Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

Святилище семи богов к вечеру опустело. Ладьи уплыли, тела убитых убрали с места побоища. Лишь бурые пятна на камнях свидетельствовали о случившемся. Одинокая женская фигурка отделилась от леса и неторопливым шагом направилась к камню-исполину. Смеркалось. От реки начинал подниматься туман. Воронье слетевшееся терзать трупы еще днем, теперь недовольно каркало, рассевшись по деревьям. Женщина, с ног до головы завернутая в серые неприметные одежды, поднялась на вершину валуна. Подойдя к алтарю, она сверкнула белыми зубами в злой самодовольной улыбке. В большой чаше, стоявшей посреди алтаря, все еще тлел рушник, связавший руки Аскольда и Огнеславы. Беляна вынула ткань и быстро развязала затянутый на ней узел.

— Не быть вам вместе! — прошептала она.

Глава 17 За ней

Пламя лампады дрожало на стенах пещеры, выхватывая из мрака отдельные выступы горной породы и тут же погружая их обратно во тьму. Собственные шаги казались необыкновенно тяжелыми, звук от них разносится далеко по каменному коридору. Подойдя к решетке, Аскольд остановился.

Он медлил. Взгляд упал на пол по ту сторону преграды. На каменных плитах отчетливо виднелись следы когтей, которых раньше не было. Волнение сильнее сдавило грудь. Провел рукой вдоль прутьев, местами те были согнуты, змей не просто пытался освободиться, он ломился на волю. Юноша закрыл глаза, пытаясь глубоко вздохнуть, но дыхание оставалось поверхностным. Воздух словно не мог наполнить легкие. Поставив на пол лампаду и сложив рядом несколько березовых прутьев, очертил пустыми руками круг, а после будто бы схлопнул его ладонями. Вокруг засветились искорки, осыпавшись к ногам, они потухли. Заклятье снято.

Подняв решетку, новый князь Зеяжска шагнул в логово змея. Тишина. Осторожно ступая, словно опасаясь быстро оказаться у цели, Аскольд прошел коридор. Каменный свод оборвался, открыв взору пространство зала. В пещере было светло, лампады горели повсюду. Огонь пылал и в жертвеннике. Горело всё, что только могло гореть. Брат стоял к нему спиной. Похоже, он полностью восстановился после обряда. Его черные одежды мрачно вычерчивали силуэт. Спина напряжена, голова поднята. Горан упорно игнорировал вошедшего.

Подойдя ближе, Аскольд остановился, склоняясь в поклоне и протягивая вязанку прутьев перед собой. Горькое чувство вины разрывало изнутри.

— Уходи! — услышал он отрывистый приказ.

— Я виноват… — начал князь Зеяжска.

— Я всё видел! Уходи!

— Горан…

Аскольд поднял глаза. Брат по-прежнему стоял к нему спиной. Глупо было надеяться, что придя просить прощения с розгами, словно неразумное чадо, он тут же его получит. Но почему-то надежда не покидала сердца.

— Агвид… — дрогнувшим голосом произнес он.

Хозяин Черного дворца медленно повернулся. Его глаза были ясными, как никогда. Аскольд, наконец, смог расслабиться. Но стоило ему сделать это, как сильный удар наотмашь отбросил его назад. Он упал, ударившись о камни, челюсть и переносицу ломило, алая капелька крови упала прямо перед ним. Теплая струйка стекла из носа. Вытерев её, он уставился на испачканную кровью ладонь.

— Не смей произносить это имя! Так еще хуже! — прошипел Горан. — Отец погиб по твоей милости! Если бы ты не поступил со мной, как с животным, возможно, он был бы жив!

— Я защищал твою жизнь, — уверенно ответил князь, поднимаясь. — У них могло оказаться оружие, которым можно убить змея.

— Но его не оказалось! — вскричал брат. — Ни один из теней, даже ранения не получил. Зато убили десяток дружинников и двоих бояр. Змей мог сохранить их жизни тоже.

— Мелешь чушь, воины Братства хорошо обучены, избежать жертв невозможно, — остановил его Аскольд. — Не теряй разум!

— Почему у Огнеславы не было личной охраны из теней? Зачем ты отменил мой приказ, послав всех в атаку на колдунов?

— Личной охраны не было ни у кого из членов семьи, ни у матери, ни у отца, ни у меня. Но даже если бы она была, убийца-одиночка оказался полной неожиданностью. Мы с отцом просчитались. Ты сам многое успел бы сделать на моем месте? Ничего бы ты не сделал. Если думаешь иначе, врешь сам себе. Я виноват лишь в том, что лишил тебя свободы и не допустил мысли о возможном нападении на отца! — сам Аскольд не до конца верил в сказанное, но говорил уверенно.

Горан вновь отвернулся. Брат прав. Нападение убийцы было стремительным, и змей не предсказал его. Не было и намеков в видениях. Правда еще и в том, что в тот злополучный день его занимало лишь похищение Огнеславы. Горан видел всё, что случилось, словно в горячечном бреду. В момент, когда свершилось нападение, змей метался по пещере, скреб каменные плиты и грыз железные прутья от бессилия, но не потому, что хотел защитить правящую семью Зеяжска. У него было только одно желание — спасти молодую княгиню. Горан даже не сразу понял, что случилось с отцом, когда Огнеславу отбросили на камни. Лишь когда она исчезла средь заговорённого круга, сумел успокоить ярость, кипевшую в крови, и осознать произошедшее. Почему змей так одержим ею? Одержим настолько, что даже не предупредил о смерти родителя… Он хотел бы возненавидеть её за это, но не мог, одно только осознание того, что Огнеслава сейчас находится в плену, лишало покоя.

При мыслях о девице волнение вновь охватило сердце. Как ни старался, он не мог увидеть ни место заточения, ни саму Огнеславу. Брат разрушил заклятье, можно покинуть пещеру немедленно и отправиться на её поиски. Если бы он только мог, то уже находился бы в пути. Но довольно эмоций, поспешные действия не лучший выбор. Нужно взять себя в руки, обсудить план спасения с Аскольдом и только хорошо подготовившись, покинуть Зеяжск. Огнеслава будет жить, он знал это, тем и успокаивал себя.

"Отец, прости меня, — произнес про себя, — я тоже виноват в твоей смерти. Я не справился со страстями, что бушуют внутри меня. Я не смог мыслить широко, зациклившись на переживаниях своего сердца, и оказался слеп".

— Погребальный костер готов, — тихо произнес Аскольд, не догадываясь о мыслях брата. — Проводим отца вместе.

— Да, — глухо отозвался Горан.

Он поднял розги с пола и, подойдя к Аскольду, демонстративно сломал их.

— Спасибо, — прошептал брат, смотря, полными скорби глазами на брошенные под ноги прутья.

— Ты теперь новый князь Зеяжска, — произнес Горан. — Правь достойно.

Сказав это, он опустился на одно колено, склоняя голову в жесте уважения и покорности.

— Поднимись, — отступил назад Аскольд, ему не хотелось поклонов от родного брата. После смерти отца он вообще стал сомневаться, что готов княжению.

Горан встал.

— Что думаешь делать дальше? — осторожно спросил он.

— Хочу найти гнездо этих выродков и сжечь всё до тла. Вырезать всех до единого, чтобы отомстить за отца и избавить потомков от происков Братства, — уверенно произнес Аскольд.

— Хорошо. Я с тобой, — прозвучал уверенный ответ, а после пауза и негромкий вопрос. — А Огнеслава?

— Она пропала, — пожал плечами брат. — Её похитили, как ты и говорил. Помнится, змей рвется найти мою княгиню. Что же, возможно, это нам на руку. В походе против Братства, мы будем едины в своих устремлениях.

— Ты прав, — согласился Горан. — Объяви, что отправляешься в поход, чтобы освободить жену и свершить кровную месть, покарав колдунов за смерть отца.

— Уже объявил.

Горан одобрительно кивнул.

— Знаешь, а ведь пропала не только Огнеслава? — произнес Аскольд, явно ожидая каких-то слов от брата. — Ларец исчез. Его нет в тереме.

— Возможно, она спрятала его, — лицо напротив никак не изменилось.

— Ты знаешь где?

— У меня не было видений такого рода, — сказал Горан.

«Не дрогнул. Говорит правду, — подумал Аскольд. — Значит, ларец все еще на острове. Нужно искать».

— Падеж скота прекратился? — поинтересовался брат.

— Да, сразу же, как пропала молодая княгиня, — кивнул Аскольд. — Я уверен, что мор на руку только Светомилу, но не пойман не вор…