В круге времен - Вадим Панов

– Плохо, – резюмировал понявший ситуацию Сантьяга.

– Они все равно узнали бы, – удивилась Ярина. – В чем проблема?

– Проблема в том, что в Тайный Город уже прилетели двадцать хванов, – объяснил Гуго. – Они так торопились, что даже переодеться не успели, прилетели в фермерских шмотках и чуть ли не с вилами. Но это только начало. Если мы ничего не предпримем, подтянутся остальные.

– О каких шагах ты говоришь? – осведомилась зелёная.

– Хваны спрашивают, за что арестовали маленькую девочку?

– Маленькая девочка обвиняется в большом преступлении! – резко бросила воевода.

– У нее контракт наёмника, – напомнил Сантьяга. – Мы имеем право задержать Иву до окончания расследования.

– Мужикам этого достаточно, – подтвердил Гуго. – Но мерзавка нажаловалась маме.

– Есть разница? – подняла брови Ярина. – Сантьяга ведь сказал, что мы действуем в полном соответствии с Кодексом.

– Фет близок к истерике, – не стал скрывать де Лаэрт. – Он выпросил у женщин три часа, но если в шестнадцать пятнадцать девочка не вернётся на Алтай…

– То что? – изумленно перебила рыцаря воевода. – Что случится?

– Фет сказал, что ни за что не ручается, а сам уедет дней на десять-двадцать в Аргентину. У него там есть бункер.

Ярина прыснула злым смешком, но тут же подавила его, увидев серьёзнейшее выражение на лице нава.

– Вы шутите? – тихо спросил Сантьяга. – Фет так сказал?

– Комиссар, – устало произнес Гуго, – вы живете гораздо дольше меня. Припомните, когда в прошлый раз по Тайному Городу носилась толпа разъяренных четырехруких женщин?

– Никогда.

– Вот пусть так и остается.

Ответить Сантьяга не успел: в кармане зазвонил телефон, и комиссар, извинившись, отошёл в сторону. Рядом вновь вырос Ортега.

– Да?

– Комиссар, с вами говорит Вилар Турчи, следователь Службы утилизации…

– Я помню вас, Вилар, нет необходимости повторяться. – «Выгоните отсюда этих дур!» – Не сдержалась Ярина. – «Гвардия против женщин не пойдет!» – «Против нас ходите!» – «Вы не женщины! Вы наши враги!» – К сожалению, у меня мало времени, – продолжил нав, озабоченно прислушиваясь к перепалке. – Поэтому прошу вас – к делу.

Но быстро не получилось. Шас выдержал театральную паузу, позволяя собеседнику «обратиться в слух», и лишь после этого ехидно осведомился:

– Скажите, комиссар, вы взяли Урбека под постоянное покровительство или предоставили иммунитет по одному делу?

Ответ был очевиден, поэтому нав, подавив нарастающее раздражение, поинтересовался:

– Что произошло?

– В Службу поступил анонимный звонок о том, что Урбек Кумар крадет человские спутники.

Боевой лидер Темного Двора взял очередную долгую паузу. Несколько томительно долгих секунд Сантьяга смотрел на помощника, продолжая держать молчащую трубку около уха, после чего очень тихо, но очень серьёзно спросил:

– Ортега, вам не кажется, что мы слишком давно никого не казнили?

– Публично? – понимающе уточнил тот.

– Именно.

Москва, 5-й Котельнический переулок,

15 июня, среда, 13:32

Дольше всего пришлось повозиться с солнечными батареями. Несмотря на мощную магическую защиту, которую Зиль обеспечил при «посадке», тончайшие «крылья» изрядно пострадали и без раздобытых барыгой запчастей – учёный подозревал, что шустрый Кумар банально ограбил склад завода имени Хруничева, – о восстановлении батарей можно было забыть. А так – всё получилось. Зиль упаковал «крылья» в магическую оболочку, надёжно защищающую тончайшую конструкцию от всего на свете, и приступил собственно к спутнику.

В смысле – собрался приступить. Потому что в тот самый момент, когда плотоядно улыбающийся астроном – в его руки впервые попал настоящий космический аппарат – приготовился вцепиться в устройство, телефон неожиданно выдал пронзительный сигнал. А не ответить на этот звонок Зиль не имел права.

– Да, мама?

– Почему ты шепчешь? – с тревогой спросила вдова Томба. – Ты прячешься?

– Нет…

– От кого ты прячешься, медвежонок?

– Я не прячусь!

– Этот мерзкий Урбек запер тебя в чулане? – Вдова стала закипать. – Он послал за тобой убийц? Где ты?

– Я не прячусь и не шепчу!

– Не лги мне!

– Мама, клянусь подтяжками Спящего: у меня всё в порядке.

Договаривая последние слова Зиль уже знал, что переборщил. И сжался.

И не напрасно.

– Откуда у тебя этот ужасный жаргон? – холодным, как виски со льдом, и крепким, как виски без льда, голосом осведомилась мама.

– Я не ругался, – пропищал астроном.

– Этого ещё не хватало! Что я с тобой сделаю, если услышу хоть одно плохое слово?

Учёный предпочел промолчать.

– Что я сделаю? – с нажимом повторила вдова.

– Шлепнешь меня по губам.

– И буду права!

– Да, мама, ты будешь права, – убито согласился Зиль.

Спорить не имело смысла.

– Как с тобой обращается этот ужасный Урбек? – осведомилась после короткой паузы вдова.

– Хорошо… – машинально ответил астроном, но тут же опомнился и возмущенно заверещал: – Что значит, «обращается»? Я что, зверушка?

– А кто ты?

– Мы – партнёры.

– И где твой партнёр сейчас? За деньгами поехал? – рассматривать какую-либо иную причину отсутствия Урбека мама Томба категорически отказывалась.

– За какими деньгами? – не понял Зиль.

– Он должен тебе заплатить, – твёрдо произнесла вдова.

– За что?

– За консультацию. Ты – крупный учёный, твое имя стоит очень дорого, а час твоего времени – ещё дороже. Ты все утро провел, помогая мерзкому Урбеку выпутаться из его махинаций, так что пусть он платит. Вы уже обсудили гонорар?

– Относительно, – промямлил учёный.

И тем выдал себя с головой.

– Не лги мне, Зиль, – строго велела вдова. – Ты опять ведешь себя как тряпка?

– Нет!

Но поздно: диагноз поставлен, и переубедить несчастную мать не сумел бы даже князь Темного Двора.

– Что ты будешь делать, когда твоя мама последует за твоим отцом, чтоб не оскудел его трастовый фонд? – горестно осведомилась безутешная вдова.

У астронома заныли зубы.

– Мама!

– Что ты будешь делать?

– Я…

– Я скажу, что, – трагически поведала женщина, – ты пропадёшь!

– Мама!

– Но я искренне надеюсь, что успею подыскать достойную женщину, в руки которой смогу безбоязненно тебя передать.

Разговоры о женитьбе доводили учёного до исступления, и на прозвучавшую фразу он всегда реагировал одинаково:

– Передать? Мама, я что, зверушка?

И, как всегда, не был услышан.

– Но даже доброе сердце нужно завоевать, – продолжила вдова Томба. – Женщинам нравятся сильные, смелые и решительные мужчины, умеющие выжимать свои деньги даже из камня. А ты не такой…

– Я – учёный!

Мама об этом знала и потому увидела единственный выход из создавшегося положения.

– Я пришлю Цукрама.

Решение прозвучало приговором.

– Дядю Цуки?! – взвыл Зиль.

– Да.

– Нет.

– Да.

– Но дядя Урбек сказал…

– Мне всё равно, что говорил твой мерзкий Урбек! – отрезала вдова. – Пусть сначала вернёт наши деньги, а потом говорит всё, что захочет.

И положила трубку. Зиль горестно вздохнул, заломил руки – он любил так поступать в минуты роковых испытаний, после чего покосился на спутник и вздохнул ещё раз: появившиеся предчувствия угнетали его сильнее, чем гнобили негров луизианские плантаторы.

Москва, шоссе Энтузиастов,

15 июня, среда, 13:33

– Мля, Коряга, мля…

– Чиста Сантьяга… И такой же черноволосый…

– Чиста князь…

– И такой же внезапный…

– Мля…

– Герой…

– Колдун…

– Мля…

Хваны, потом дружинники, потом обещание отрезать голову, потом стрельба, драка, стремительное бегство и венец всего – счастливое избавление. Бурные события последних минут перевозбудили дикарей сильнее смеси виски с абсентом, смерть отступила, и героизм уйбуя, сумевшего вовремя, а главное – правильно распорядиться волшебным прибором, стал главной темой дня. А уж скупиться на лесть у Шапок принято не было.

– Как настоящий нав, мля.

– В натуре.

– В реале.

– Резкий!

– Сильный.

Машину Шапки остановили у забора какого-то строительства – здесь рыжий «КамАЗ» не бросался в глаза, – стекла предусмотрительно подняли – не хотели, чтобы через открытые окна снова забрались какие-нибудь хваны, и в наступившей духоте принялись в буквальном смысле жарко обсуждать текущие дела.

– Тока не убил никого наш великий уйбуй.

– Это Коряга из милости, – торопливо объяснил Мотыга. – Чисто, чтобы знали, гады.

И кулаком потряс кому-то.

– Чтобы вдругорядь не совались, в реале, – важно объяснил уйбуй-победитель. – Нам, навам, лишняя кровь противна. Мы и так её пускаем сколько захочем.

Смелое заявление сородичи поддержали громкими воплями, однако разделили радость не все.