Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент

от двухсотлетнего подчинения и вернул то, что принадлежало мне по праву. Я отомстил тому, кто истребил тысячи моих соплеменников. Я даже могу носить корону перед мерзавцами, которые когда-то обращались со мной как с рабом.

Я услышала все, что ожидала. И каждое его слово было правдивым.

– Я ответил бы так каждому, кто спросит, – продолжил Райн. – Однако никто не спрашивает. А ты… ты заслуживаешь знать правду, если захочешь услышать.

Его руки передвинулись к другой ране. Я почти не чувствовала боли.

Если я позволю ему продолжать, то потом пожалею. Что бы он ни сказал, ударит по мне. Все это очень запутанно.

И тем не менее я сказала:

– Хочу услышать честный рассказ.

– Не знаю, стоит ли мой рассказ твоих ушей.

Он заговорил торопливо, глотая слова и шумно выдыхая. Казалось, слова давно давили ему на зубы, требуя выхода.

– В ту ночь, когда Некулай лишился трона, мне хотелось сжечь все дотла. Я никогда не жаждал ни замка, ни власти. Такое ощущение, что все это проклято. Включая корону. Но единственный способ выживания для правителя этого места – уподобиться тем, кто правил до него. Меня ужасает сама мысль. Я скорее покончу с собой, чем позволю такому случиться, а если у меня не хватит духу, надеюсь, ты мне поможешь.

Я не ожидала услышать такое признание.

– Если помнишь, я однажды это уже сделала, – сказала я, стараясь говорить беззаботным тоном.

Райн невесело рассмеялся.

– Я же тебе говорил, что не надо было возвращать меня к жизни.

– Ты так считаешь? Мне стоило так поступить?

Я сразу поняла, что и этот вопрос нельзя было задавать. Еще одна рана, еще один всплеск боли.

– Позволить мне умереть вместо того, чтобы убивать тебя? – тихо спросил он. – Да, тебе стоило так поступить. Даже если мне пришлось провести черту. И эта черта – ты, Орайя.

Матерь, какая же я отвратительная мазохистка. Задаю вопросы и не знаю, что делать с ответами.

Райн откашлялся, будто желая рассеять тяжесть, возникшую после этих признаний.

– Мне нужно поправить твои крылья. Можешь их приподнять?

Я попробовала и тут же поморщилась. Крылья не желали подниматься, зато меня накренило в сторону. Кровать жалобно заскрипела, придавленная весом Райна.

– Осторожнее, принцесса. Ты мне так глаза выцарапаешь своими крылышками.

– Они меня не слушаются, – досадливо вырвалось у меня.

– Ты привыкаешь к тому, что у тебя за спиной появились две новых больших конечности. Когда крылья появились у меня, я поначалу даже ходить не мог. Держался за стены, поскольку крылья тянули меня назад.

Я представила Райна держащимся за стены и невольно засмеялась.

– Смейся, смейся, – проворчал он. – Посмотрим, как ты будешь ходить. Давай я помогу тебе приподнять крылья. Не возражаешь?

Я неохотно согласилась.

– Поначалу бывает трудно понять, как вычленить нужные мышцы. Но… – Райн с необычайной осторожностью коснулся нижней части моих крыльев, там, где они соединялись со спиной. – Ты вся зажата. Если расслабишь мышцы, крылья не оторвутся. Знаю, сейчас тебе кажется, будто так и случится.

Руки Райна стали подниматься, осторожно надавливая на крылья и убеждая их расправляться.

Я хотела сама двигать крыльями, но он сказал:

– И не вздумай. Не хочу, чтобы мой глаз снова пострадал. Просто… расслабься.

Еще одно прикосновение, осторожное надавливание на тугой узел мышц. Я дернулась, почувствовав, как его палец едва касается моей кожи. Палец тут же замер.

– Тебе было больно?

– Нет, – помедлив, ответила я.

Нет. Я ощущала нечто противоположное боли. Мне стало неловко.

– Хочешь, чтобы я прекратил?

Скажи «да».

Прошло больше месяца с тех пор, как я чувствовала себя в безопасности. А с тех пор, когда прикосновение ощущалось… приятным, прошло и того больше.

Я выбрала ответ «нет».

Райн вновь стал медленно разминать мои мышцы. Тонкая ткань сорочки не мешала мне ощущать тепло его рук, шершавых и мозолистых.

– Перестань зажиматься, – попросил он. – Не мешай мне. Я сумею удержать вес твоих крыльев. Поверь, хуже не будет.

Казалось, он знал о битве, которую я вела со своим подсознанием. Не сразу, очень медленно, с помощью его рук у меня под крыльями мышцы расслабились.

– Вот так, – приговаривал он. – Да не бойся, я держу твои крылья.

Я молчала. Не находила слов, выражающих потрясающее ощущение, когда кто-то разделяет с тобой вес твоих новых крыльев. Я и не подозревала, насколько они тяжелые.

Неожиданно я почувствовала сильную усталость.

Пальцы Райна двигались выше, туда, где мышцы сменялись тонкой и нежной кожей самого крыла.

Я вздрогнула, и Райн сразу убрал руки.

– Больно?

Какое счастье, что он не видел моего лица. Оно пылало.

– Нет. Все хорошо.

Райн выждал еще немного, потом опять взялся за мои крылья. Его движения были легкими и нежными.

– Раскрой их, – попросил он.

Мне даже не понадобилось отдавать приказ телу. Крылья под едва ощутимым прикосновением Райна раскрылись сами, словно лепестки цветка.

– Великолепно, – прошептал Райн, и его пальцы вновь прошлись по нежной, чувствительной нижней части крыльев.

Я уже не могла отрицать, что наслаждаюсь его движениями. Наслаждение больше не пряталось внутри, не отрицалось телом. Оно было сильным. Дрожь в спине, дрожь в бедрах и в самой сердцевине моего существа. Когда-то такие ощущения вызывали губы Райна, касавшиеся моей шеи и мочки уха.

Вспыхнувшее желание отозвалось у меня по всему телу.

Мое дыхание сбилось.

Прикосновения стали жестокими и болезненными, словно это делалось намеренно.

Нет, не так. Это было…

Это было до ужаса хорошо.

Райн внезапно замер. Значит, догадался, что я сейчас чувствую.

– Хорошо? – хрипло спросил он.

Спрашивал у меня разрешения. Как и я, он знал, что это гораздо опаснее боли. Боль – она простая. Наслаждение куда сложнее.

Если я потребую, чтобы он остановился, он безропотно прекратит. Будь я более сильной натурой, я бы так и сделала.

Но я не была более сильной натурой. Я была слабой.

– Да, – сказала я. – Не останавливайся.

Из его горла вырвался тихий звук, почти стон. Его пальцы продолжали свой танец. Ногти чуть задевали мне кожу. Тело остро отзывалось на каждое прикосновение, словно Райн знал, где находятся мои нервные окончания, и умел их ласкать.

Мое дыхание становилось поверхностным. Лицо горело.

Райн коснулся особенно чувствительного места. Я сдавленно вскрикнула. Звук был больше похож на всхлипывание.

Он тихо усмехнулся:

– Продолжать?

Клянусь богиней, да. Продолжать.

Райн задержался на чувствительном месте, водя пальцем вокруг. Наслаждение волнами прокатывалось у меня по всему телу. Каждый нерв откликался на эти легкие прикосновения и жаждал большего. Умолял о большем. Я плотно стиснула зубы, чтобы не стонать. Сама не знаю зачем. Райн