Doll Хаус. Собиратель кукол - Джулс Пленти

— Босс, вы в порядке? — голос Саймона перекрывает бурю.

— А что, непохоже? — отвечаю я

— Нет!

— Что ты здесь делаешь?

— Миссис Малленс прислала. Волнуется за вас. Давайте отвезу вас домой.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Дом пуст. Все ушли и остались только беспорядок и грязная посуда. Кэти пытается убираться. Каждая мелочь теперь дается ей с трудом.

— Я все уберу, а тебе надо отдохнуть! — Забираю у нее грязные тарелки.

Она смотрит на мокрые следы и воду, которая стекает на ковер, и говорит:

— Ты умудрился пропустить поминки собственного отца.

— Ты же сама меня отпустила.

— Я больше не знаю, для чего ты это делаешь. Ты прикрываешься работой, чтоб не соприкасаться с тем, что тебе скучно. Или с тем, что тебя тревожит. Постоянно хочешь быть на передовой. Опять.

— Ты же знаешь, что это не так.

— Фрэнни, я хочу, чтоб ты перестал закрывать глаза. Прими то, что происходит. Не беги от этого.

— Кэти, тебе не убедить меня в том, что это конец. Ты поправишься! Я его поймаю, и все будет хорошо.

— Фрэнни, звонил мой онколог. МРТ показала метастазы в мозге. Нет никаких улучшений, — говорит она безучастно.

Привыкла к плохим новостям. Смирилась.

— Любимая, бывали случаи, когда люди и на четвертой стадии выкарабкивались.

Хочу обнять ее, но не решаюсь из-за того, что мокрый насквозь.

— Я человек науки и не верю в чудеса.

— Кэти, я просто хочу быть с тобой. Хочешь, я передам это дело федералам, и мы с тобой будем проводить все время, что осталось, вместе?

Она качает головой.

— Нет, я хочу, чтоб ты его поймал. Но мне нужно быть уверенной, что когда меня не станет, ты будешь в порядке. Просто прими факт моей скорой смерти.

— Кэти, как я могу? Мы столько лет вместе.

— Нас ничего не связывает, — говорит она, и мне становится больно дышать. — Ты никогда не думал, что все наши дети погибали, потому что мы просто не подходим друг другу?

— Нет, не думал.

— Как же та история с Бэт?

Почти семь лет прошло. И за все эти годы она не попрекнула меня даже взглядом, но сейчас другое дело. Сейчас настало время платить по счетам.

— То была моя ошибка. Я вернулся к тебе, и мы были счастливы.

— Фрэнни, дело даже не в той интрижке, дело в том, что к ней привело. Я смирилась со своей участью, но я боюсь за тебя. Что ты будешь делать? Опять бросаться под пули? Когда меня не станет, тебя некому будет удержать.

— Кэти, ты будешь жить, и я буду в порядке.

Целую ее невесомые полупрозрачные руки, поливаю их слезами. Почему я не ценил её раньше? Почему непременно нужно потерять, чтоб понять насколько дорожишь?

Глава 13. Road movie

Провожу пальцем по чехлам с одеждой ─ множество деловых костюмов, идеально отглаженных рубашек, шелковых галстуков. И почти ничего, в чём можно поехать в отпуск. Отпуск. Когда он у меня был последний раз? Так чтоб побросать вещи в чемодан, при этом обязательно забыв бритву, в которой нет нужды, и отправиться туда, где время максимально замедляет ход. Туда, где после полудня пьешь кофе в уличном кафе, а вечером лениво потягиваешь молодое вино в компании красотки, от которой пахнет солнцем. А еще можно просто запрыгнуть в машину и нестись в случайно выбранном направлении, пытаясь нагнать линию горизонта. Не нагонишь. Тут важен процесс. Ехать целый день, а ночью заночевать прямо в салоне. Главное в таком путешествии — это рассветы и закаты. Ты любуешься ими в какой-нибудь глуши, сидя на капоте. Еда, конечно же, дрянная, но в хорошей компании можно проглотить любой фастфуд.

На задворках шкафа нахожу джинсы с пятнами краски и несколько футболок поло, которые даже не распакованы. Не помню, когда их купил.

— Ты одеваешься, как будто каждый день похороны, — любит повторять Бекки.

Я, поборовшись с собой минут пять, натягиваю джинсы и футболку. Сразу становится неуютно. Много лет я выстраивал систему сдерживающих мер. Без них я бы точно стал социопатом.

На первом уровне мой ограничитель — это одежда: застегнутый под горло воротничок, накрахмаленный так сильно, что почти режет кожу, туго затянутый галстук, узкий пиджак, который не позволяет сутулиться ─ всё это собирает меня по кусочкам. Распорядок дня — это второй уровень. Я начинаю нервничать, когда выбиваюсь из графика. И наконец, третий уровень. На нем происходит вычистка эмоциональных привязанностей: чем более я отстранен от людей, тем лучше.

Сейчас все по-другому. Три дня я буду жить без всего этого. Три дня я проведу с ней. На три дня я вернусь домой.

Я привычным движением набираю немного помадки для волос на пальцы. В последний момент передумываю и просто зачесываю еще чуть влажные после душа волосы назад.

Бекки ждет меня в гостиной. Сидит на диване с подушкой на коленях и щелкает по каналам. Зевает как сонный котенок, прикрывая рот ладошкой. Увидев меня, роняет пульт.

— Куда мы в пять утра?

— В Канзас.

— Это шутка? — Левая бровь резко изгибается.

— Нет, поторопись! Я хочу добраться до ночи.

— Оказывается, у тебя есть нормальная одежда.

— Смотря что считать нормой.

— Когда люди приходят домой, они переодеваются в домашнее. А ты?

— Я тоже, наверное, — протягиваю я, на ходу вспоминая, что делаю, переступив порог.

— А ты снимаешь галстук и ботинки. Ну и рукава заворачиваешь. И что у тебя с волосами?

— А что с