Фрэнсис Весь - Мария Жиглова

13 февраля 2009 года

Сибирь настоящая

От меня останется только голос,Как закладка в книге, как тонкий волос,Как перо, зажатое в кулаке,Только голос в песне о ямщике.

Мы не рады братьям, как мы не рады!А солдат берет да и рвет гранату,Он спешит к любимым, ему видней:– A la guerre, товарищи, на войне

Мы с пером привыкли ходить, и люди,Что едят блины на красивом блюде,Скрипачи, поэты и офицерыВсе поют эти песни о пионерах,Что же с голосом? Он в руке, наверно,Был зажат. Перо очиняет нервы.В этой сказочной сказке, где мы остались,Только ангелы смертные и усталость,Только кошка угрюмая когти точит.Что, поэт, или смерть себе не пророчит?

От меня останется только голос,Голос piano и violin, точно полость,Накрывая ноги, опять надета.Этот голос, однако, не ждет рассвета.

Этот голос видит, почти вслепую,Как солдат, вставая, идет под пулиИ, не зная ангелов и бессмертья,Плачет тихо и горько, как плачут дети.

Ах, холмы, холмы по моей России.Вы же песню эту не попросили.Зритель – что? И скажи, что такое читаетВся страна? – Отчего корабли летают?

И воздушных вихрей нельзя сберечься.Мы уходим в прошлое с «Частью речи»,С Бродским, с Пушкиным, с Мандельштамом.Вот и Муза старая перестала —

Мучит новая Муза. Летает проза.Я опять прихожу, покурив, с мороза.Я не знаю, Бог, все Сибирь да волость…От меня останется только голос.

Голос хриплый, прокуренный. Этих башенВид безбашенный только что бесшабашен.Я иду с мороза и, покуривши,В подражанье Бродскому кропаю вирши,

В подражанье Пушкину и поэтамПокурив – когда же настанет лето?Чтоб тогда стоять мне под той березой,Что со мной стояла во все морозы…

28 февраля 2009 года

Урал

Катался барин по УралуС своей красивою женой,А мимо шел этап усталый,Этап же охранял конвой.

Стучали версты перелеском,А в поезде сидел купец,И каторжник один немецкийКричал в окошко: «Наконец!»

Стучали версты, шли овраги,И с молодою шел женойТот поезд; почтовОй бумагеДоверилась, и головой

Как в омут кинулась красотка,Когда писала: «Мой Филипп,Мой муж опять не смотрит кротко,У сына вдруг открылся грипп,

И, между нами, сын твой плакал,Все папу видеть умолял,А муж с охотничьей собакойВ охоту ездил…» На вокзал

Пришла кибитка почтовая,А барин – хвать! – берет письмо,Он, старый, женку поднимает,А мимо – каторжник с сумой,

В колодках на руках этапных.– Филипп! – кричит тотчас жена.И валит новогодний лапник.– Да ты, видать, обольщена!

И смотрит барин грозно, мрачно,Как на престоле Судия.«Вот поезд вышел неудачный —Распалась вся моя семья».

Катался барин по Уралу.Теперь другой этап идет,И, вдаль идя лесоповалом,Россия-матушка живет.

29 декабря 2009 года

Украинская песня

Ты моя дивчиночка,Ты моя кручиночка,Пела-подпевала,А сказали – мало.

Ты моя дивчиночка,Ты моя песчиночка,Много было бы чудес —Оказался темен лес.

Ты моя кошчоночка,Ты моя девчоночка,Нищета-то, беднота,Вот купили мы кота,

И с котом-мурлыкойМы вязали лыко,Лапти шили в тесноте,Только продали лаптей

Очень мало на базаре,А затем звезду связали,Положили на весы,Во все стороны – усы.

Ты моя дивчинка,Ты моя кручинка,Знает мать, как что сказать.Надоело вышивать.Надо как-то выживать,

Мать сидит за пяльцами,И иголкой, пальцамиПришивает ей косу.– Парень? Голову снесу! —

Говорит девчонке мать.Девка снова воевать– Замуж, замуж выхожу,Лягушоночка рожуОт того от парня,Яко вышло б гарно!

Три сестрицы – три сестрыС этим парнем жгли костры,Повязали, посыпали снегомИ из России – бЕгомЯсным, красным и прекрасным,Головеночка-то ясна,

Свет в очах, и до ушей —Хвост кобыле не пришей.Уши-то хозяина,Валенки навалены,

Валенки-то, валенкиНе подшиты, стареньки.Приезжает к ним купец,Вот и сказочке конец.

30 декабря 2009 года

Побасенка

На улице ТаловОйЖил дворянчик столбовой,Жил он с крепостною девкойДа под крышей еловОй.

На улице ТаловойСапожок-то яловой.Ходит барыня-сударыня,Муженек-то сам не свой.

Там, под крышей еловойДворянин-то столбовойХодит гоголем по храму,Не разводится с женой.

А у девки-то сума,А у тестя-то – тюрьма.Ждала милого до хаты,Оказалася брюхата,

Парень девку свел с ума!Открывается корчма,На скамейке тесанойСидит кума нечесана.

На скамейке у Кузьмы,У хозяина корчмы,Ходят гоголем гусарыИ разводят тары-барыПро гитары и пожары,Про свободные умы.

На улице ТаловойВор на воре сам не свой —Поседел градоначальник,Еле дышит – чуть живой.

Едет и полиция —Да конная милиция…Ходят дамы, шпиц и я —Я поэт, моя семья —Чайник с кофе,Уж не хуже!Кошка, кот да третий я.

1 января 2009 года

Базар

Вор торговал из-под полы,Залысины зализывал,А мимо шли людей углы,С картинами за мызою.

Вор продавал картину мне,Кота купил с крестом,И видел девушку в окнеСегодня исполком.

Краснели флаги, пес лежал,Вертел собачий хвост.И уезжали на вокзалВ такси без папирос.

Москва не верила слезам,Торговка – паспорту.И вот главред опять сказал:– Сегодня я уйду.

Нас выгоняли за порог.И космосом с орбитГлядел наш стариковский Бог.Кричат в толпе: «Пиит!»

Убогим бардам, что бренчатПод музыку с вином.И Цезарь пестовал внучатВ большом дворце с окном.

Собачий лай, вороний грай.Достали три трубыЗвонков: «Сегодня умирай».И вот – вождей гробы

Устало смотрят не в упор.Пленилась попадья,Не устоять. Один позор,Как медная струя,

Грохочут танки под Москвой,И снова путч; одинКак косо смотрит почтовОй —Всей жизни бригадир.

Несет зарплату он в мешке.И с министерством – в топь.Кого продали? Кот в мешкеИ нервов оторопь.

Луна белеет на снегу,И снова фонари.Сказать, однако, не бегу:– Кумир, при нас цари.

И хор безмолвных поэтессМолчит, кивая в такт.Базар, однако, темный лес,Скажите, где не так?

И вот страна, разинув рот,На выборы пришла.Пришел последний патриот,А я гулять пошла.

Вождей покрыли кумачом.Долой КПСС.А храм, отделав кирпичом,Построим до небес.

На воре вор. Вставай, страныЗовет несчастный лик.И от пиров и до войныДошли, мой кот – старик.

И я опять в Сибири, где,Скажите, что не так?Нас всех оставили нигде,Никто, да и никак.

2 генваря 2010 года

На годовщину смерти

Подслеповатый ангел на кладбище питерском…Мимо проносятся тачки с ветерком.Я еду туда прямо из Пулково,Из аэропорта; тихо и гулко.Мне страшновато здесь одной.Воздух как вата; вот с женойПохоронен какой-то старик, и людиЗдесь не пьют нисколечко, ни по однойРюмочке…Вот появляются люди живые;Подслеповатый ангел на памятник смотрит.И в этом спокойном питерском люде,Как раны ходят везде ножевые,То тень, то смерти, и грустные МотриПо квартирам тихо слезу утирают.А там всё марши играют-рают.

5 февраля 2009 года

Российская история

Ну попал, как кур в ощип…Задирайте лапки.Забирай Давидов щитИ шагай до лавки.

Приходи ко мне, ямщик —Взяли за сексота.Как от вшей прошва трещит,В лагерь неохота.

Голова-то головаВолодечки-то Ленина.Стоит ровно та глава,Только что посеяна.

Вот посев, и вот «Посев»,Дело в девяностые.Щи, однако, подогрев,Курим папиросы мы.

Голова моя болит,Кашель мой болезненный.Мама редко говорит,Да отчим редко трезвенный.

Кашемировые шалиМне цыганки завели.Говорит товарищ Сталин,Мне шагать на край земли.

А сексота звали «Царь»,Но не царь Романов.Ходит цезарь, ходит псарь,Вот гитара – с кранов,

С кранов падаю уже.Расступитесь, люди.Было хуже, да «Морзе»«Красину»-то будет.

Хорошо же на Руси,Дело вечно к вечеру.Хоть кого ни попроси,Умирать-то нечего.

Нечесом да не часом,Умирать – нехорошо,Холосо да колесо,Три китайца и яйцо

Золотое, странное,Книжка та стеклянная,Ложка деревяннаяДа Маша окаянная.

Вот фарфоровая мама,Вот фарфоровая кукла,Посадили фтизиатра,Тихо нашептав на ухо.

Деточки зеленые,Что ж вы, молодые,Ходите влюбленные,А потом – седые?

Все по пешкам, пионерскимЛагерям, кому куда.Носят шапочки из нерпы,Бродит черная вода.

Голосисты голосаПосле тех розеточек.Пили, ели два часа,И не стало деточек.

Посадила меня в лагерьСволочь та, Витальевна.Я пойду по переулку,Призывая Сталина.Сталина да Берию —Да кончим фанаберию.

Ай-люли да ой-люли,Люди мы католики.Встали мы, как кролики —Все собаки залегли.

Ангелы приходят к намНа житье старинное.Не к чертям и беспопам,На свиданье длинное.

Ах Иван да Грозный,Да мужик тверезый.И березовые розгиВеником по спинам бьют.Соловьи мои поют,Про лучшего из МалютВ книжке читать задают,Читать в сенях березовых…

Сентябрь – ноябрь 2009 года