История Киева. Киев руський - Виктор Киркевич

Со второй половины XX в. С. А. Высоцким проводится углубленное изучение надписей на стенах Софийского собора в Киеве. Как-то на одной встрече Сергей Александрович говорил мне, что для достижения ощутимых результатов по любой научной проблеме нужно заниматься ею и только ею – долгие годы. И он достиг разительных успехов в изучении ранней славянской письменности, в первую очередь, на киевских памятниках Х – ХII вв. Граффити, выявленные ученым, оказались историческим источником первого порядка и дали исследователям много серьезных материалов, касающихся разных сфер общественной жизни ХI—ХIII вв. Для пишущих обычай оставлять надписи на стенах был остро необходим и считался чуть ли не сакральным. Штукатурка в церквях служила своеобразной актовой книгой, куда заносились важные документы – договоры, памятные записи, молитвы, покаяние и тому подобное. Среди более 300 граффити практически нет исполненных просто так, без уважительной причины. Как правило, все они имеют глубокий, а иногда и сокровенный смысл. Во время реставрационных работ 1954–1963 гг. в алтаре Михайловского придела (то есть в той части храма, куда мог пройти не каждый), под поздней штукатуркой с росписями XIX в. С. Высоцким была найдена азбука, как и все софийские граффити, прорисованная по старой штукатурке. Аккуратность, с какой были выписаны буквы, их размер до 3 см, при этом полный их набор – все это свидетельствовало о том, что этой надписи придавали серьезное значение. Полиграфия не оставила сомнений, что запись сделана вскоре после строительства собора. Удивительнейшим является содержание азбуки. Граффити имела 27 букв, среди них 23 греческих и 4 славянских: «Б», «Ж», «Ш», «Щ». Софийская азбука занимает как бы промежуточное место между греческим алфавитом и ранней (моравской) кириллицей, в которой было 38 знаков. Автор выполнил запись очень тщательно, не забыв написать совсем ненужные для древнеруського письма «ξ» (кси) и омегу «ω». Но в то же время оставил без внимания такие популярные в ХI в. знаки, как глухие гласные «ъ» и «ь» («ер» и «ерь»), оба юса (назализованные гласные «ЕН» и «ОН»), очень важный «черв», необходимый «ук» и т. д. Очевидно, что при написании софийским книжником азбука была именно такой, докирилловой, и отражает начальную стадию формирования славянского письма.

В первой половине ХI в. при соборе существовал организованный князем Ярославом солидный культурно-просветительский центр, своеобразная академия, в состав которой входила первая на Руси библиотека. В ней сохранялись рукописи, в том числе и тексты первых договоров Руси с греками, и много еще важных документов, книги, которые могла уничтожить антихристианская реакция 882–988 гг., хроникальные записи и многое другое. Необычайная для книжника ХI в. орфография этих манускриптов – отличная от кирилловой – заставила обратить внимание и реконструировать ее на стене собора для памяти или с учебной целью, в малодоступной части собора, там, где располагался скрипторий с библиотекой. Эта находка уверенно ведет нас в ту среду, где читали «Евангелие и Псалтырь, руськими письменами писаное».

Таким образом, материальная основа для зарождения славянской, в том числе и древнеруськой книжности в середине IX в. существовала. Сложились историко-социальные условия формирования собственной письменности, развивалась деловая документация и переписка. Под влиянием византийской культуры и христианизации появление отечественной книжности на этом этапе было закономерным и неизбежным. На Руси еще до Моравской миссии существовало средоточие книжников. Так как считается, что Кирилл изобрел не кириллицу, а глаголицу, письменность развивалась на глаголичной основе. Дошедшая до нас самая старая рукопись, выполненная глаголицей – «Киевские листки» – найдена в Киеве, хотя, скорее всего, написана в Моравии.

Вместе с церковной литературой на Руси в середине IX в. начала создаваться и светская литература, тогда стал формироваться первый летописный свод. Древнеруськие летописи – необычайное явление во всемирной литературе. Ни одна страна Европы, кроме Византии, которая следовала античной традиции, не имела столь богатой и развитой историографии. По мнению историка XVIII в. Г.-Ф. Миллера, эта историография «такая полная, что ни одна нация не может похвастаться, что имела такое сокровище, которое могло беспрерывно продолжаться столько лет». Старейшим произведением древнеруського летописания, которое дошло до нас хоть и в переработанном виде, является третья редакция «Повести…». Но это, без сомнения, не первое произведение подобного рода, хотя настоящие истоки отечественного летописания потерялись во времена, ошибочно считаемые – без письменности. Истоки древнеруського летописания, безусловно, связаны с политическим развитием страны, с генезисом государственного аппарата. Великокняжеская власть требовала увековечивания своих достижений для потомков. Египетские и ближневосточные деспоты высекали надписи на скалах, а на Руси писали на пергаменте.

По М. Брайчевскому, отечественное летописание сложилось во времена Аскольда. Ученый поддерживает и расширяет предположение Б. Грекова: «Трудно установить время, с которого началась эта практика, можно лишь с уверенностью сказать, что она утвердилась в том времени, когда укрепилась государственная власть в больших политических центрах и особенно, когда Киев стал столицей большого государства, то есть со вт. пол. IX в.». В то время уже существовала летописная традиция, кроме киевской. Утверждать это, как и отрицать, нет никакого основания. Историческое развитие Среднего Поднепровья опережало другие восточнославянские земли. Таким образом, начиная систематическое изложение исторических событий, летописец IX в. выбрал условную дату – 860 г. – время успешного похода Руси на Константинополь – и связанную с этим христианизацию. Что еще требовать от монаха? Это дает нам возможность предположить, что именно с этой даты начались хронологические записи, прослеживаемые в Никоновских и Иоакимовских кодексах. Их вслед за Б. Рыбаковым и М. Брайчевским можно назвать «Летописью Аскольда». Сам факт возникновения летописания – независимо от содержания – позволяет утверждать, что на Руси было зрелое общество, вступившее в эпоху феодального развития.

Правление Олега Вещего

Считается, что почти все свидетельства активной деятельности Аскольда были потеряны после его убийства и захвата Киева Олегом. Особенно это касалось духовной сферы жизни: введение христианства, начало летописания, строительство храмов – после 882 г. все прекратилось, а сама память о погибшем кагане настойчиво и последовательно вытравливалась из сознания народа.

Существование двух больших политических объединений – Киевской Руси и Славии на севере – было главным фактором государственного строительства славян. О Руси мы уже говорили, а вот Славия со столицей Ладогой возникла на основе примитивно развитых племен самомейского, финского и летто-литовского происхождения, которые переживали стадию родового общества. Разбросанные на больших лесистых просторах, они занимались охотой, рыбалкой, собирательством. Обложение их данью ладожскими князьями не стоило больших усилий, хотя отбор шкур да мехов не приносил им особой пользы. Вскоре князья ощутили, что сбор и перевозка дани стала экономически невыгодной. Да что можно было взять с нищих, разбросанных по лесам племен, таких как чудь, весь, меря. Вот Русь имела богатых соседей: