о ведьмах, о том, как магия противоестественна и опасна, после чего закрывает книгу и передаёт слово распорядителю.

— Старший жрец королевского храма Эрея только что почтил нас своим чтением. Спасибо, жрец, за вашу мудрость, — продолжает он. — А теперь приведите пленниц.

Занавес поднимается, и перед взорами зрителей появляются стражники, которые толкают вперёд трёх женщин в цепях.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — шепчет Нирида рядом со мной.

Она знает, что за нами наблюдают, и сохраняет на лице полное спокойствие.

— Я тоже ничего не знал, — отвечаю я.

Лира слегка хмурит брови, едва заметно, но всё же хмурит.

— Суд вынес приговор вчера, и для нас большая честь представить вам…

— Труппа не имеет к этому никакого отношения! — внезапно раздаётся чей-то крик.