История Киева. Киев руський - Виктор Киркевич

Сама персона Рюрика весьма проблематична. Неизвестно ни его происхождение, ни его возраст, нет обоснованных данных, откуда он явился и кем был раньше. Отсутствует даже подтверждение его принадлежности к роду Рюриковичей, который стал главным на Руси.

В литературе существует мнение, что летописный персонаж – это Рорих Фрисландский (Датский). Предполагается, что Рорих выполнял какие-то свои пиратские функции, например захватил Бирку в Упландии (Восточная Швеция) – на том месте в ХIII в. возник Стокгольм. Возможно, что оттуда он переселился на озеро Ильмень. Но это не столь важно, более нас волнует родовая связь с Рюриковичами, державшими власть в Киевской Руси, а потом в Московии. Был ли Игорь сыном Рюрика, как его называют в летописи? В. Татищев даже дает точную дату: «6383 (875). Родился Рюрику сын и нарекоша его Игорь». Сомнения в родстве придают слова Иллариона в «Слове о законе и благодати», где при перечислении всех князей Рюрик не называется. Правда, автор перечислял только киевских князей – Рюрик в нашем городе не бывал. Но тут возникает еще сомнение: как у Игоря, которого называют Старым, в 60-летнем возрасте мог родиться Святослав?! Не будем же утверждать, что он был первенецем у Ольги. По летописи, она вышла замуж за Игоря в 903 г., когда тому было 28 лет. Рюрик попал в Ладогу уже зрелым воином, а через 5 лет родился Игорь. Вот и остается читателю принимать на веру, что Игорь – Рюрикович.

Олег показывает малолетнего Игоря Аскольду и Диру Миниатюра из Радзивилловской летописи, XIII в.

Конфликт между Ладогой и Киевом назревал, и восстание Вадима в Новгороде против заезжих норманнов ускорило его разрешение. Аскольд, занятый своими юго-восточными делами, явно недооценил опасность из Славии. Рюрик умер в 879 г., оставив малолетнего Игоря. Фактически правителем Ладоги стал Олег. Этот правитель еще более таинственный, чем Рюрик. Кроме старых летописей, повторяющих одна за другой удивительные, часто фантастические вещи, это имя не упоминается ни в одном иностранном документе. Историческая деятельность его более чем сомнительная, происхождение тем более загадочное. Олег был правителем при малолетнем Игоре, а единственной достоверной акцией, ставшей главным рычагом для дальнейших интерпретаций и фальсификаций, был захват Киева в 882 г., подробно описанный в «Повести…». Она подается в типовых формах народной поэзии. Это касается появления Олега в виде «гостя» (купца), а также упоминание Дира в этом эпизоде. Дир, предположительно, жил раньше. Да и действия Олега, его неуверенность не убеждают в достоверности произошедшего. А поведение Аскольда, наивно вышедшего без солидной охраны на встречу с прибывшим противником? Да и появление Олега с ребенком на руках, прямо заявившего о подчинении ему Киева и всех земель, весьма наивно. Безусловно, на самом деле все происходило иначе.

Летопись вообще переоценивает личностный момент в развитии политической жизни. Физическое устранение Аскольда не решало конфликт власти между Ладогой и Киевом. Киевский законный каган имел наследников. Один из его сынов погиб в Болгарии в то время, когда Вадим поднял восстание против Рюрика в Новгороде. Если же род Киевичей заканчивался на Аскольде, то и тогда судьба престола должна была определиться более основательным способом, чем лозунговое заявление северного конунга с ребенком на руках: «Киев – се мать городов руських». Но последующие «исправления» летописных текстов подчинялись единой цели – объявить Олега заявителем справедливости и государственной моральности.

Пора перейти к важному, но необходимому объяснению, которого старались избежать составители и редакторы «Повести…». На какие силы опирался Олег? Трудно представить, что было сражение между отрядами Славии и Киева. Тогда что? Русь была значительно сильнее Славии. Незадолго до этого Аскольд совершил успешный поход против могущественной Византии, торжественно вернувшись с богатой добычей. Если бы произошла битва в чистом поле, то Русь, находящаяся на подъеме, без особых усилий добилась бы победы. Да и не пошел бы Олег на открытое сражение. Вряд ли они, морские пираты, привычные к водной стихии, высадились на берег. Тут присутствовали внутренние силы, которые поддержали, если и не призвали норманнов Славии.

Реформы, проводимые Аскольдом, затрагивали глубокие слои социальных отношений и имели большое общественное значение. Обычно такие новации не проходят гладко, не все импонирует, не всех удовлетворяют, затронуты кровные интересы слишком многих и далеко не простых людей. Киевский царь вызвал ненависть у некоторых представителей власти, не принявшей христианство. Язычество не сдавалось и спустя столетие, при Владимире. На антихристианскую, проязыческую оппозицию, по всей вероятности, и опирался Олег. Об этом писал Татищев «И может, не хотя оже киевляне крестися Ольга на то призвали». Историк XVIII в. смело считал, что Аскольда «Можно за первого русского мученика причесть». Татищев имел все основания так заявлять вопреки господствующей официальной версии единственного «Крестителя Руси».

Академик Б. Рыбаков характеризует Олега как «безызвестного конунга, что по-разбойничьи овладел Киевом и умер неизвестно где». К тому же при Аскольде феодальный уклад все более завоевывал свои позиции. Социальное разделение углублялось и обострялось, оделяя богатством одних, делая нищими других. Были обделенные – потерявшие свои прежние права и привилегии. Поэтому захват власти в Киеве менее всего похож на обычное завоевание власти. В 882 г. состоялся государственный переворот, выполненный консервативными силами, призвавшими на помощь воинов другого государства. Русь была откинута на целый период назад, и лишь через 100 лет Владимир Святой смог продолжить реформы Аскольда.

Сразу началась языческая реакция, и Олегу пришлось жестко утверждать себя в качестве правителя. Отдельные племена, входившие в состав Киевской Руси, смерть Аскольда восприняли как сигнал к выходу из объединения. Олегу довелось заново покорять некоторые земли. Это частично отражено в летописях. Объединение Славии и Руси под властью Киева было скорее юридическим актом, так как наследникам Олега пришлось снова и снова покорять непокорных древлян, уличей, радимичей, вятичей…

Олег впервые привнес в Киев новый титул конунга (князя) не королевского ранга, который был ниже того, что имел Аскольд. Князь по западноевропейской табели о рангах равнялся герцогу. Верховный правитель Руси, чтобы сохранить королевское достоинство, величался великим князем. Хотя некоторые из последователей Олега стремились вернуть себе императорский титул, называя себя каганом (Владимир Великий) или царем (Ярослав Мудрый, Ярослав Мстиславич), но эти попытки имели локальный характер и не создали единой государственной традиции. Для феодальной Европы Русь оставалась герцогством. Это имело многочисленные неприятные последствия в виде территориальных притязаний соседних властелинов, обладающих более высоким рангом. Я имею в виду Болеслава Храброго.

В сложившейся ситуации Олег не мог и думать о широкой внешнеполитической деятельности. У исследователей вызывает сомнение освобождение сиверян и радимичей от хазарской зависимости. Отношения с каганатом стали напряженными. Позиции с Византией были утрачены, и только Игорю удалось восстановить прежние отношения. Громкий поход