Шах и мат - Марк Максим
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из этой задумчивости его вывел спокойный голос, от которого как будто электрический ток пробежал по телу Хорлэя:
– Добрый вечер, Хорлэй!
Невнятное проклятие замерло на губах миллиардера: перед ним в другом кресле сидела знакомая широкоплечая фигура человека в синей блузе и глядела прямо в глаза Акуле Хорлэю слегка насмешливыми, проницательными глазами.
– Опять, – хрипло сказал Хорлэй, роняя сигару.
– Опять, – ответил неторопливо Кэлли.
Они помолчали. У Акулы было ощущение разговора с нереальным человеком, с привидением.
– Вы живы? – спросил он еще тише.
– Конечно, – ответил Кэлли сдержанно.
Снова молчание воцарилось в каюте. Стало так тихо, что ясно был слышен шум мощных винтов «Металуржика» и тиканье часов, стоявших на столе.
Мистер Хорлэй не пытался звонить к сыщикам и секретарю, не пытался стрелять из браунинга, не пытался вообще предпринимать каких-либо мер: на основании опыта предыдущих визитов он знал, что это бесполезно – звонок не действует, револьвер разряжен. Он глядел на Кэлли блестевшими в полутьме глазами. Эти глаза Акулы выражали ненависть, дошедшую до последних пределов.
Кэлли заговорил медленно и спокойно:
– Итак, мы возвращаемся в Америку. Великий замысел финансового короля Акулы Хорлэя не удался… Мало того, кое-что случилось за это время в Нью-Йорке, в старом Мэнгатанне, а?
Хорлэй молчал.
Кэлли встал и выпрямился:
– Мы победили! Ни один ваш замысел не удался. Ни субсидирование европейской реакции, ни договор с правительствами Франции и Польши и с теми… ну, вы сами знаете. Ни те меры, которые вы принимали, чтобы ликвидировать нас… Мы живы, и борьба только начинается…
Хорлэй сказал тихо и хрипло:
– Как вы уцелели?
Быстрая улыбка осветила суровое лицо Кэлли:
– Так же, как и в те разы. Чудес не бывает! Хэллтон и я – мы не маги и волшебством не занимаемся.
Он пожал плечами:
– Я был помощником шофера, боцманом на «Акуле», которую вы взорвали. Я был Гарри Стоуном и брал у вас интервью. Я был почти все время с вами! И даже на совещании в кабинете министра финансов я присутствовал: в качестве скромного лакея, подававшего вино. Я был всюду, и ни один ваш план…
Хорлэй прервал его:
– А разговор по телефону?
– О… Небольшое изобретение Хэллтона. Присоединение радио к обыкновенному телефону. Полезная штука, нам она еще пригодится…
Хорлэй стукнул кулаком по столу, бешенство снова загорелось в его глазах:
– Я вас поймаю!
– Ловите, – ответил Кэлли, не повышая голоса. Он равнодушно прибавил: – Поймать трудно. А если это случится… Нас много, есть кому сменить…
После секунды молчания:
– Ваши убили Паули, великого изобретателя, гения инженерного искусства. Помогло это? Нет! Даже формулы изобретения Паули остались в наших руках. А вместо Паули у нас есть Хэллтон. А не будет Хэллтона, на ваших заводах растет много молодых рабочих, будущих инженеров. Вам никто не поможет.
Он слегка повысил голос:
– Техника и наука идут к нам на помощь, Хорлэй. И когда ваш проклятый строй погибнет в потоках вызванной им крови, когда он рухнет, как гнилой столб, как постройка с подгнившим фундаментом, наука и техника станут строить заново мир: потому что этого хочет пролетариат, этого хочет человечество!
Хорлэй оживился на мгновение:
– Но там, в Нью-Йорке, вы проиграли с делом мисс Хорлэй, ее освободили и…
– Наоборот, благодаря этому мы выиграли. Мы могли бы ее уничтожить сами. Мы не сделали этого. Рабочие массы Америки могут убедиться теперь, как поступает ваше правосудие с убийцами, принадлежащими к династии миллиардеров.
Кэлли встал и сделал шаг к двери:
– Сегодняшний наш разговор кончен. Я хочу только напомнить: мы везде! Война началась. И она будет беспощадна. Под внешним спокойствием Нью-Йорка, где жизнь кипит в конторах, банках и биржах, под всем этим внешним спокойствием кипит война. И мы не отступим, прежде чем победим.
Акула Хорлэй крикнул хриплым голосом:
– До этого я с вами разделаюсь…
Кэлли пожал плечами, шагнул к двери и исчез. Вошедший в этот момент секретарь услышал только последнее восклицание Хорлэя и увидел искаженное бешенством лицо Акулы.
«Он сходит с ума…» – подумал с ужасом секретарь.
Мистер Хорлэй выпил стакан виски залпом и сказал коротко:
– Позвать капитана «Металуржика».
– Но сейчас два часа ночи, и он…
– Позвать немедленно!
В голосе Хорлэя прозвучало то, что всегда повергало в ужас секретаря: он кинулся к двери.
Капитан, бритый и холодный калифорниец, склонился почтительно перед всемогущим миллиардером:
– К вашим услугам, сэр.
– По моим сведениям на пароходе находятся два опасных преступника. Дайте приказание немедленно произвести проверку всех пассажиров всех трех классов. Сличите с этим…
Акула Хорлэй швырнул на стол две фотографии.
– Есть, – сказал капитан.
Он, его два помощника, представитель пароходной компании, три хорлэевских сыщика работали всю ночь, обходя каюты. Их старания не увенчались успехом. Ничего похожего на то, что среди пяти тысяч пассажиров могли находиться двое неизвестных.
– Никого нет, сэр, – дорожил на рассвете капитан.
И именно в этот момент Хорлэй был разбит легким параличом лицевых мускулов. Вызванные по радио лучшие профессора Нью-Йорка минута за минутой следили по радио за здоровьем миллиардера. Утром ему стало лучше.
Почти в одно и то же время старший помощник капитана, стоявший на вахте, сказал младшему штурману:
– Через двадцать четыре часа будем в Нью-Йорке, Хэллтон.
– Джон уже знает?
