Шах и мат - Марк Максим

– Позвольте представить вас мистеру Гресби.

Мистер Гресби, сухой, жилистый, сорока пяти лет, с явной выправкой майора или полковника английской службы, наклонил коротко остриженную голову:

– Гресби.

Это прозвучало как выстрел из казенного штуцера, принятого в британской армии.

Мисс Эллен уселась на инквизиторском кресле и ждала подробностей. Она была насмешливо настроена: необычные импресарио, даже не поставившие в контракте неустойки, забавляли ее.

– Я жду, – сказала она свежим и звонким голосом, болтая ножкой в лакированной туфле и глядя на обоих импресарио зеленоватыми смеющимися глазами.

– Сейчас, – ответил мистер Тобб. Он тщательно прикрыл двери кабинета, хотя в приемной никого не было, это были не приемные часы.

Мистер Гресби поднял на мисс Эллен тусклый взгляд серых глаз:

– Мисс Старк подписала контракт в Москву?

– Да, – ответила мисс Эллен, улыбаясь самой своей обворожительной улыбкой, – да, подписала. Аванс я уже получила. Жду подробных разъяснений.

Мистер Гресби кивнул коротко остриженной головой:

– Вы их сейчас получите…

Он вынул небольшой футляр, раскрыл его и, протянув мисс Эллен изящный браслет с тремя бриллиантами, сказал:

– Вам нравится эта вещица?

Мисс Эллен была изумлена: эта деловая обстановка не подходила для подарков.

– Очень, – сказала она удивленно.

– Он ваш, – сказал сухо мистер Гресби.

Помолчав, он добавил:

– Я попросил бы мисс Эллен внимательно рассмотреть эту вещицу.

Мисс Эллен исполнила это желание.

– Очень изящно, – сказала она после осмотра, – эти камни чистой воды…

– Не в камнях дело, – сказал Гресби, его голос неожиданно стал ворчливым: – Вот здесь…

Он взял из рук мисс Эллен браслет, нажал как будто невидимую пружинку и показал под камнями маленькое углубление, совершенно незаметное до этого.

– Видите?

– Я вижу, – сказала пораженная мисс Эллен.

Голос Гресби стал деловым и сухим:

– Мисс Эллен будет гастролировать в Москве. На одном из спектаклей молодой человек посетит уборную мисс Эллен, он скажет всего только три слова: «Тобб, Вейлор, Гресби». Мисс Эллен будет так любезна передать ему этот браслет, который ей будет возвращен через десять минут. В это углубление будет положена маленькая бумажка. Затем мисс Эллен кончит гастроли и возвратится в Лондон. Браслет должен быть передан в этой комнате мне. Это все.

Мисс Эллен молчала. Затем она сказала:

– Я, кажется, понимаю… Это, очевидно, правительственная антреприза, мой контракт с вами.

Мистер Гресби согласился, опустив глаза, безмолвно.

Мисс Эллен сказала испуганно:

– Но как же вы поручаете это мне? Ведь вы меня не знаете…

Неожиданная улыбка раздвинула сухие, бледные губы Гресби.

Он сказал скрипучим голосом:

– О вас наведены справки, во-первых. Вы будете только гастролировать в Москве, во-вторых. И, в-третьих…

Глаза мистера Гресби стали свинцовыми:

– Вам двадцать шесть лет, мисс…

Мисс Эллен сделала невольный жест.

Гресби снова улыбнулся:

– Ну да, для театров, импресарио и прессы вам двадцать три, но мы ведь знаем… Вам двадцать шесть лет и вам очень хочется жить, вы очень любите жизнь. А если контракт вами будет нарушен – то неустойкой будет…

Мистер Гресби устремил на мисс Эллен свинцовый взгляд:

– Будет смерть… Это не угроза, это простое констатирование факта. Таким образом, в ваших интересах исполнить контракт. Итак, вы выезжаете в субботу в Москву. Все формальности будут исполнены Тоббом.

Мисс Эллен безмолвно повиновалась: свинцовый взгляд полковника Гресби парализовал ее волю. Уже на обратной дороге в автомобиле она всхлипнула и шепнула себе самой:

– Ленни, милая, ты попала в прескверную историю…

Она поникла головой и шепнула еще раз:

– Но на попятный поздно…

В ее ушах прозвучал сухой, как выстрел, возглас Гресби:

– … будет смерть…

В этот вечер мисс Эллен Старк танцевала свои эксцентрические танцы в «Паласе» чрезвычайно скверно, сбивалась с такта и заслужила замечание дирижера. В уборной она разразилась слезами и сообщила своей горничной Эстер:

– Эсс, мы уезжаем в субботу в Москву.

– Но зачем же плакать, мисс. Прекрасная поездка, интересные гастроли…

Мисс Эллен сказала сквозь всхлипывания:

– Мне жаль покидать Лондон…

Эстер, трезвая и толковая горничная, знавшая все кулисы от Парижа до Каира, сказала, пожав плечами:

– Но мы ведь вернемся сюда через три месяца.

«Вернемся ли», – пронеслось в голове Эллен. Она вытерла слезы и сказала:

– Завтра начнете приготовления к отъезду…

И отвернулась к зеркалу, чтобы припудрить заплаканные глаза…

Глава VII. Две ночи Андрея Беркута

Дела Беркута были разнообразны. Его можно было видеть в самых разнообразных концах Москвы: и на Тверской, и в Сокольниках, и в Петровском парке, и на Ходынском аэродроме, и в Камерном театре, и в оперетте, и в ресторанах…

Повсюду он появлялся с тем же холодным и безразличным лицом, со спокойным и пристальным взглядом серо-стальных глаз.

В данный момент, в шесть часов вечера, Беркут внимательно изучал афишу, объявлявшую о гастролях в саду Эрмитажа известной английской балерины мисс Эллен Старк. Прочитав внимательно всю афишу, он закурил папиросу и медленно пошел по направлению к Охотному Ряду. Несколько раз он пробормотал:

– Английская… Значит, те будут. Это обязательно…

Внезапно его лицо изменилось. Он щелкнул пальцами, вскочил в трамвай и поехал домой.

Дома Беркут произвел целый ряд сложных операций. Он тщательно выбрился, поглядел в зеркало, провел несколько раз