Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна - Том Бауэр

— Документы и их копии из здания не выносить, — распорядился Экклстоун. Сама мысль, что вместо него дела будут вести какие-то юристы и бухгалтеры, приводила его в ужас. — По-моему, так неправильно и только хуже для дела. Тут надо понимать суть вещей. Лучше бы найти кого-то вроде меня.

Экклстоун понемногу терял терпение. На встречу в «Саломон» он пришёл с Эдди Джорданом. Выслушав десятиминутное вступление сотрудницы банка, Экклстоун посмотрел на неё и заявил:

— Нет, мне это не нравится. Пойдём отсюда, Джордан.

Он винил во всём Стивена Маллинса, который организовал ему оффшорные фирмы на островах. «Это Маллинс придумал выпускать акции, — считал он. — Все ждут, что я скоро умру. Эмиссию можно и провести, только я сомневаюсь, нужно ли».

Парслоу и не подозревал о такой смене настроения.

Сезон 1996 года закончился в середине октября. Деймон Хилл уверенно победил, а «Макларен» с «Бенеттоном» не выиграли ни единой гонки и не скрывали своего разочарования. Несмотря на успех, Хилл «с изумлением» прочёл в газете накануне последнего этапа, что «Уильямс» не намерен продлевать с ним контракт. Истинной причины этого решения он ещё не знал.

Экклстоуна больше интересовали не спортивные результаты, а финансовые дела — как «Формулы-1», так и собственные. Чтобы избежать налога на наследство и обратить все активы в деньги, нужно было выполнить колоссальный объем работы. Этим занимались банк, юристы и бухгалтеры.

Ничуть не смущаясь, Экклстоун в октябре улучил время в череде бесконечных консультаций и отправился в палату общин на встречу с Тони Блэром. Месяцем ранее Джонатан Пауэлл интересовался у Уорда, не собирается ли Экклстоун после разговора с Блэром сделать пожертвование.

— Суммы меньше миллиона нас не интересуют, — сообщил Пауэлл.

— Ты серьёзно? — удивился Уорд.

Оба знали, что «новые лейбористы» ввели гибкую шкалу вознаграждений и привилегий в зависимости от благосостояния и пользы для партии, однако пороговый уровень впечатлял. По просьбе Уорда Мосли побеседовал с Экклстоуном, и тот обещал подумать. Дальше события развивались стремительно. Бывший эстрадный промоутер Майкл Леви, отвечавший у Блэра за сбор средств, устроил ему встречу с Блэром в палате общин. Проговорив с будущим премьером минут двадцать, Экклстоун попрощался и тут же обо всём забыл. Впрочем, Леви сразу отвёл его в соседний кабинет.

— Мы были бы весьма благодарны, если бы вы нашли возможность пожертвовать серьёзную сумму денег. Скажем, в районе миллиона, — сказал он.

Экклстоун молча выслушал его и ушёл.

— Берни не слишком доволен встречей, — вскоре сообщил Уорду Мосли. — Сказал, что вряд ли даст денег.

Впоследствии Леви приезжал к Экклстоуну. «Дилетант», — отозвался о нём Берни в разговоре с Уордом.

Экклстоун занялся подготовкой к сезону 1997 года, в котором предполагалось провести на один этап больше, чем раньше, а Парслоу ломал голову над проспектом эмиссии. Он ни с кем не делился своими планами и рассчитывал подготовить документ к лету. Экклстоуну он сказал, что имеется одна проблема. Евросоюз готовился запретить рекламу табака во время спортивных мероприятий, а это негативно скажется на «Формуле-1». Британия в 1992 году отказалась от запрета, однако в Европе и других странах возникнут сложности. Парслоу требовал что-то придумать, и тут Уорд как нельзя кстати позвонил Мосли. «Если сумеешь убедить Берни дать денег лейбористам, у нас появятся просто колоссальные возможности».

В начале января 1997 года Леви позвонил Мосли — в этом случае никаким совпадением уже не пахло. Лейбористы подготовили самую дорогую предвыборную кампанию в своей истории, и Леви всё ещё рассчитывал на миллион от Экклстоуна. Мосли хотел помочь и придумал, как этого добиться. В газетах писали, что Тони Блэр отдал распоряжение Гордону Брауну ограничить ставку подоходного налога 40% и ни в коем случае не повышать до 50. Мосли позвонил Экклстоуну:

— Смотри, твой приятель Тони поддерживает бизнес и снижает налоги.

Мосли объяснил, что если платить с 50 с лишним миллионов 40% вместо 50, то Экклстоун сэкономит несколько миллионов. Тот никак не отреагировал. Он был приверженцем тори и не собирался помогать лейбористам. Тогда Мосли резко сменил тактику:

— Всего за миллион мы приобретём колоссальные связи и сможем разобраться с табаком.

Табачные компании — прежде всего «Филип Моррис» — возражали против запрета.

Экклстоун тесно сотрудничал с «Филип Моррис». Примерно 30% рекламы на автодромах и 30% спонсорских денег — в частности, «Феррари» и «Макларену» — обеспечивали табачные компании. Экклстоун помнил, что именно бывший президент европейского отделения «Филип Моррис» Алеардо Буцци способствовал мирному соглашению 1981 года в Лозанне. В связи с важной ролью табачной индустрии в жизни «королевских автогонок», Экклстоун регулярно встречался с руководителями «Филип Моррис» и обсуждал с ними планомерную борьбу против правительственных ограничений. Все их беседы неминуемо сводились к «раздражающим воздействиям» властей, боровшихся с потреблением табака, и нестыковкам в законодательствах разных стран, которые можно было бы обратить на пользу отрасли. Эту тему обсуждали даже на ежегодной вечеринке в Монако. Непростыми отношениями с национальными властями в «Филип Моррис» занимался специальный отдел корпоративных связей, сотрудников которого презрительно называли «скунсами».

В 1997 году новый президент европейского отделения «Филип Моррис» Вальтер Тома ожидал от Экклстоуна серьёзных мер в поддержку табачной индустрии. В конце концов, немалая доля миллиардных инвестиций компании в «Формулу-1» осела на банковских счетах Экклстоуна. «Мы вели с Берни и Максом активные консультации по противодействию ограничительным мерам», — высказался Тома. Экклстоун его поддержал: «На мой взгляд, автоспорту было бы сложно компенсировать потерю табачных инвесторов. Однако, — добавил он, — рано или поздно это всё равно произойдёт. Не понимаю, в чём причина, — я не верю, что люди начинают курить из-за рекламы».

Предложение Мосли купить благосклонность Блэра вполне соответствовало ожиданиям Тома, однако Экклстоун по-прежнему не желал помогать политическим оппонентам. Президент ФИА усилил давление: «Берни, ты окажешь мне огромную услугу». В прошлом несостоявшийся политик, Мосли намекал, что пожертвование не только позволит ему добраться до Блэра и лоббировать интересы «Формулы-1», но и даст возможность возобновить карьеру и выдвигаться от партии лейбористов. Последний довод Мосли оказался для Экклстоуна решающим, поскольку предоставил ему превосходное оправдание: «Пускай лейбористы обеспечат Максу кресло в парламенте. Я хочу, чтобы он достойно выглядел в глазах Блэра». Мысль, что Блэр вряд ли поможет Максу реализовать политические амбиции, если уж даже тори отказали сыну Освальда Мосли в поддержке, совершенно не смущала Экклстоуна. «Отец Макса был лейбористом», — говорил он. Стремительный переход Освальда Мосли под знамёна фашизма Экклстоун игнорировал: «Максу всё равно, за кого он: за консерваторов или за лейбористов». Мосли был для Экклстоуна в этом совершенно невероятном сценарии просто «человеком, который делает дело». Знал он и о том, что компания «Филип Моррис» раньше уже обсуждала табачную политику с представителями власти. В 1992 году они обращались к Маргарет Тэтчер и предлагали ей полмиллиона фунтов в год за защиту их интересов в борьбе против запрета на рекламу табака. Подобная кампания ожидалась и в 1997 году. В «Филип Моррис» не хотели участвовать в политических сделках. Помогая табачной компании, Экклстоун заодно работал на политическую карьеру Мосли. В конце концов он согласился пожертвовать миллион лейбористам.

Уорд сообщил об этом Джонатану Пауэллу, заметив:

— Я готов поддержать Берни Экклстоуна в его стремлении помочь партии, но при одном условии: дайте мне объяснить Тони все щекотливые моменты, связанные с «Формулой-1».

Пауэлл согласился, и вскоре Уорд уже сидел у Блэра, в гостиной его дома в Ислингтоне. Пауэлл и впустивший его Питер Мандельсон остались снаружи.

Уорд чётко изложил Блэру ситуацию:

— Экклстоун даёт вам миллион фунтов, но помните: ЕС издаст директиву по поводу рекламы табака, хотя мы считаем, что той же цели легче добиться путём добровольного соглашения.

Уорд рассказал о проекте директивы ЕС, в котором предлагалось запретить рекламу табака на территории всего Евросоюза, хотя это и не входит в компетенцию Совета Европы. В соответствии с европейским законодательством, вопросы рекламы каждая из стран должна решать индивидуально поэтому директива незаконна. В любом случае, подчеркнул Уорд, «Формула-1» вовсе не возражает против запрета. На Гран-при Великобритании от рекламы табака отказались добровольно, однако директива ЕС распространит запрет на все страны Европы.