Эльф из Преисподней. Том 3 (СИ) - "Lt Colonel"

Отличный результат! По крайней мере, так я думал, пока не вытащил клинок и не отскочил. Обожжённые края раны безжалостно растоптали мои мечты о том, что враг ослабеет из-за потери крови.

Минотавр глубоко вздохнул. Встал.

— А я-то надеялся, что здесь какая-то ошибка. Значит, возишься с божественными зубочитками, Малдерит? Как низко ты пал.

— Прекрати жарить его, — мысленно приказал я Тхуан, — Это играет ему на руку.

— Ничего не могу поделать. Это выше меня.

В высшей степени бесполезная штуковина.

А Зевулон меж тем открыл рот и протяжно взревел. Его вой запросто заглушил крики толпы, оставив меня с гудящей головой.

В крике минотавра крылась сила. Та самая, странная. Дьявольская. Ничего такого, что не мог бы стряхнуть с себя, если бы мне дали мгновение спокойствия.

Но Зевулону резко понадобилось отделить мою голову от тела. Ума не приложу зачем. Он напрыгнул на меня, и я неловким движением бросился в сторону. Подальше от секиры — и прямиком к колену минотавра.

Оно врезалось мне в живот по касательной. Я согнулся и зашатался. Ещё бы закашлялся, но на это не хватало воздуха. А тот, что витал в округе, всё норовил превратиться в ядовитые испарения. Зевулон с ленцой выпрямил ногу и отвёл закованный в броню кулак — размерами никак не меньше пары пушечных ядер. Извернувшись, я уберёг плечо от встречи с кулаком и тем самым сохранил себе добрую половину тела.

Я пробежал мимо Зевулона, на ходу резанув его Волей Небес. Попало по доспехам.

Полубык развернулся ко мне. Его рот растянулся в оскале, извивающемся, как змея.

Гончая играла со мной. Не хотела заканчивать быстро. Растягивала триумф, чтобы набрать побольше сочных воспоминаний, которыми она намеревалась повеселить Карнивана.

Маленькие глазки Зевулона горели торжествующим огнём. Они почти заставили меня потерять бдительность. Почти.

Ещё не время. Я не знаю всех способностей минотавров. Если я выложу свой главный козырь сейчас, а враг его отобьёт, то преимуществ у меня больше не будет.

Правда, ничего из этого не будет иметь значения, если меня задушит собственная куртка. Я обратился к паразиту, давая команду спалить враждебное присутствие. Чужая воля, что подчинила воротник, тотчас исчезла.

— Ты полон божественного, — прошипел Зевулон, — Чем ты стал, отродье?

— Чем-то, что убьёт Карнивана, — с улыбкой ответил я. Эта улыбка дорого мне обошлась. И в плане душевных сил, и в том, что гончая озверела и обрушила на меня череду ударов секирой. Не попала, но вот арене не повезло. Каждое приземление оканчивалось жутким грохотом. Поднялась каменная пыль, летевшее крошево оставило на моей коже несколько царапин.

Даже с эльфийской ловкостью находить устойчивую точку опоры становилось сложным делом. А вскоре взбешённый минотавр разнесёт арену вместе со всеми символами, что были запечатлены на ней, и проход на Герион открыть уже не получится.

В задницу осторожность. Действовать нужно прямо сейчас.

Я впустил в себя обманчиво-податливую энергию божественного, направил её в Тхуан. Ту объяло белоснежное пламя, сотканное из её готовности убивать и сил паразита, питаемого Иешуа. Канал заметно окреп.

Получив преимущество, я без усилий смёл отростки вражеской воли. Закрепил пространство, даже кое-как разогнал пылевые кучи. Хотя, может, это был лишь ветер. Творить что-либо божественным проявлением я так и не научился.

Всё для того, чтобы увидеть, как в меня врезается пятка Зевулона. Могучий пинок отправил меня вместе со всеми хитроумными планами в короткий полёт, окончившийся на краю арены. Я упал беспомощным кулем, крутанулся два раза. Голубое небо, ослепительное солнце, серый камень, жёлтые туники кочевников — всё мелькало бессмысленными пятнами. Огромных усилий стоило удержать сознание на грани. Оно-то мечтало упозлти из ставшего неуютным тела.

Где-то вдалеке кричали разумные, вопили, потрясали мечами. Меня это не заботило. Окровавленные губы вытянулись в ухмылке, окровавленная рука нашарила Волю Небес. Пальцы сжались на рукояти. При падении меч я выронил, но далеко он не отлетел. Хорошо.

Мир полыхал.

Кожа горела огнём. Дыхание вырывалось раскалённым паром. На краю разума хныкал Нани, чувствуя призрак боли, недоступной ему. Если переложить на него ощущения… Нет, выйдет больше проблем.

В солнечном свете слезящиеся глаза различали рыжие барханы, безличные очертания фигур кочевников — и рогатого гиганта, что приближался.

Стальной сапог Зевулона наступил на грудь, выдавливая воздух из лёгких, втаптывая в камень. К горлу подступила тошнота. Хотя минотавр балансировал на грани, не желая по-настоящему раздавить меня. Он хотел насладиться победой. С тихим хрустом растрескались хризалиды. Я впитал их содержимое, и стало полегче. Немного. По крайней мере, демоническую сущность перестало ломать от боли.

Носком ботинка минотавр поддел мой подбородок. Увиденное ему понравилось. А я собирал силы. Копил каждую кроху для того, чтобы развоплотить его. Божественная мощь плохо давалась после того, как я убил тех переговорщиков и впитал дрянной гаввах из хризалид. Если бы не это… я бы уже победил. Но если бы не хризалиды, то я бы, может, уже и двигаться не мог. Дуальность лекарства и яда.

Нога минотавра соскользнула с моей челюсти, и я почувствовал, что меня приподняли в воздух. Свободной ладонью полубык небрежно, почти нежно шлёпнул по лицу — с раскрытыми пальцами, словно показывая, что не собирается причинять настоящего вреда.

По ощущению будто приложило штурвалом, который оторвало в бурю. Виски стрельнули, рот наполнился кровью.

Это была непростительная наглость. Я ведь так и не выпустил меча.

Удар вышел медленным и не то чтобы сильным. Но он случился, а остальное доделала Тхуан. Зевулон отшатнулся с протяжным воем. Его рот широко открылся, и туда угодила струйка крови, когда божественный клинок с лёгкостью отсёк конечность. Лишившись опоры, я упал и перекатился, уходя от гарантированного возмездия. Лезвие секиры угодило в камень, полетели осколки.

— Не знаю, чем эта дрянь защищается, но я всё, — жизнерадостно заявила Тхуан, — Чтобы получить больше, нужна следующая ступень.

Гончая не ожидала, что артефакт окажется настолько силён, что пробьёт её барьеры. Но и Воля Небес не могла бесконечно противостоять демоническим техникам. Во всяком случае, если я не найду способа усилить её, как тогда, с бурей.

Я сделал ещё несколько выпадов, отыскивая, куда ударить. Разок поразил плоть минотавра, но это была мелочь, царапина. Большинство попыток закончилось бессильным звяканьем металла о броню.

— Ты невыносим, Малдерит, — прогрохотал Зевулон, успокоившись. Больше кровь не капала из отрубленной руки. Её сдерживала воздушная подушка, — Где ты так наловчился работать с божественной энергией? А главное, кто дал тебе канал?

Он поднял секиру над головой и помахал ею. Среди кочевников наметилось бурление, и на передний ряд вытащили Лютиэну. Связанную, но живую.

— Как тебе видок?

— Надеешься пронять меня заложницей? Брось, это такой пустяк, что…

— Она ведь твоя вещь, родич, — ухмыльнулся Зевулон, обрывая меня, — Таскаешь её за собой, надолго не отпускаешь. Когда забрали, пошёл вразнос. Я думал порезать её перед тобой, после того как наиграюсь с твоим телом. Однако ты поразительно несговорчив.

Не выдать беспокойства. Не выдать страха. Не выдать…

Гончая кашляюще рассмеялась. Ну, конечно, она ведь тоже читала эмоции.

— Предлагаю постоять на месте, не то один мой приказ, и она лишится головы. А так, может, и отпущу её. Смертные меня не заботят. И не заводят.

Ах вот оно что. Если я не закончу схватку одним ударом, он отдаст приказ, и сестре конец.

— Ты совсем помешался, если думаешь, будто вещь стоит смерти.

— А как ты будешь жить оставшиеся минуты, зная, что потерял вещь? Ощущения не из приятных ведь, а?

Он был прав. Не из приятных.