В круге времен - Вадим Панов

«Козлы!»

Выстрелы стихли. Прыжок… Назвать чудовищной длины шаги бегущего хвана как-то иначе не представлялось возможным.

«Уроды!»

Прыжок.

«Скорее!»

Прыжок.

«Ско…»

Вихрь чудского портала появился прямо перед носом, и обогнуть его Тыц не мог при всем желании. Влетел в магический переход, матерясь и проклиная «…х наблюдателей», ухитрившихся засечь его настоящий отклик, влетел прямо в трех чудов – остальные уже бодро бегали по переулку в поисках неуловимого хвана – и тут же засветил кому-то в голову.

– С дороги!

– Какие вы знаете страшные слова, придурки? – осведомился Циркуль, с пугающей мягкостью озирая десятку Коряги.

Навы-диверсанты на минутку призадумались, после чего с поразившей адвоката прытью припомнили свои самые апокалиптические фантазии.

– Виски вылился? – ахнул Мотыга.

– Виски кончился? – поддержал приятеля побледневший Натуга.

– Кувалда, – поник уйбуй.

– Протух? – неуверенно предположил Йога.

– Кто протух? – на мгновение сбился шас.

– Виски.

– Типун тебе на язык, придурок! – ругнулся Коряга.

– Тогда Кувалда, – поменял мнение Йога. И почесал дробовиком подбородок, чем вызвал нервный смешок забившегося в угол Зиля. Младшего Томба смущала татуированная толпа в красных банданах, однако предложить им убираться ко всем чертям Спящего астроном стеснялся. Ну и побаивался, конечно, чуть-чуть. Поэтому он судорожно трогал себя за очки и налобный фонарик, все ещё украшающий учёную голову.

– Кувалда железная, – неуверенно протянул Циркуль, с трудом припоминая поездку в какой-то музей. Кажется, он вчинил им иск от имени наследников какого-то раритета. – Она не тухнет, а ржавеет.

– Не, он одноглазый, – поправил юриста уйбуй. – Сам не знаешь будто.

– А может, он нас проверяет? – с подозрением прищурился на Циркуля Шкварка.

– Для чего?

– Может, война скоро?

– Мля, война скоро, а мы не в эмиграции, – занервничал Йога. – Пора валить из этой страны!

– Тихо! – выдал Томба-юрист хорошо поставленный рык.

А Томба-астроном кивнул и глупо улыбнулся.

– Если вы, придурки, не перестанете паясничать, то самыми страшными для вас словами станут «пожизненная выплата компенсации за неоправданное нанесение тяжелейших физических и моральных травм мирному населению и научному персоналу». – Циркуль передохнул и выдал блестящую концовку: – Причем именно в такой последовательности.

Однако аплодисментов не снискал. И признания тоже.

– Много слов, – протянул Шкварка, щурясь на ятаган.

– И каждое из них пройдет через ваши гланды, бронхи и пищевод, – весомо пообещал адвокат. – Лично прослежу.

Скрытые навы призадумались.

На несколько мгновений показалось, что партия выиграна. И смиренный Зиль даже вздохнул глубоко, чего не позволял себе с самого начала, с того самого момента, как в ангар ворвались Красные Шапки. Ругательные вопли, воинственные взмахи грязными ятаганами и клацанье затворов поначалу смутили добропорядочных шасов. Причем настолько смутили, что ошарашенный Цукрам позволил дурнопахнущим уродцам оказаться в ангаре, а юный астроном попытался укрыться под солнечными батареями, однако запутался в желаниях и сдался. Но когда гогочущие дикари попытались развить успех, потребовав: «Вискаря, мля, бумажники и пошли на… отседова», опомнившийся адвокат принял стойку и вдумчиво обрисовал опешившим Шапкам их недалекое (а если они не прекратят буянить – совсем недалекое) будущее в глубинах навской мясорубки. Или же в финансовом рабстве у шасов, что, по некоторым данным, гораздо хуже трехлетней туристической поездки в подвалы Цитадели.

Дикари временно вняли, Циркуль привычно подбоченился, собираясь подписывать мировую на своих условиях, астроном принялся осторожно праздновать победу, но тяжесть дробовиков, а главное, их отсутствие у носатых оппонентов перевесили весы в сторону чаши безумия.

– Вы чего в нашем ангаре забыли, в реале? – вновь взъелся Коряга.

И грозно мотнул отростком, напоминая всем, что он истинный нав.

– В вашем?

Адвокат попытался сделать шаг вперёд, но Мотыга рубанул ятаганом, и табурет, на котором умнейший Зиль Томба блестяще реанимировал спутник, развалился надвое. Цукрам стал холоднее профессионального замораживателя счётов, и кристальной чистоты юридический взгляд обратился к съежившемуся астроному:

– В их ангаре?

– Вероятно, – развел руками Зиль. – Я знаю, что ангар точно не принадлежит Урбеку.

– Я барыге про него рассказал, но в гости не звал, – объяснил адвокату Коряга.

И зловеще тряхнул пистолетом, намекая, что наглые агрессоры вторглись в его исконную собственность. Бойцы поняли, что у вожака взыграла навская кровь, и приободрились окончательно.

– Полагаю, Урбек собирался оплатить аренду, но забыл, – выдал Цукрам, отчаянно пытаясь выиграть время.

– Оплатить чего?

– Нам денег дать?

– Урбек нам должен?

– Мля, я ведь говорил, что быть навом – круто!

Дикари загалдели, пытаясь определить, сколько именно коварный барыга им задолжал, а тонко улыбнувшийся юрист потянулся к выходу:

– И поскольку выяснилось, что мы с Зилем ни при чем, следует нас отпустить.

– Как это отпустить? – не понял Коряга.

– Потому что деньги вы возьмёте с Урбека, – объяснил Циркуль.

– А если он не даст? – Уйбуй продемонстрировал поистине навскую сметку и стал для подчиненных едва ли не богом.

– Если не даст – обратитесь к адвокату. Я, кстати, знаю одного…

– Стоять!

– Зиль, бери свой спутник и пошли.

– СТОЯТЬ! – Коряга шмальнул в воздух, а когда пороховой дым рассеялся, браво приказал посеревшим шасам: – Раз вы ни при чем, то тогда давайте, в реале, руки в гору, и бумажники сюда с часами тоже тогда давайте!

Томба-юрист поглядел на Томбу-астронома, вздохнул и подчинился. Учёный последовал примеру адвоката.

– Может, свяжем наглых? – предложил Шкварка. – Чисто, чтобы не сбежали.

– Да куда они без своих бумажников побегут? Удавятся скорее. – И Коряга весело подмигнул пленным.

Шасы ответили уйбую многозначительными взглядами.

Как выяснилось впоследствии, ему крупно повезло с количеством противников.

Готовящаяся к отправке группа состояла из шести рыцарей-мстителей. Трое успели шагнуть в переулок, а трое оставшихся собирались туда последовать и к драке с хваном были совершенно не готовы. А больше в помещении никого не оказалось.

– С дороги!

Фразу Тыц выкрикнул машинально. И тут же сопроводил её прямым в голову ближайшему чуду. Короткий, удивленный вскрик, шум рухнувшего тела, сдавленное ругательство – все эти звуки только зарождались, а Тыц уже наносил второй удар, сполна используя не только фактор внезапности, но и знаменитую хванскую скорость. Следующий чуд улетел в коридор от короткого тычка телескопической биты и её «Кузнечного молота». Третий отшатнулся, уклонившись от мощного удара в живот, и выставил правую руку – с пальцев сорвалась «Эльфийская стрела». И молнией ушла в стену: двумя верхними руками хван дрался, а двумя нижними активизировал артефакт портала, куда и нырнул, уйдя от магического выстрела гвардейца.

– Тыц в Замке! – завопила громкая связь.

– Уже нет, – ответил третий, сформировавший в руке зародыш следующей «стрелы».

Но сформировал напрасно: хван сделал «короткий» по времени портал, захлопнувшийся сразу после прыжка, и рыцарю оставалось лишь злобно топать ногами.

– Почему все всполошились? – осведомилась Ива, прислушиваясь к доносящемуся из коридора топоту.

– Кто это все? – попытался увильнуть Герберт.

– Чуды.

– С чего ты взяла?

Юная хвана с прохладным дружелюбием оглядела своего тюремщика и объяснила:

– Я маленькая, а не тупая. За последние три минуты по коридору пробежали не меньше десятка гвардейцев, тебе дважды позвонили и три раза заглянули в глазок.

– Внимательная, да?

– Когда сидишь взаперти, чувства обостряются.

– Сама придумала?

– Папа объяснял, как себя вести в плену.

– Твой папа… – Герберт закончил фразу невнятным и очевидно неодобрительным бурчанием.

В Замке Чуди, что представлялся обыкновенным москвичам тремя высокими башнями в самом начале проспекта Вернадского, помещений хватало. Тут были парадные залы, некоторые столь огромные, что в них, казалось, могла встать на постой вся гордая Чудь, и маленькие клетушки технических помещений. Кабинеты и лаборатории, библиотеки и оружейные, комнаты отдыха и тюремные камеры – куда же без них? Большинство узилищ пряталось в подвалах, но несколько помещений без окон присутствовало и на верхних этажах – для особых случаев. И в одном из них оказалась Ива.

Девчонку разместили с комфортом: комната ярдов двадцать квадратных, не меньше, мягкая мебель, холодильник с едой и напитками и музыкальный центр. Телевизор, Сеть и радио запрещены, так что единственным источником информации являлся Герберт Гул – плотного сложения гвардеец, приставленный к хване стражем и очень этим обстоятельством недовольный. Гул, как все приличные чуды, мечтал о славе, драках и авторитете, всей душой желал окунуться в гущу сражения или хотя бы поиска опасных злоумышленников. И злился на судьбу-злодейку, уготовившую ему участь охранника для четырехрукой малолетки.