Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

Мы обмениваемся долгим взглядом, в котором ощущается истина, от которой у меня по спине пробегает холодок.

— Похоже, мы прошли мимо него и не заметили. Но, судя по следам, оно довольно крупное. Как думаете, что это? Нирида, пожалуйста.

— Хиру, — отвечает она и меняет направление. Она тоже понимает, что нам не стоит возвращаться.

— Вы думаете это Хиру? — Холодок пробегает по спине, как ледяное прикосновение.

— Я уверена. Это не первый раз, когда я вижу такие следы, и тот звук…

Она не успевает договорить. Пронзительный крик разрывает тишину, проникая в мои уши и пронзая каждую клетку моего тела. В тот же миг что-то с такой силой проносится мимо, что Нириду отбрасывает в сторону, а я спотыкаюсь.

Горечь подступает к горлу, когда я поднимаюсь на ноги и застываю. Ледяной ужас пробирает до самых костей, когда я оборачиваюсь и успеваю увидеть, как тень мелькает среди кустов.

Чаща елового леса внушает теперь больший страх, чем когда-либо. Тишина и сгущающаяся тьма сковывают мои нервы.

— Лира. — Голос Нириды, звучащий слабее обычного, вырывает меня из транса, но я не оборачиваюсь к ней. Я не хочу отрывать взгляд от леса. — Лира, — настаивает она. — Нам нужно уходить.

Её голос сломан, звучит чуть дрожа. Возможно, именно этот надлом в её тоне заставляет меня всё же посмотреть на неё.

Она медленно поднимается, опираясь на ствол дерева.

О, святые Вороны. Она, должно быть, ранена.

— Идём, Лира, — шипит она. — Идём.

Она протягивает мне руку, хотя видно, что ей самой трудно удержаться на ногах, и, наконец, я реагирую. Бегу к ней и обнимаю за спину, когда становится очевидно, что она не может двигаться в моём темпе. Мы бежим наугад, не понимая, в каком направлении идём, пока Нирида не хватает меня и не уводит за поворот между деревьями, заставляя остановиться за камнем.

Я всё ещё тяжело дышу.

— Это был хиру? — спрашиваю я, возможно, слишком громко. — Это был он?

Нирида прижимает палец к губам, призывая меня к тишине. Она делает знак, и мы обе осторожно перемещаемся вокруг камня, прячась за выступ.

Если это существо действительно хиру, мы обе понимаем, что оно прекрасно знает, где мы скрываемся.

Нирида опускается на землю и начинает расстёгивать сапог, корчась от боли.

— Ты поранилась?

— Только подвернула ногу. — Она поправляет сапог и поднимает на меня взгляд. — Слушай. Ты должна пойти за помощью. Иди вон туда, к последней деревне, и не останавливайся, пока не встретишь кого-нибудь.

Я бросаю взгляд к небу, на сгущающиеся сумерки.

— Это должна быть ведьма, — бормочу я. — Она, наверное, использовала чёрную магию, и теперь она…

— Нет. — Она качает головой, и одно лишь это движение вызывает у неё болезненный крик, который она пытается заглушить. — Это не так.

— Что ты хочешь сказать?

— Какая теперь разница? Уходи, пока она не вернулась. Попроси о помощи. Пусть пришлют патруль.

Если она останется здесь одна, то погибнет. Вероятно, я тоже умру, если попытаюсь убежать через этот лес, но у меня хотя бы будет шанс. Возможно, хиру нападёт сначала на Нириду, и этого будет ему достаточно, чтобы на некоторое время успокоиться.

Меня начинает тошнить, но я не могу думать об этом.

Нирида кладет кинжал в мою руку.

Она не знает, что я уже вооружена.

— Беги, — говорит она.

И я подчиняюсь.

Ничто не гарантирует, что тварь не вынырнет из темноты в любую секунду, но я хотя бы должна попытаться. Я крепко сжимаю кинжал, хотя и знаю, что против хиру он бесполезен, и бегу через лес из елей, молясь о том, чтобы…

Чтобы он нашёл Нириду раньше?

Я резко останавливаюсь.

Тишина леса давит на меня. Лишь отдалённый шёпот ветра слышится вокруг, шевеля игольчатые ветви елей, прокрадываясь между камнями и корнями.

Я ругаюсь, снова, и снова, а затем возвращаюсь назад.

Я следую по своим же следам, подхожу к камню, пригибаюсь и нахожу Нириду на земле, с обнажённым мечом, готовую пронзить меня им, и, не спрашивая разрешения, подхватываю её за талию.

— Лира, — шипит она. — Убирайся. Ты что, хочешь, чтобы нас обеих убили?

Нирида хватает мои пальцы в попытке освободиться, и в этот момент я замечаю что-то влажное на её руке. Хмурюсь, глядя на алое пятно у себя на запястье. Она ругается, когда я тяну её за руку, заставляя показать ладонь — чистый и ровный порез.

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, не отводя глаз.

Она собиралась отвлечь его. Планировала привлечь внимание своей кровью.

— Чёрт, — бормочу я.

Я убираю меч. Снимаю куртку, теперь уже запачканную и к тому же слишком тяжёлую, и стаскиваю куртку с Нириды.

— Лира, — пытается остановить она, — Лира. Хватит.

Но я не слушаю. Я вырываю её куртку, хватаю за запястье и небрежно вытираю порез тканью. Она всё равно будет источать запах, но хотя бы оставленная одежда будет пахнуть сильнее.

— Не будь дурой, — бросает она сердито.

Я заметила, что она уже давно перестала говорить со мной, как полагается из-за моего положения, но это первый раз, когда она оскорбляет меня напрямую.

— Да какое тебе дело до того, что я делаю? Всё равно, если хиру меня убьёт, ты будешь довольна, да?

Я подхватываю её за талию, не давая ответить, и держу её с такой силой, какой она точно не ожидала от Лиры, вошедшей в лес.

О том, как это обьяснить, я подумаю позже.

— Ты ничего не понимаешь, — шипит она, корчась от боли, когда я ускоряю шаг.

Мы идём среди елей, без какого-либо направления. Я не могу перестать смотреть на высокие и стройные стволы деревьев и думать, не скрывается ли среди них тварь, охотящаяся на нас.

— Ты делаешь это из-за Кириана? — спрашиваю я.

Возможно, сейчас не лучшее время для разговора, но у меня есть ощущение, что молчание не имеет смысла, так как наши шаги звучат шумно на земле, а стон Нириды становится всё сложнее сдерживать.

— То, что этот идиот чувствует к тебе, не имеет значения, — грубо отвечает она, зажмурившись.

Даже если она не опирается на раненую ногу, каждый шаг даётся ей с большим трудом.

— А что тогда имеет значение? Этика? — спрашиваю я насмешливо. — Добро и зло? То, что правильно?

Я понимаю, что не в том состоянии, чтобы шутить. Почему, чёрт возьми, я вообще вернулась за ней?

— Твоё выживание важнее этих глупостей. Твоя жизнь… — Боль не даёт ей договорить сразу. — Важнее.

Сердце колотится у меня в груди так сильно, что я боюсь, оно заглушает мои чувства.

— Почему? — настаиваю я.

Теперь вопрос становится настоящим. Я хочу, чтобы она продолжала говорить, хочу, чтобы её слова избавили меня от этой пугающей тишины. Но кроме этого, мне нужно знать ответ.

Не слышно ни единого звука, которые должны быть в лесу: ни пения птиц, ни шума крыльев сов, ни стрекота цикад.

Хриплый смешок Нириды превращается в крик, когда она неудачно наступает.

— Ты не понимаешь.

— Я хочу понять, — говорю я, нервничая.

— Поверь мне, Лира, если бы не другие обстоятельства, я бы сама перерезала тебе горло и оставила, чтобы хиру нашёл тебя первой, — она кусает губы. — Отпусти меня. Оставь здесь. Уходи. Сейчас же.

Её настойчивость только ускоряет мои шаги, потому что у меня возникает предчувствие, что её внезапная тревога не случайна.

— Рада, что мы перешли на «ты», — отвечаю я сквозь зубы от усилий. — Потому что теперь я могу сказать тебе прямо, что ты тяжелее, чем…

Я останавливаюсь.

Тень скользит через лес перед нами, быстрая, как порыв ветра. Ели колышутся, я вижу её между стволами, и, наконец, она замирает сбоку от нас. Она прячется, но я знаю, что она там.

— Это он, да? — спрашиваю я.

Нирида не отвечает, вероятно, потому что охвачена ужасом. Я чувствую это в её теле, дрожащем рядом с моим, в её пальцах, вцепившихся в мою талию, в её глазах, отчаянно ищущих тень в чаще, которую она на самом деле не хочет видеть.

Звук, похожий на треск дерева, раздаётся в лесу, ритмично, кусочек за кусочком.