Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент

Сейчас у меня внутри нарастало напряжение, словно лезвие медленно разрезало кожу.

– Продолжай, – требовала Мише.

Шум крови в ушах заглушал ее голос.

– Не поддавайся!

По носу катились капельки пота. Невзирая на приказы Мише, я отчетливо слышала шепот Винсента: «Сосредоточенность. Управление. Сила воли».

С недавних пор его голос стал мне мешать.

Ночной огонь трещал и шипел, угрожая либо вырваться из-под контроля, либо совсем погаснуть. Я в это время находилась между желанием все прекратить и падением в яму эмоций, которым не могла противостоять.

«Куда, по-твоему, я должен исчезнуть? – шептал мне Винсент. – Я же часть тебя. Не этого ли ты всегда хотела?»

Когда-то у меня не было желания сильнее, чем стать Винсентом. Даже сейчас часть меня этого хотела, зная, как он обошелся с моей родней и со своей, зная, как он веками жестоко обращался с людьми вроде меня.

Мне было стыдно.

«Стыдно? – удивился Винсент. – Я дал тебе все. Я сделал тебя тем, что ты есть, а ты меня стыдишься?»

Это было воспоминание. Одна из последних фраз, сказанная мне отцом.

Ночной огонь вспыхнул, вырвавшись из-под моей власти. Мише попятилась. Я силилась совладать со своей магией. Силилась прекратить войну стыда и вины, бушевавшую у меня в голове.

Но когда я имела дело с магией, все поднималось к поверхности. Как-никак это была магия Винсента. Его кровь дала мне такую силу, а его печать наследницы сделала ее еще могущественнее. Обращаясь к магии, я всегда чувствовала, как Винсент дышит мне в затылок.

– Продолжай! – требовала Мише, хотя я едва слышала ее голос.

Ослепительное пламя Ночного огня вызывало жжение в глазах. Я видела окровавленное лицо Винсента в последние мгновения его жизни, всегда такое реальное, невзирая на мои постоянные попытки забыть эту сцену.

Голос внутри меня прошептал его последние слова: «Столько ошибок напоследок. Но только не ты».

Я не могла это сделать. Богиня милосердная, я не могла.

ПРЕКРАТИ.

Усилием воли я отсекла себя от неприятных воспоминаний.

Ночной огонь погас.

Мои колени вдруг уперлись в мокрую землю. Я натужно дышала, и каждый вдох и выдох вызывали боль.

– Ой, боги, – пробормотала Мише, опускаясь рядом.

Она обхватила меня за плечи, и я прильнула к ее рукам, мысленно поблагодарив за попытку упорядочить мой хаос.

– С тобой все хорошо, – повторяла она. – Все хорошо.

Я не знала, почему ее голос был полон жалостливых нот, пока мне на руку не упало что-то мокрое и теплое. Я поморщилась и тут же почувствовала вторую каплю.

Слезы.

Только их не хватало.

У меня вспыхнуло лицо.

– Все в лучшем виде. Я просто… давай повторим.

Я встала и отвернулась. Меня пошатывало. Когда распадаешься на куски, нелегко взять себя в руки. Давление внутри нарастало. Однажды кончилось тем, что я разревелась в присутствии Райна. Теперь показала свои слезы Мише. Драматично.

– Все в лучшем виде, – повторила я.

– Тебе не обязательно быть в лучшем виде, – мягко возразила Мише.

Сказано было без обиняков. Правда, без осуждения и споров. Я знала: она верила своим словам, и в тот момент я почувствовала, как сильно люблю Мише.

Даже если я и не могла последовать ее совету.

Я несла ответственность перед королевством, меня ожидала корона и подданные, рассчитывавшие, что я в мгновение ока стану лучше, чем есть.

А что я успела сделать? Спровоцировала провальную атаку. Нашла хитроумную вещицу и до сих пор не поняла, как ею пользоваться.

– Орайя…

Мише коснулась моего плеча. Я не повернулась. Не могла показать ей заплаканное лицо. Наверное, она догадалась, поскольку ограничилась лишь еще одним прикосновением – настолько легким, что я могла беспрепятственно отодвинуться.

– Магия похожа на… живое существо, – сказала она. – Думаю, правду говорят, что магия исходит от богов. Она такая же капризная и переменчивая, как они. Твоя магия питается эмоциями. Она заставляет тебя проникать в… непростые и болезненные состояния. Но однажды эти состояния станут источником твоей силы. Чем острее боль сейчас, тем больше силы в будущем.

Я взглянула на руку Мише, лежавшую у меня на плече. Вся кожа запястья была покрыта шрамами. Не помню, видела ли я их раньше. Они уже были или появились из-за ее нескончаемых попыток применить магию, хотя бог Мише покинул ее? Я повернулась к ней, и, возможно, она прочла вопрос у меня на лице, поскольку убрала руку и натянула рукав до самой кисти.

– Не думай, будто я не понимаю, что значит утрата, – сказала она.

Когда я впервые увидела Мише, я не восприняла ее всерьез. Хорошенькая, но пустая девица – такой показалась она мне тогда. Но потом я не раз замечала, как сквозь миловидную внешность проглядывает что-то очень жесткое. Вот и сейчас это отразилось у нее на лице. Словно блеснуло лезвие кинжала, спрятанного в цветочной клумбе.

– Можно тебя спросить? – обратилась я к Мише.

Она, помолчав, кивнула.

– Каково это – проходить обращение?

Ее лицо помрачнело.

– Тяжело было, – сказала она. – Не найди меня Райн, я бы погибла.

– Значит, он тебя спас.

Мише печально улыбнулась:

– В общем-то, да. Он меня спас. Я почти ничего не помню.

– То есть как?

– А так. Я умирала в пустыне. Мне было совсем плохо. А потом… – Она не договорила и словно закрылась от меня. – Потом я просыпаюсь на каком-то занюханном постоялом дворе и вижу рядом с собой громадного сердитого незнакомца. Можешь себе представить?

Я могла.

– Ты ведь была жрицей? – осторожно спросила я.

Говоря о громадном сердитом незнакомце, Мише улыбалась. После моего вопроса ее улыбка погасла. Она теребила рукав и молчала.

– Прости, спросила не подумав.

– Ничего, все нормально.

Мише тряхнула головой, словно выбираясь из воспоминаний.

– Да, была. Я была жрицей Атроксуса. Просто иногда мне бывает тяжело говорить об этом. – Она наградила меня еще одной невеселой улыбкой. – Правда лицемерно с моей стороны?

– Ничуть, – ответила я.

– Магия – это… Многие считают ее особым видом науки, но я думаю, она обитает возле нашего сердца. Магическая сила исходит из наших душ. Я всегда чувствовала свою душу. И…

Она снова замолчала. Глаза подозрительно заблестели.

– Это я виновата. Не надо было спрашивать.

Всегда веселая Мише готова была расплакаться… нет, этого лучше не видеть.

Но она и сейчас засмеялась, вытерев лицо тыльной стороной ладони.

– Орайя, я как раз об этом и хотела сказать. Каждый из нас расплачивается по-своему. Мое обращение в вампиры не было добровольным, и оно сломало меня. Райн это делал по своей воле, что сломало его