Эльф из Преисподней. Том 3 (СИ) - "Lt Colonel"

Додумать мысль я не успел. Твёрдая поверхность под ногами исчезла, и я на бесконечно долгий миг я очутился над бездной — в долгом, долгом, предельно застывшем падении.

А затем мои ботинки коснулись земли. Что, пожалуй, было не совсем верно — я ведь не отрывался от неё. Просто переместился. Сменил пространственную парадигму.

Изматывающий жар Диттоса исчез. Ему на смену явилась вкрадчивая прохлада нового измерения. Солнце пропало, выцветшие небеса пустыни сменились иными — насыщенно-синими, почти чёрными, беззвёздными. Словно мир перевернулся с ног на голову, и над нами нависла бездонная пропасть.

Несмотря на отсутствие солнца и луны, в воздухе растекался рассеянный свет. Его хватало на то, чтобы разгонять мрак вплоть до линии горизонта.

Земля впитала в себя все оттенки серого. Короткая серая трава, которая хрустела, если наступить на неё; мёртвая серая пыль, вздымавшаяся при каждом шаге. После пары шагов жутко потянуло расчихаться.

— По крайней мере, тут не чувствуешь себя свиньёй на вертеле, под которой разводят огонь, — заметила Верилия, — Но если я правильно помню, то нас должно было перенести в город.

— С руинами вместо арены нам повезло, что не размазало по пути сюда, — возразил я, оглядываясь. Глаз зацепился за далёкий объект у горизонта, — К тому же точка выхода не так уж далеко от города.

Суккуба присмотрелась в направлении, куда я показывал. Согласно кивнула.

— Ага. Не всё так плохо. Пару часов от силы топать.

— Что? Где? Ничего не вижу! По мне, так эти ваши кошачьи глаза — жутко нечестная штука! — пожаловалась фея, по-прежнему сидевшая на моей голове.

На мой взгляд, нечестной была только безумная выживаемость пикси в любых условиях, даже самых неблагоприятных. Однако едва ли Дженни сумеет в полной мере оценить этот дар. Хоть и дотянула до своего возраста исключительно благодаря ему. К хорошему быстро привыкаешь.

Мышцы рук, казалось, вот-вот порвутся. По спине градом катил пот, поясницу жгло огнём. Тем не менее я продолжал нести Лютиэну, пока она не проснулась и не встала на свои ноги. Чем проявила куда больше благородства по сравнению с пикси, которую пришлось прогонять из моих волос с боем.

Лютиэна ничем не выдавала слабости, но я улавливал её эмоции. Эльфийка находилась на пределе своих возможностей. Путешествие по Универсуму и без того давалось ей с немалым трудом. Ей срочно нужно было передохнуть. Желательно в цветущем саду.

Но сада поблизости не было. Всюду расстилалась мёртвая степь. На загорелом лице Лютиэны отражалась лишь усталость, я чувствовал и её боль. Она жаждала найти живые растения. Хотела услышать их молчаливый отклик. Без этого ей никогда полностью не прийти в себя. Но я подозревал, что её мечта осуществится не раньше, чем мы вернёмся на Землю.

Показались стены, сложенные из грубых булыжников. К шпилю, замеченному мной, присоединились другие башни. Они собрались в одном месте, из чего я сделал вывод, что там располагался либо дворец, либо храм. О том, что на Герионе существовала полноценная религия, рассказала Верилия.

Она знала подозрительно много про это измерение. И в голосе её звенели чересчур живые эмоции, когда она описывала его.

У Гериона не было властелина как такового. Когда-то был, но его убили во времена последней войны между богами и дьяволами, случившейся так давно, что даже старожилы позабыли подробности. Как бы то ни было, повелителя Гериона убил бог. Он ненадолго пережил свою жертву; его тело рухнуло в катакомбы древнего города, где мертвеца обнаружила обыкновенная крыса. Правда, многие жрецы спорят с этим, утверждая, что то была не крыса, а низший бес.

Крыса или бес — в контексте истории не так уж важно. Важно то, что существо съело мёртвого бога. Съело целиком, без остатка, вместе с его сущностью, что не дало ему переродиться. А обыкновенная крыса — или низший бес — обрела подобие божественности. Крайне извращённое, искажённое подобие. Её ни в коем случае нельзя было назвать богом. Думаю, другие боги пришли бы в ярости от одной идеи поставить себя на один уровень с крысой.

Но там, где замешано божественное, зарождается поклонение. Постепенно в города Гериона проникла новая религия. Последователи недобогини прозвали её Тьяншей, Крысой-во-Мраке. Поскольку формально она не была богиней, другие повелители планов смотрели на её культ сквозь пальцы, хотя и жёстко пресекали его распространение в своих измерениях.

Тьянша не стремилась к власти. Никто не знал, к чему она стремится. Её культисты верили, что она покровительствует скрытности, таинственности и предательствам. Везде, где появлялся культ Тьянши, зарождался раздор. Надо ли говорить, что идея небогини, поощрявшей пороки, приглянулась многим дьяволам Гериона? После многих сотен лет кровопролитных войн, которые начинались из-за пустяков и приводили к вырезанию целых городов, установилось хрупкое равновесие. Оставшиеся города объявили о том, что они независимы друг от друга. Каждый избрал наместника, который правил от имени Тьянши. Сама Крыса-во-Мраке так и не объявилась вживую за тысячи лет, но её тень лежала на многих событиях. Это вполне устраивало и чернь, и правителей. Последние погрязли в интригах и переворотах настолько, что сменяемость власти через казнь прошлого правительства на Герионе воспринималось как данность.

В этом смысле Лашупо, город, где располагался портал на Коцит, не был исключением. Его нынешняя наместница пришла к власти после особо кровавой разборки и правила городом железной дланью, пресекая любые попытки свергнуть её.

Как по мне, это играло на нас. Очередной бунт помешал бы нам добраться до портала без помех.

Ворота в Лашупо были открыты, показывая дома — небрежные лачуги из песчаника. Парочка скучавших стражнико-широв оживилась при нашем приближении.

— Двенадцать драдхариев за эмблему гостя города, — сказал один.

— За голову, — добавил второй, и оба рассмеялись.

Я понятия не имел, как выглядят драдхарии. Покосился на Верилию, но та пожала плечами.

— У нас нет денег. А последние хризалиды ты сломал.

Несмотря на обвинение, особой злости в её голосе не было. Словно она давно смирилась, что обещанной награды ей не видать. Суккуба была задумчива.

Первый шир поскрёб нос.

— Вход в Лашупо бесплатный. Но без эмблемы вам так и так конец.

— Что даёт эмблема? — спросил я.

— Показывает, что страже на вас не насрать, если кто-то решит, что вы — лёгкая добыча, — пояснил шир, — Без неё любой имеет право бросить вам вызов, и никто не вмешается. Ну, кроме тех, кому захочется добить победителя.

Я посмотрел на своих спутников. С тяжёлым вздохом Верилия проверила, как кинжалы выходят из ножен. Я счёл, что стражники переигрывают, лишь бы заработать на входе. С решительным видом шагнул в Лашупо. Стоило нам удалиться на десяток метров, как шир подозвал отиравшегося у ворот беса и показал на нас. Тот понятливо кивнул и юркнул в подворотню.

Как оказалось, предупреждение широв было весьма близким к истине. За недолгую прогулку на нашу компанию напали трижды. Местные жители предпочитали пройти мимо, чтобы ударить в спину. После второго раза мы стали по широкой дуге огибать любого прохожего. К счастью, по улицам ходило не слишком много народу.

Предосторожности не спасли от третьего нападения, когда дорогу нам перекрыли с двух сторон. Причём в задних рядах отирался тот самый бес, которого послал с поручением привратник. Я не удивился. Предательства на Герионе считались правильной манерой вести дела.

После Зевулона банды дьяволов не были опасной угрозой. Но вместе с тем постоянное ожидание следующего удара изрядно выматывало морально. Даже Верилия, всю жизнь прожившая среди дьяволов, ругалась под нос, доставая кинжал из очередного ублюдка. Что уж говорить о Лютиэне, которая была готова с минуты на минуты улечься на мостовую и никогда больше не двигаться.

После третьей резни мы плелись улице, не имея определённой цели. Любой прохожий, с которым я пытался заговорить, игнорировал меня или хватался за оружие. А я чересчур устал, чтобы сковывать кого-то волей и заниматься пытками, которые неизбежно привлекут внимание новых охотников за нашими головами.