Лимбус. Том 2 - Эон Линь

Да, от зова в нас пробуждался нестерпимый голод, который могли заглушить лишь души.

Да, та девушка умерла от Кровавого Тумана, как и многие.

Но самое страшное, что только сейчас я вспомнила У Вэйшеня, но не посмела признаться и раскрыть свою личность, преследуя собственные цели. Маленькая отвратительная лгунья Лис.

Ничтожные оправдания здесь не помогут. Образ генерала, сражающегося с демонами, теперь навязчиво мелькал перед глазами. В ту ночь я издевалась над ним, медленно и с изощренной жестокостью уничтожая одного за другим его подчиненных. А услышав один раз имя, не переставала повторять его, доводя У Вэйшеня до неистовства. Яростный взгляд еще не золотистых, а карих глаз, напоминающих цвет коры Вечного древа, жаждал испепелить мерзкую тварь. Но из-за тумана, вызванного Омихлемой, я была скрыта от чужого взора.

Начало Сумеречной войны отпечаталось в памяти бессвязными отрывками. Удивительно, что рассказ У Вэйшеня воскресил почти забытые события, вновь заставляя бороться с той частью себя, которую я решила навсегда похоронить в лаве Хэйдереса.

Теперь, зная подробности прошлого Бога Войны, мне было сложно по-прежнему ненавидеть генерала. Проклятый Шеол с его добродетелью. Может, во время лечения он подсыпал мне эликсир небожителей, который наделяет совестью даже верховных демонов?

Пестрая зелень, созданная безумным воображением градоначальника, сменилась подозрительно знакомыми темными зарослями. Между скрюченными ветвями мелькали тени, а под ногами с омерзительным хлюпаньем растекалась грязь. Впереди виднелся замок и послышался беззаботный смех. Только этого мне сейчас не хватало! Дайте мне выбраться отсюда, и я свяжу самодовольного тритона, а небесной заднице прикажу развести костер. Зажарим и съедим извращенца, который любит копаться в чужих слабостях.

– Где мы? Я не помню этих мест, – раздался за спиной чуть обеспокоенный голос У Вэйшеня.

«Ты и не должен их знать, Вэй-вэй. Ведь это замок Княжны Тьмы Ахлис», – пронеслось у меня в голове. Но вместо того чтобы сказать это вслух, я стояла и глупо слушала беззаботные голоса, не желая нарушать их счастливые мгновения.

– Оми! Не ешь цветы, я их с таким трудом смог вырастить.

– Ми-и-и, – прозвучало обиженно в ответ.

– Лука, она еще маленькая, не ругай ее. Оми, моя девочка, злой дядя отругал тебя за цветочек? Позволяю погрызть его обувь и обслюнявить подушку.

Я прекрасно помнила каждое слово, сказанное Лукой. У него была сильная душа и непреклонная воля, позволяющие выжить в Хэйдересе, несмотря ни на что. Именно это привлекло мое внимание в тот день, когда Рекси привела плененных людей в мир демонов, чтобы сделать из них рабов. Он выделялся среди остальных. В его глазах не было ни гнева, ни страха – только спокойствие и странная уверенность. Не та, что бывает у дураков, не понимающих своей участи, а нечто большее, почти величественное. Когда наши взгляды встретились, Лука неожиданно улыбнулся, ввергая мои мысли в еще больший хаос.

Пока братья не заметили столь особенного человека, я забрала его себе вместе с еще парой десятков пленников. Обычные люди долго не выдерживали в Хэйдересе. Кто-то терял рассудок от изощренных пыток, другие неизбежно угасали из-за того, что демоны медленно высасывали из них душу. Третьи гнили в тишине заточения, ожидая своего часа. Но Лука упорно держался, несмотря на раны от кнута и слабость. Каждый раз он встречал меня вопросом:

– Госпожа, а что сегодня вы видели за окном?

И провожал улыбкой. Сначала это дико раздражало. Как смел ничтожный раб, едва держащийся на ногах после наказаний за малейшую провинность, интересоваться чем-то у своей хозяйки? Но вскоре я поняла, что этот вопрос стал неотъемлемой частью наших встреч. И перед посещением подвала мой взгляд останавливался на окне, чтобы вновь ответить Луке:

– Шпили замка Владыки, по которым скользят его теневые слуги.

Через полгода из всех пленников выжил лишь он. Я сознательно не трогала Луку все это время, откладывая самое лакомое на десерт, как лучшее выдержанное вино в погребах Ахимота. И вновь меня встретил его неизменный вопрос:

– Госпожа, а что сегодня вы видели за окном?

Он знал, зачем я пришла, и все равно упрямо не хотел молить о пощаде или выкрикивать проклятия всему демоническому роду. Необычный, безумный, непонятный и такой желанный.

– Я видела распустившийся цветок в заброшенном саду. Не хочешь посмотреть на него вместе, Лука? – Я протянула ему руку, и он не раздумывая принял ее.

– С радостью, моя госпожа.

В прошлом наивной мне казалось, что статус Княжны Тьмы позволит защитить Луку ото всех.

Паршивая иллюзия пробудила желание задержаться здесь и послушать еще, позволяя себе насладиться обманчивой тенью счастья. Если я соглашусь на предложение Ахимота, сможет ли он вернуть те дни? Освободить и отдать мне душу Луки? Мы могли бы затеряться среди Бесплотных городов или даже найти маленький уголок в мире демонов. Но эта слабость тоже была погребена в лаве Хэйдереса, в отличие от упивающегося страданием У Вэйшеня.

Милая беседа стихла, и я закрыла глаза, зная, что последует дальше. Даже сквозь сомкнутые веки были видны пляшущие языки яркого пламени. Мой замок загорелся, словно сухая ветка, а вместе с этим лес огласили вопли. Помнится, только несколько демонов не участвовали в показательной казни: Одор, Зависть, Алчность, Похоть и Крей. А вот Чревоугодие, несмотря на свои отвратные способности, даже попытался спасти моих слуг. Но он всегда был слишком слаб для чего-то героического. Маленького демоненка, любившего играть в человеческие игрушки, обезобразили кровью верховных демонов и превратили в мерзкое создание. Как же до тошноты противно.

У Вэйшень ринулся вперед, но я преградила ему дорогу, повернувшись спиной к огню.

– Не сто́ит, я знаю, кто там.

Рука сжалась в кулак, и под нестихающие крики я глухо стукнула генерала по груди. Он не отшатнулся, а просто продолжил стоять, молча терпя мои слабые удары.

– Ты хотел выяснить про Князя Тьмы, убившего твою возлюбленную, а я вот знаю имена тех, кто убил единственного человека, пожелавшего остаться рядом со мной, несмотря ни на что. Думаешь, тебе станет легче, если ты узнаешь имя? Нет, потому что не сможешь дотянуться, не сможешь ничего сделать, не сможешь убить или вернуть. Души, застрявшие в Хэйдересе, не возвращаются и не перерождаются. Их поглощают демоны.

Мой голос ни разу не дрогнул, он стал пустым, будто из него ушла жизнь, оставив место лишь обреченности.

– Я ненавижу небожителей за то, как вы поступили с Шеолом, за вашу заносчивость и гордыню. Но тех демонов я ненавижу больше.

Кулак все бил и бил по груди генерала. У меня не было цели причинить ему вред, так