Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

Если бы не покрывало, то княжна увидела бы, сколь грандиозным и величественным было движение её свадебного каравана из больших и маленьких судов. Народ собрался по берегам, чтобы наблюдать, как подняв паруса с изображением змея, украшенные ветвями и лентами ладьи величественно идут по реке. Музыка и пение далеко разносились над водой. Утренний туман рассеялся, воздух был холоден и прозрачен. Корабли спустились вниз по Зеяне к главному святилищу богов-покровителей. Один за другим они приставали к широкой пристани, соединившей поверхность воды и сверкающий мрамором берег.

Мраморные скалы здесь образовали нечто похожее на плато. Каменистые плиты берега лишь изредка пересекались полосками невысокой травы. Посреди плато, окруженного лесом, возвышался гигантских размеров камень, на вершине которого и находилось святилище. Рубленные в скальной породе ступени вели наверх, туда, где каким-то непостижимым образом, не иначе волею богов, росли семь молодых дубов. Дубочки были юными. Крепкими корнями они обвивали камни, вгрызались в трещины гигантского валуна и цеплялись за те пространства почвы, что частично покрывали его. Места для всех многочисленных гостей на вершине священной скалы не хватило бы. Поэтому большинство остались внизу. Жениха и невесту сопровождали только ближайшие родичи и самые уважаемые главы родов.

Всё было готово к венчанию. Аскольд заметил, как стараясь сильно не обращать на себя внимание, сквозь толпу гостей к нему пробирается один из дружинников. Короткий взгляд в лицо юноши и молодой князь понял, случилось что-то недоброе. Тем временем гости выстроились коридором. Женщины, что вели невесту, почти поднялись на вершину. Волхвы зажгли семь костров во славу богов.

— Вода в реке стала красной, — прошептал на ухо Аскольду дружинник. — Те, кто остался на берегу, говорят, что сие дурной знак, невеста проклята.

— Следить за порядком, никого сюда не пускать, — отдал приказ княжич и, взглянув на отца, понял, что тот тоже чует неладное.

— Что случилось? — одними губами спросила мать, перехватит взгляд сына.

— Продолжайте, — кивнул ей Аскольд.

Невеста в сопровождении знатных женщин в это время совершала обязательный поклон, приветствуя гостей и родню жениха. Песня гремела над святилищем. Боярин Светомил, стоя поодаль от княжеского семейства с интересом наблюдал за происходящим.

Огнеславу подвели к алтарю, где ждал жених. Под ногами она увидела полотнище, на котором змеи переплетались со знаками солнца и огня. Опустив голову, невеста ждала, когда княжич поднимет платок. Как же было волнительно в прошлый раз, а сейчас сердце замерло и похолодело.

Аскольд окинул цепким взглядом всех собравшихся. Не заметив опасности, он перевел взгляд на невесту. Взявшись за край платка, поднял его, открывая лицо будущей княгини. Огнеслава встретила его взгляд широко раскрытыми глазами, едва заметно улыбнувшись. К её разочарованию, лицо милого было хмурым и настороженным. «Что-то случилось…» — подумала она.

Небо над ними стремительно хмурилось, откуда ни возьмись, появились тяжелые тучи. Пение стихло. Служитель богов произнес хвалебную речь, а после велел жениху венчать невесту. Девица покорно склонила голову. Венок из переплетений дуба и рябины лег поверх сверкающего венца. Далее было велено невесте возложить свой венок на голову жениха. Огнеслава подняла было руки, но тут словно неведомая сила толкнула её в спину, девица покачнулась, едва не выпустив венок. Гости начали шептаться. Гневно взглянув на присутствующих, Аскольд взял своими ладонями запястья невесты и таким образом возложил венок на свою голову. Молодым поднесли чаши с горящими углями. Приблизившись к алтарю, они ссыпали их воедино. Угли вспыхнули ярким пламенем и тут же погасли. Огнеслава заметила, как лицо супруга дернулось, а челюсти сжались. Кроме княжны и служителя богов никто не увидел сорвавшуюся с пальцев молодого князя вспышку, от которой угольки в чаше снова запылали ярким и чистым огнем.

Княгиня Верея поднесла молодым хлеб, чтобы они впервые разделили трапезу. Князь налил им воды, испить из одного сосуда. Волхв вновь вознес хвалу богам и призвал благословить союз молодых. Взяв рушник, он связал руки жениха и невесты, объявив их отныне мужем и женой. Небо свинцовыми тучами скрыло солнечный свет. Подул холодный ветер.

Князь Буеслав с подозрением оглядывал собравшихся. Княгиня старалась не показать, что злится. Аскольд, на секунду обернувшись, сжал ладонь молодой жены и повел её вдоль жертвенных костров. Первые тяжелые капли дождя оставили мокрые следы на камнях. Молодые совершили подношение Сварогу. Дождь усилился. После подношения Ладе, ветер подул крепче. И с каждым новым подношением погода портилась всё сильнее. Гости уже не просто перешептывались, в их глазах отпечатался ужас. Когда Аскольд с Огнеславой завершили круг вдоль костров, дождь полил с удвоенной силой. Жертвенный огонь того и гляди потухнет. Волхв аккуратно снял рушник с рук юного князя и княгини, бросил его на угли, которые вода залила почти полностью. Мокрая ткань задымилась, начав тлеть.

Холодная стена воды обрушилась с небес, заставив княжеское семейство и немногочисленное сопровождение спешно покидать святилище. Спустившись вниз, Аскольд увидел, что, не смотря на дождь, ожидавшие их гости не торопились подниматься на борт. На пристани что-то происходило. Вода в реке действительно была красно-бурой.

Из-за дождя сперва было сложно разобрать, кто где, и что за толчея у ладьи, приготовленной для молодых. Только приблизившись, стало ясно, возле кораблей идет бой. Бояре, дружинники и люди в зеленых плащах резали друг друга. Передав руку Огнеславы отцу, молодой князь подался вперед. «Это Братство! Они пытаются привлечь внимание и спровоцировать появление змея!» — подумал Аскольд. Однако гости на свадьбе вооружены, численный перевес на стороне правителей Зеяжска, а змей не прилетит.

— Защищайте женщин! — крикнул он оставшимся и поспешил к кораблям.

Мгновенно оценив ситуацию, поняв, что не сможет разить врагов выборочно, молодой князь замер у входа на пристань. Держа руки перед собой, Аскольд заговаривал воздух. Пространство перед ладонями исказилось, будто бы собираясь в сгусток. Как только он двинул руки вперед, этот сгусток образовал что-то вроде волны. Прокатившись по дерущимся, волна повалила людей наземь, одного за другим. На камнях распластались и нападавшие, и защитники. В это самое время раздался женский крик.

Обернувшись, увидел, что на родителей и их окружение тоже напали. Мужчины, и стар и млад, обнажив оружие, приняли бой. Женщины жались друг к другу за их спинами. Аскольд с отцом предвидели и такой вариант развития событий. Княжич подал условный сигнал и, словно возникая из воздуха, на священных камнях появилась рать в черных одеждах.

Следуя приказу, все до единого, воины Черного дворца обнажили свои мечи против Братства. Колдуны, видимо, не ожидали такого «подарка». Из ближайшего леса тут же явилось подкрепление змееборцев. Но, даже привлекая все свои силы, они отступали, не имея возможности совладать с тенями, которых было явно больше. Мечи братства хоть и светились невообразимым синим светом, не наносили ран обладателям черных одежд. А вот тени рубили без промаха, не медля.

Дождь начал стихать также стремительно, как и начался.«Колдовство! Проклятые любители сырости!» — промелькнуло в голове у Аскольда, пока он бежал на помощь к отцу. Потратив слишком много сил, чтобы лишить сознания тех, кто сражался на берегу, ему предстояло взяться за оружие. По крайней мере, пока снова не почувствует в себе достаточно энергии для использования магии. Перехватив меч у одного из оказавшихся рядом дружинников, он бросился на врага.

Камни под ногами окрасились кровью. Змееборцы были стремительно оттеснены в сторону и, поняв, что проигрывают, обратились в бегство. То тут, то там их настигали тени и, беспощадно рубя, отправляли к праотцам. Вскоре берег опустел, на нем остались лишь люди Аскольда, гости, да порубленные тела. Дождь закончился. Тучи рассеялись, и показалось золотое осеннее солнце.