Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент

class="p1">Едва эфес оказался в моей руке, пальцы пронзила боль. Я думала, что после боли в пригвожденных крыльях уже не почувствую никакой другой, но ошиблась. Эта боль была глубже телесной. Глубже, чем боль обнаженных, израненных нервов.

Я исчезла из каменного мешка и теперь одновременно находилась в самых разных местах.

Я в разрушенной лахорской башне.

Я в сивринажском амфитеатре, полном кричащих зрителей, где преклонял колени перед богиней.

Я в замке ночерожденных, сижу за своим письменным столом.

Я на арене для упражнений, отведенной в замке только для меня. Там я упражняюсь со своей дочерью, внушая ей, что для выживания в этом мире она должна действовать усерднее и добиться большего.

Я лежу на песке в объятиях дочери, и смерть заглядывала ей через плечо.

Довольно!

Но картины продолжали мелькать. Не только картины. Ощущения. Мне было не удержаться в окружающем мире. Волна куда-то меня уносила.

ДОВОЛЬНО! ДОВОЛЬНО! ДОВОЛЬНО! ДОВОЛЬНО!

Орайя, сосредоточься.

На этот раз у меня в голове звучал не голос Винсента, а мой собственный.

У тебя единственный шанс. Не мешкай. Воспользуйся им!

Я едва сумела вытянуть себя обратно в настоящий момент. Рука нестерпимо болела от меча, но я отказывалась разжать пальцы.

Я обрезала веревки, стягивавшие ноги, и попробовала встать. Крылья откликнулись волнами боли.

Помещение находилось во власти Ночного огня. Несколько детей карабкались на груды обломков, пытаясь укрыться от его пламени. Эвелена встала на колени и поползла ко мне, сжимая в обожженных руках другой меч.

Мне было некогда изыскивать способ безболезненного избавления от крыльев.

Я резко встала и вскрикнула, оборвав их тонкую кожу.

Бросившись к Эвелене, я прижала ее к полу. Ее меч с лязгом отлетел в сторону.

– Сестра, – позвала она, потянувшись ко мне.

Это было ее последнее слово.

Я вонзила меч Винсента ей в грудь, в тот шрам, оставленный им двести лет назад. Прямо в сердце.

Ее тело обмякло подо мной. Глаза гневно вспыхнули, готовые испепелить меня за содеянное вероломство, и тут же погасли. Жизнь их покинула.

Я тяжело дышала. В углах помещения еще вспыхивали языки Ночного огня.

Я попыталась встать.

И вдруг меня ударили сзади. Я снова рухнула на пол. На меня смотрела все та же девчонка, что раскусила мой замысел. Она наклонилась ко мне. Ее лицо было усеяно каплями засохшей крови.

Обеими ручонками она подняла свой кинжальчик, готовая нанести удар.

Я попыталась ее оттолкнуть, попыталась…

Каменный мешок содрогнулся от взрыва. Мое зрение утратило четкость, и в глазах начало темнеть.

Не знаю, сколько времени прошло. Может, минуты. А может, часы.

Надо мной склонился Райн, озабоченно морща лоб.

У меня явно начались галлюцинации. Или это был сон. Кто-то освободил мои руки. Я сдавленно вскрикнула.

– Все позади, – пробормотал Райн, наклонившись еще ниже.

Я ненавидела эти сны, где Райн смотрел на меня так, как смотрел, когда мы вместе проходили испытания на Кеджари. Такое ощущение, что сердце у него находилось вне тела.

Когда он так на меня смотрел, было трудно примириться со всеми его прочими действиями по отношению ко мне.

– Ты в безопасности, – прошептал он, поднимая меня на руки.

Я потеряла сознание.

Глава двадцать седьмая

Орайя

Я открыла глаза. К счастью, спала я без сновидений. В голове пульсировала боль, а тело болело еще сильнее.

Щека терлась о грубую полотняную наволочку. Комната, где я лежала, была небольшой. Из мебели, помимо кровати, стоял письменный стол, стул и еще один стол, колченогий. За спиной кто-то двигался. Трещал огонь, шипела закипающая вода. Вскоре запахло чем-то вкусным.

Я хотела перевернуться на другой бок. Меня резануло такой болью, что я сдавленно вскрикнула. Даже выругаться не получилось.

Судя по шагам, кто-то подошел и остановился возле моей кровати.

– Приятно на тебя посмотреть, – сказал Райн. – Когда ты просыпаешься, ты такая свежая и бодрая.

Я хотела ему ответить «да пошел ты», но вместо этого закашлялась.

– А я все равно услышал.

Он сел на край кровати. Она была такой шаткой, что под тяжестью его тела заскрипела и накренилась.

– Где мы? – спросила я.

– В одном из оплотов королевства на востоке. Это место… видело лучшие дни. Но здесь безопасно. Тихо. И оно ближе, чем Сивринаж.

– И давно мы здесь?

– Чуть меньше недели.

От этих слов мне захотелось вскочить.

Райн примирительно поднял руки:

– Мы держали тебя на снотворном. Поверь мне, для твоего же блага.

Мне совсем не понравилось, что соратники Райна целую неделю толкались возле моего одурманенного снотворным тела.

Словно прочитав мои мысли, он поспешил добавить:

– Не волнуйся. За тобой присматривал только я.

Мне стало легче, хотя я и не собиралась ломать голову почему.

– Где остальные?

– Мише здесь. Кроверожденные остались в Лахоре с Кетурой и ее отрядом. Должен же кто-то поддерживать там порядок.

Лахор. Стоило мне услышать название города, как события недельной давности всплыли со всеми подробностями. Огонь, Эвелена, меч и…

– Я убила Эвелену, – сказала я, хотя и не собиралась заявлять об этом вслух. – Она…

– Она затащила тебя в подвал. Да, знаю.

Подвал.

Башня. Меч. И…

Меня охватила паника. Выпучив глаза, я коснулась груди.

– В башне я кое-что нашла. Я нашла…

– Это?

Райн потянулся к прикроватному столику и взял тщательно завернутый в тряпицу предмет величиной почти с его ладонь: плоский, округлой формы. Когда он развернул ткань, я увидела кулон – тот самый полумесяц. Последний раз эту вещицу густо покрывала кровь Эвелены. Сейчас кулон был безупречно чист.

– Когда я нашел тебя, ты ползла к нему, – сказал Райн. – Ползла даже полумертвая.

Он торопливо завернул кулон обратно в ткань, положил на стол и потер руку.

– Едва притронувшись к нему, я понял, что это за штука.

– Сомневаюсь, что я знаю. Просто он сразу показался мне…

– Чем-то особым?

– Вещью Винсента. Это был его кулон. Более того… Кулон как-то связан с тем, что отец пытался спрятать.

А вот это я почему-то знала наверняка. Уверенность захлестывала меня потоком, вызывая несказанное удовлетворение. Я ведь так мало понимала в поступках отца. Разгадка даже небольшой загадки ощущалась великой победой, пусть и порождала новые вопросы.

– Возможно, – сказал Райн. – Тем лучше, что Септимус об этом не знает. Я рад, что твоя находка здесь, с нами, а не с ним.

Я сощурилась, не понимая столь равнодушного отношения Райна к кулону.

– А я удивлена, что кулон по-прежнему здесь и что ты не улетел с ним в Сивринаж. Ведь ты же это искал…

– Ты находилась при смерти, – рявкнул Райн, не дав мне докончить. –