Фрэнсис Весь - Мария Жиглова

2009–2010 годы

Творцы

1. Д. Хармсу

Саша и Алеша, Алеша и СашаСидели на крыше и не пропали.В трик-трак играли, и было поздно,Поздно вечерком они Ольгу продали.

Саня и Алена, Алена и СаняГоворили весело: «Вот наша Оля».А потом сидели и весело писали,А потом писали гражданкам на волю.

В трик-трак они играли,Играли в поле.Играли и в поле, играли на воле,А потом опять, ничего не понимая,Жили они снова,А в них стреляли…

15 ноября 2002 года

2. Гераклиту

Эх, жрите самиСупчик с сухарямиИ курите черные «Максим».Эх, ешьте самиСупчик со слезами —Мы чуть-чуть получше поедим.

Мы – красавцы,Вовсе не мерзавцы,Спой, голуба, только не просиМилости нашей,Мы сидим с мамашей,И садятся в черное такси.

Эх, жрите самиСупчик с сухарямиМы с тобою кашу поедим.Эх, на неделеВ лагерь не успели,Мы уже с винтовками сидим.

Мы на делоХодим с левольвером,Мы – орлы из ВЧК.Шлепнули Колю,Учимся в партшколе,А потом играем в дурака.

Эх, на бульвареХодют злые баре,Очевидно нам, по рожам ждут.Наши кони иТони в ГлавревкомеК нам, пожалуй, нынче не придут.

В наших книжкахЗаписи о Гришках,Нам вершат нормальный Страшный Суд.Бог наш правый —Наш начальник бравый —Скажет нам, кого к нам повезут.

Мы не баре,Мы не цари,Мы – орлы из ВЧК.Наше дело —Избежать расстрела,Мы живем, живем, живем пока.

Эх, мы самиПареньки с косами.Эх, работаем пока.Эх, надо-надо,Надо выпить яду,Мы живем, живем, а жизнь – река.

После 17 ноября 2002 года

3. Зинаиде

Ешь мацу, а вот блины.Так наелось полстраны.Что – поэт не человекИ у рифм недолгий век?

Вот блины, а вот маца.Дело было – три часа.Распахнулося окно.Вышел Батька из кино.

Бабочка с усами,А Батька – с волосами,Что растут из-под губы,Словно черные грибы.

И заморскому поэтуМы про то, а он по светуПонесет молву о нас.Та молва – что добрый час.

Много пишет батька-Каин,Мы Россию устаканим,А железной новьюБатьку остановим.

Не хула, а похвала.Вот Россия из углаЧерного не вышла.Коммунизм – что дышло.Вспять им реки повернем,А потом опять заснем.Вот и смертушки коса:Ешь блины, а вот – маца…

4. Языческий философ

Я жду спокойный и недолгий ходСпокойного, сухого вдохновенья,Своей улыбкой вяжущего рот.Лесбийской песенки плетеный переплет,Летейской травки щелканье и тленьеСплетаются в одно глухое пенье.И как дурная девочка поетО солнце, бьющем в солнечном сплетенье,Речному солнцу выставив живот.И неотвязной музыки гуденьеХотя не престает, не устаетИ понемногу забирает в ротМеня, спокойное и сильное растенье,Собой к бессмертию наметившее брод.

1993 год

5. Пастернаку

Морозен воздух, воздух синь,Иконный лик суров.По Правды едет лимузин,Бегу от докторов.

Я видел Иисуса лик.Его хотят распять.Я слышал зов, я слышал крик.Немедленно бежать.

Меня опять хотят убить.Бегу от докторов.Я жить хочу сегодня. Жить.Я сильно нездоров.

Я вижу Свет. Откуда ты,Пречистый светлый лик?У этой вечной чистотыСтоит Господь Велик.

2004 год

6. Мандельштаму

Я люблю, когда рядом со мноюГолубеет, лоснится земля.Еду я со старушкой-землеюПо дорожке до само Кремля.

У коня мово черная грива,Не купец я, а путник еще.На меня обернется пугливоПо земле дурачок с кумачом.

Небольшая, веселая, злаяПодо мной тяготеет земля.И видна отовсюду роднаяИ прекрасная башня Кремля.

7. Г. К

Как страшно быть вдвоем.Никто не знает, гдеСпокойный водоемИ катер на воде.

Никто не знает, да,Что ты уснешь тогда,И я останусь в нем —Цветущий водоем.

Никто не знает, чтоОпять сюда пойдет,Останется в пальтоИ снова ждет-пождет.

Как страшно быть вдвоем.Опять и вновь: «Нигде».Спокойный водоемИ капли на воде.

Как трудно, только яНе знаю, где ты есть.Не видно ничегоИ мне не счесть, не счесть

Хороших лет, когдаНе знаю, как прожить.Спокойная вода,И только жить и жить.

Как трудно быть одной,Когда живешь однойНесчастной мечтой,Ушедшею женой.

Никто не знает, где,И чернота из глаз,Никто не знает, где,И вот, в который раз —

Как совестно вдвоем.Так ангелы поют.Усталый водоем,Живот, любовь и труд.

8. М. Булгакову

Я к свету никак не дойду.Я к свету опять побежал.А черт кипятится в аду,Серебряный месяц держал.

А бес веселится и лжет —«Пожалуйста, кончите бегство».Пожалуйста, и без наследстваУходит больной человек.

9. Будда

Вот павлин, а вот кувшин,Юноша прекрасный.Сколько нынче гнется спинНа тебя, мой ясный.

Ты сидишь в своем садуИ не видишь горя.Скоро выйдешь. – Как пойдуЯ в монахи вскоре?

Видишь, желтый тот монахДевушку хоронит.Видишь – толстая мошна,А бедняк твой стонет.

Гаутама, погоди,Ты сидишь на троне.В мир сегодня выходи —Девушку хоронят.

Станешь Будда и монах,В размышлений нимбе.Нету страха. Есть ли страх?Ты уже не с ними.

С нами ты, как и Христос,С вечною моралью.Статуэтки купоросСветом бьет как сталью.

22 декабря 2008 года

10. Н. Гумилеву

С корочкой мандариновой,С корочкою лимоннойПили мы чай с малиной.К нам бежал верблюжонок.

Протягивал к маме ручки,Стучал ножками и копытцами,Мамой своей наученный —И печаль на ресницах.

Грустно с ним, да и только.И, как повозка, строчки.Сколько осталось, сколько?– Я – верблюжонок Точкин.

Точкин – моя фамилия.Я прихожу к вам летомИ приношу вам лилии,Ровно две штуки – поэтам.

26 декабря 2008 года

11. Портрет инквизитора

И Лютер грозно хмурит бровьИ пишет в Рим, а инквизитор:«Пожалуй, Мартин, не любовь».Наверно, был он папский ритор,Что папской буллой написалАнафему в рожденье церкви.Как лоб высок!.. Но тут леталТот бес, что жив всегда – не меркни,Огонь костра (ведь МеланхтонКатоликов сжигал). Поклон,Ответ, рука и шпага рядом.И Лютер римлян мерит взглядомИ инквизитора портрет.И вот – из Рима шлют ответ,И Лютер вновь берет пергаментИ рвет, и топчет – под ногамиЖенева. Булла – не совет,А искушение пророкам.И немцам обернется РокомТот на картине беглый свет…

12. Ф.М. Достоевскому

Пойдем, Идиот, ты посмотришь на окнаНастасьи.Потом, Идиот, ты посмотришь на окна Аглаи.На тех, кто остался —Кого-то оставила старостьПоследнего лета,Кого-то измучила леностьПоследнего лета, как пену на кружках немецкихВрачей, на губах, на помятых и потных постеляхОставила леность болезни, оставила леность…И только собаки охрипли, охрипли от лая.Вперед, Идиот, мы пойдем на места показаний,Пойдем, Идиот, как они – на места отступлений.И рыжее солнце, играя, в закат уползает,И рыжие кошки застыли в фарфоровой лени,Пойдем, Идиот, мы спешим на места наказанийПотом, Идиот, как они – на места преступлений,И рыжее солнце, сжимаясь, в закат уползает,Играя, шалит в чемоданах, вокзалахИ окнах вокзальных, уюте и женских коленях,Где все мы спасались.Но поздно – уехало лето,Пустынные дачи, как раки, по льдурасползались…И только собаки охрипли, охрипли от лая.И только собаки остались, остались, остались.

1984–1985 годы

13. Б. Пастернаку

Ты зовёшь его из последних дней,Из болезни своей зовёшь.Умирать пора. И кому видней,Где тут правда теперь, где – ложь?

Посиди со мной. Из последних силВыбивайся, но оживай,Пусть в стихах своих. Счастья не проси,И тогда откроется рай.

Попроси о них. И последний срокПусть с последним стихом пробьёт.Не молчите, Сталин. Ведь, видит Бог,Разговор – и вновь оживет

В разговоре текст. Из последних летЯ ведь Вас зову, мой поэт.Вы не смейтесь, друг. Это ведь не грех —Книжка выйдет уже для всех

Через год иль два, через много лет.Шестьдесят четвертый пошел.Но, прости, богам умирать не след,Полубогу – жить хорошо.

14. А. Ахматовой