Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент

Чуял мое возбуждение.

Когда он водил ногтями по моей коже, я застонала, и стиснутые зубы не помогли. Все произошло внезапно, моя воля не поспела.

Райн отозвался схожим звуком, не то рычанием, не то стоном, и вдруг я прижалась к нему спиной, упираясь в твердые мышцы его груди.

– Я мечтал об этом звуке.

Его рот был у самой моей шеи. Его голос разливался по моему телу, вибрациями касаясь шрама, им же и оставленного.

– Ты знаешь?

И вновь его пальцы заплясали по моим крыльям. На этот раз я даже не пыталась подавить стон.

У меня ныли груди, непривычно остро чувствуя царапающую ткань сорочки. Хотелось, чтобы и на мне, и на нем исчезла вся одежда. Я хотела ощутить его кожу. Его дыхание. Матерь, я жаждала этого. Сейчас, немедленно. Я даже не могла себя возненавидеть за столь сильное желание близости с ним.

И вместе с тем я не хотела заходить дальше. Достаточно его прикосновений, его губ вблизи моей шеи, достаточно того, что его тело находится рядом с моим.

– Когда я ворвался в подвал, мне показалось, ты мертва, – прошептал Райн. – Орайя, я думал, что потерял тебя. Представляешь? Потерял.

Его голос был похож на рану, которую разбередили, и теперь она кровоточила. Это отозвалось совершенно в неожиданных уголках моего тела. И те уголки были чувствительнее моих крыльев.

Райн был моим врагом. Если представится шанс, он меня убьет.

Он был моим врагом.

– Тебе бы сразу стало легче, – сказала я. – Столько сложностей отпали бы сами собой.

Райн замер. Рука скользнула к моему лицу, наклонила голову, чтобы я видела его глаза. Они были свирепыми.

– Перестань говорить такие слова.

– Почему? – шепотом спросила я.

Я знала, что дразню его.

Знала, что снова задаю вопрос, на который не хочу услышать ответ.

Райн опустил голову. Наши лица оказались совсем близко. Я кожей ощущала его частое дыхание.

– Потому что я очень устал.

Его губы коснулись кончика моего носа. Почти поцелуй, хотя и не совсем.

– Я так устал притворяться. Устал делать вид, будто не думаю о тебе каждую ночь, будто вообще ничего не хочу.

У него дрогнул кадык. Он закрыл глаза, словно ему требовалось время, чтобы совладать с собой. Его пальцы вновь нашли то место на моих крыльях и мучительно медленно двинулись вверх. Я судорожно вздохнула, что заставило Райна наклониться еще ниже, словно он хотел запечатлеть этот звук на своих губах.

– Принцесса, я изможден, – простонал он. – Жутко устал.

Его слова звучали отчаянной просьбой. Он словно умолял меня об ответе, о решении. Противно сознаваться, но я его отлично понимала, поскольку чувствовала то же самое.

Я была измождена оттого, что постоянно печалилась. Постоянно злилась. Постоянно сопротивлялась. Это было так же утомительно, как нести крылья за спиной.

Часть меня хотела сдаться. Позволить себе почувствовать нечто большее, чем пустота, печаль или злость. Позволить ему ласкать меня, насыщаться мной, наполнять меня. Хотелось близости с ним до тех пор, пока из всех ощущений останется только наслаждение.

Прежде это срабатывало. На какое-то время.

Но с тех пор слишком многое изменилось.

Почему? Да потому что стоит мне закрыть глаза, и я не увижу приятных картин с нагим Райном, его поцелуями и ласками.

Я увижу его окровавленное тело на песке арены. Я снова увижу, как он убивает моего отца.

Увижу меч, вонзенный в его грудь.

Я отодвинулась, чтобы поставить барьер между нами. Лицо Райна сделалось серьезным. Похоже, и он понял реальное положение вещей.

Туман наслаждения начал рассеиваться. Я уже скорбела по несостоявшейся близости.

– Я был эгоистичен, – сказал Райн. – Помнишь тот день? Я хотел создать тебе условия для побега. Я рассуждал так: если ты узнаешь правду моего появления на Кеджари, ты меня возненавидишь. И это… это было неправильно. Я думал: если я погибну на арене, все кончится и ты ничего не узнаешь. Но…

Удивительно, как быстро все произошло. Словно пламя погрузили в ледяную воду.

Внезапная волна гнева была холодной и всепоглощающей.

– И как ты себе это представлял? – спросила я. – Как милосердие с твоей стороны? Ты был готов погибнуть ради меня?

Райн наморщил лоб.

– Я…

– Райн, мне каждую ночь снится, как мой меч вонзается тебе в грудь.

«Перебор, Орайя, – сказала я себе. – Не показывай ему этого».

Но было слишком поздно. Слова полились из меня, словно поток обжигающей воды.

– Ты меня заставил тебя убить, – процедила я. – Ты заставил меня сделать то, чего не смог сделать сам. Второй раз в жизни я…

Я до крови прикусила язык и отвернулась, успев, однако, увидеть понимание, отразившееся на лице Райна. Он дотронулся до груди, до места, куда более месяца назад его ударил мой меч.

Меня захлестнул стыд.

Я почти…

Матерь милосердная, что за чудовище вырастил из меня Винсент? Какой королевой станет его дочь?

– Орайя… – начал было Райн.

Я вся сжалась, не зная, что услышу.

Ему помешал стук в дверь.

Райн не шевельнулся. Я спиной чувствовала его взгляд.

Стук повторился громче.

– Райн! – послышался из коридора голос Мише. – Ты здесь.

И снова он промолчал.

Наконец он встал. Я не поднимала головы и просто услышала, как открылась дверь. В комнату влетела Мише.

– О, ты уже проснулась! – весело приветствовала она меня.

Я не взглянула на нее. Не хотела, чтобы она по моему лицу прочла все.

– В чем дело? – глухо спросил Райн.

Мише помолчала. Думаю, за это время она безошибочно догадалась, что к чему.

– Послание от Вейла, – так же глухо ответила она. – Положение в Сивринаже… осложнилось.

Райн беззвучно выругался.

– Согласна, – вздохнула она. – Проклятые мерзавцы.

Глава двадцать восьмая

Райн

– Проклятые мерзавцы, – повторил я.

– Да уж, – согласилась Мише.

Я перечитал послание Вейла. От его слов захотелось скомкать пергамент.

Оказалось, что моего демарша на встрече со знатью хватило лишь на какое-то время. Появились слухи о беспорядках, вспыхнувших близ Сивринажа. Ришанская знать из тех, что помельче, не только отказалась отправить туда войска, но и стала всячески противиться усилиям Вейла.

Недостатков у меня хватало, однако я никогда не страдал наивностью. Я знал: рано или поздно (скорее рано) такое произойдет.

Вейл не написал открыто, что подозревает Симона Вазаруса. Но мне было достаточно собственных подозрений. Я догадывался: после того как разберемся с неприятием знатью Орайи в качестве наследницы, придется разбираться и с их отношением ко мне.

– Итак, – произнесла Мише.

Одно ее слово наполнило меня ужасом. Что она скажет дальше?

– Что это