Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу - Коллектив авторов

Константин Павлович и княгиня Лович собирались отправиться на воды в Эмс и в 1830 г., но в связи с начавшейся в июле революцией во Франции остались в Варшаве. В письме к российскому посланнику во Франкфурте-на-Майне барону И.-П. Анштедту 2(14) августа 1830 г. Константин просил его лично сообщать о ходе событий во Франции, поскольку французские газеты излагали их с революционных позиций. Он считал, что «в подобных обстоятельствах каждый должен оставаться на своем посту»{582}.

Опасения Константина Павловича были не напрасны. Европейские революции 1830 г. во Франции и Бельгии оказали влияние на политическую ситуацию в Царстве Польском. Польское общество, особенно молодежь, было недовольно политикой царской администрации. 17(29) ноября 1830 г. в Варшаве вспыхнуло восстание. Упустив благоприятный момент, когда его можно было подавить, цесаревич вместе с русским гвардейским отрядом вышел из города и стал отступать к польской границе. Перейдя ее около Бреста, он соединился с 6-м пехотным корпусом генерала Г. В. Розена. Во время подавления восстания Константин сначала находился при армии, потом в Белостоке вместе с больной женой. В мае 1831 г. создалась угроза занятия Белостока со стороны перешедших границу польских войск. Великий князь с супругой переехали сначала в Слоним, затем из-за появившейся холеры – в Витебск. Но и там не удалось избежать болезни, которая стала причиной смерти цесаревича 15(27) июня 1831 г. Останки Константина были забальзамированы, около месяца гроб с его телом находился в витебском Успенском кафедральном соборе, где происходило отпевание. 31 июля гроб доставили в Гатчину, затем 13 августа – в Петербург. В течение трех дней он был выставлен в Петропавловском соборе, однако из-за опасения заражения холерой народ не допустили к прощанию с цесаревичем. 17(29) августа он был похоронен в том же соборе. Всего на несколько месяцев пережила супруга княгиня Лович. Истощенная болезнью, она умерла 17(29) ноября 1831 г., в годовщину Польского восстания, и была погребена в царскосельской католической церкви (а спустя столетие перезахоронена в Польше){583}.

Путешествия великого князя Константина как члена императорской фамилии обычно были подчинены государственным интересам и связаны с профессиональной сферой его деятельности – военной. Несмотря на служебный и официальный характер этих поездок, великий князь обладал определенной свободой действий и мог отказаться или, наоборот, инициировать свое участие в том или ином мероприятии (например, в Итальянском и Швейцарском походах). Участие в Наполеоновских войнах принесло много интересных впечатлений, познакомило с жизнью и обычаями других стран. В этом отношении еще большую роль сыграло пребывание Константина Павловича в Царстве Польском. Поездки на воды в Эмс и Карлсбад также возбудили живой интерес цесаревича. Он составил подробные описания этих путешествий, предназначенные для Александра I, в 1824 и 1825 гг. Материалы, касающиеся путешествий Константина Павловича, помогают не только уточнить некоторые недостаточно изученные детали его биографии и охарактеризовать его как личность. Эти документы являются ценным источником по военной и политической истории России и Европы конца XVIII – начала XIX вв.

Ф. И. Мелентьев. О. Б. Рихтер – летописец путешествий по России цесаревича Николая Александровича

Поездки и путешествия по России наследников престола были тесно связаны с воспитанием и образованием цесаревичей. Одним из самых способных русских престолонаследников считается старший сын Александра II – умерший в молодости цесаревич Николай Александрович{584}. Его путешествия по стране должны были стать «не одною только наглядкою туриста, а поверкою учебных доводов на мериле действительности», как мечтал об этом в 1857 г. его тогдашний наставник В. П. Титов{585}.

Непременным атрибутом поездок и путешествий по России наследника престола были так называемые журналы. Они писались состоявшим при цесаревиче лицом и с определенной периодичностью посылались императору в качестве отчета. Веде́ние журналов о воспитании маленьких великих князей являлось давней традицией в императорской семье, в которой дети были отделены от родителей{586}. Видимо, начало поденным запискам о великом князе Николае Александровиче (тогда еще не наследнике) было положено в 1847 г. письмами С. А. Юрьевича к его бывшему воспитаннику цесаревичу Александру Николаевичу{587}.

С 1858 г. обязанность составления журналов о занятиях цесаревича Николая Александровича лежала на полковнике Оттоне Бурхардовиче (Оттоне Деметриусе Карле Петере) Рихтере, которого сыновья Александра II звали на русский лад Дмитрием Борисовичем, или сокращенно «Д. Б.»{588}. Окончив Пажеский корпус в 1848 г., Рихтер участвовал в Крымской и Кавказской войнах и был награжден золотым оружием с георгиевским темляком. Даже самые скупые на похвалы современники отмечали его честность и благородство{589}. С 1858 г. он состоял при цесаревиче Николае Александровиче до смерти последнего в 1865 г. Назначение состоять при наследнике было для Рихтера важно и значимо. «8 сентября 1858 года, – начинал он свой первый журнал, – это дата, которая открывает новую эпоху в моей жизни»{590}. А уже через месяц цесаревич писал в дневнике о Рихтере: «Это мой истинный друг»{591}.

С 1858 г. Рихтер сопровождал цесаревича Николая Александровича в его поездках и путешествиях. Терминологически эти понятия отличались друг от друга. Для понимания разницы между ними следует учитывать мнение современных исследователей, которые отмечают условность любой типологии путешествий, потому что ее критерии неизбежно пересекаются друг с другом{592}. Ярким примером такого пересечения оказываются путешествия по России царских сыновей. «Представительский вояж, – пишут Е. Г. Милюгина и М. В. Строганов, – был для наследника престола не только репрезентативным путешествием (будущий император представлялся России), но и ученым или познавательным путешествием, поскольку этим проектом заканчивалось его школьное обучение (и на самом деле, наследник престола изучал и открывал для себя возможные ресурсы подвластной ему страны). Вместе с тем это же путешествие можно рассматривать и как развлекательную или каникулярную прогулку, так как это путешествие находилось в конце академического курса […] А поскольку историческая составляющая в представительском вояже наследника престола занимала немалое место, путешествие его можно с равным успехом назвать и археологической экскурсией»{593}.

Несмотря на содержащуюся в этом размышлении модернизацию некоторых аспектов августейших путешествий, оно подводит к необходимости прислушаться к тому, как эти путешествия классифицировались их организаторами. Судя по делопроизводству Собственной конторы детей их императорских величеств рубежа 1850–1860-х гг., путешествия по России были связаны с посещением большого количества населенных пунктов в течение относительно длительного времени (в рамках подготовки к путешествиям создавались специальные брошюры с маршрутами и даже карты{594}). Поездками же считались перемещения в направлении конкретного населенного пункта. Впрочем, как путешествия, так и поездки цесаревича могли обозначаться в делопроизводстве словом вояж.

В непосредственной связи с длительностью перемещения в пространстве находилась финансовая сторона вопроса. Так, членам свиты, чинам и служителям, которые отправлялись вместе с наследником в путешествия по России (1861, 1863), выдавались подъемные деньги{595}. Поездки же цесаревича в Гапсаль (1859) и Либаву (1860), «по высочайшему государя императора повелению, считались загородными пребываниями», в связи с чем подъемные деньги не выдавались{596}. Таким образом, критерием классификации путешествий и поездок по России наследника престола в конце 1850-х – начале 1860-х гг. можно считать продолжительность перемещения по стране и количество его этапов, а одним из маркеров этой классификации – выдачу подъемных денег членам свиты.

Написанные во время путешествий журналы были более богаты путевыми подробностями, чем аналогичные описания поездок, ведь в последнем случае значительный объем текста оказывался посвященным не перемещению в пространстве, а «пребыванию» в конкретном населенном пункте. Поэтому наиболее любопытными журналами О. Б. Рихтера представляются те, которые он написал в процессе путешествий по России с цесаревичем Николаем Александровичем в 1861 и 1863 гг. Во время первого путешествия наследник в сопровождении небольшой свиты побывал в Москве, Владимире и Нижнем Новгороде, откуда по Волге отправился в Казань. В 1863 г. цесаревич совершил плавание по Волге и Дону, а также посетил Крым и Закавказье. Насыщенность маршрутов предполагала яркие путевые впечатления, которые фиксировал Рихтер.