Такое долгое странствие - Рохинтон Мистри

Какая великолепная возможность приумножить мою маленькую коллекцию, подумал он. Как чудесно они будут смотреться на книжной полке, которую мы с Сохрабом… которую я сколочу.

– Почем? – Он небрежно махнул рукой в сторону книг.

– Разные-разные цены, – ответил хозяин.

Хитрый парень. Будет нелегко. Чтобы смутить его, Густад наугад указывал на разные другие названия. Когда представление окончилось, стоимость трех выбранных им книг составляла девять рупий. Он равнодушно бросил книги на место и повернулся, словно собираясь уходить.

– Слишком дорого.

– Зачем уходить? Скажите сами – сколько?

– Четыре рупии.

Мужчина встал, поднял книги, и Густад было подумал, что одержал победу.

– Послушайте, сэт, послушайте меня. Сделайте мне снисхождение. Накиньте чуток. Семь рупий.

– Четыре.

Хозяин воздел руки к небу.

– Клянусь солнечным светом и тенью от мечети, это честная цена, мое последнее слово. За меньше отдать не могу, иначе чем я буду кормить своих детей? – Он сделал паузу. – Шесть рупий.

Густад заплатил.

– Кто-нибудь еще продает здесь английские книги?

– Да, да. Недавно объявился тут новый парень. Хороший набор. В конце этого ряда, идите прямо.

Густад обхватил рукой три купленные книги. От тяжести увесистых томов бальзам проливался на душу, он чувствовал себя не таким виноватым за истраченные деньги. Что такое шесть рупий за трех классиков? Надо будет впредь регулярно заглядывать на Чор-базар. По одной-две книжки время от времени, и в конце концов наберется достаточно, чтобы заполнить целый книжный шкаф. Это то, что семье действительно необходимо. Небольшой книжный шкаф, заполненный правильными книгами, – и ты снаряжен для жизни.

На углу он увидел чайный киоск, а неподалеку – книжный прилавок. Ряды книг выстроились в деревянных поддонах корешками вверх, другие лежали на тротуаре, на непромокаемых подстилках. Он подошел ближе. В глубине, прислоненный к упаковочному ящику, стоял том «Полного собрания сочинений Уильяма Шекспира» в красном тканом переплете с золотыми буквами.

III

Он нервно осмотрелся вокруг, заглянул в чайный киоск. На этом углу царили странная тишина и безлюдье по сравнению со столпотворением и гамом, через которые он продирался целый час. Возле книжного стенда стоял молодой парень. Густад, наклонившись, потянулся к Шекспиру, но книги, зажатые под мышкой, мешали достать его.

– Которую? – спросил парень. Проследив за направлением указательного пальца Густада, он проворно перегнулся через передние ряды книг и извлек нужный том.

Густад не сомневался, что он в правильном месте, тем не менее открыл книгу на пьесе «Отелло» и отыскал конец первого акта. Да, вот она, пятикратно повторенная фраза «Набей потуже кошелек» подчеркнута красным. Все точно, как всегда у Джимми.

Он закрыл книгу, поднял голову и увидел, что из тени чайного киоска за ним наблюдает мужчина в тюрбане. Сердце у Густада пропустило удар. Мужчина вышел из тени, и теперь Густад увидел, что тюрбан – это вовсе не тюрбан, а толстая медицинская шапочка-повязка из хирургической марли. А когда мужчина подошел поближе, он узнал его, несмотря на повязку. Какое совпадение! Мужчина с энтузиазмом шагнул ему навстречу, приветственно подняв руку.

– Мистер Нобл! Как приятно снова видеть вас.

Мужчина был высоким, ростом с Густада, и чисто выбритым.

Густад радостно пожал ему руку.

– Вы меня помните? Девять лет я хочу поблагодарить вас за оказанную мне любезность. Если бы я знал, что вы и майор Билимория… – Какой крепкий мужчина, подумал он: снова быть на ногах, бодрым и в хорошей форме после такого ужасного удара головой! Густада дрожь пробрала при одном воспоминании о том, как этот человек перелетел через руль своего мотороллера.

– А как ваше бедро?

– Почти как новенькое. Спасибо майору, он отвез меня к Мадхивалле-Костоправу. Этот кудесник сотворил со мной чудо. Но, – запнулся Густад, – в тот день, когда со мной произошел несчастный случай… вы и майор Билимория… в такси… вы ничего не сказали. Вы тогда еще не были знакомы?

– О, мы были знакомы. Но иногда нам приходится притворяться, из-за некой работы, которую мы выполняем. Бывает, что безопасней представиться просто таксистом и пассажиром.

Густад понял.

– Но вы, кажется, недавно сами попали в аварию?

– Да. Не совсем в аварию. Пойдемте выпьем чаю. – Он повел Густада внутрь магазина.

– Простите, я очень хорошо помню вас внешне, но забыл ваше имя.

– Гулям Мохаммед.

– Да, вспомнил. Вы назвали его в такси моему сыну.

– А как Сохраб?

Густад изумился:

– Вы даже помните, как зовут моего сына?

– Разумеется. Как я могу забыть? Майор Билимория столько рассказывает мне о вашей семье. Говорит, что она для него – все равно что своя собственная. Я знал о вас еще до того несчастного случая. Любой друг Билибоя – мой друг.

Густад довольно рассмеялся.

– Билибой. Подходящее прозвище для Джимми.

– В армии все друзья называли его Билибоем. – Гулям Мохаммед помолчал, глядя куда-то вдаль. – Хорошие были тогда у нас времена. Теперь, в НАК, все совсем по-другому.

– Вы одновременно поступили на службу в НАК?

– Да. Куда Билибой – туда и я. Он всегда берет меня с собой. Это самое меньшее, что я могу сделать для человека, который спас мне жизнь в сорок восьмом, в Кашмире.

– Он никогда мне об этом не рассказывал.

– Да, он такой, не любит хвастать. После того как был отдан приказ отступать, он один вернулся, чтобы найти меня. Иначе я лежал бы там, в горах, аккуратненько разрезанный на семнадцать кусков членами тамошнего дикого племени. – Принесли чай в стаканах, Гулям взял один и отпил. – Вот такая история. И вот почему Билибой всегда может на меня положиться, а его друг – мой друг.

Гулям Мохаммед поставил стакан и наклонился вперед, его лицо оказалось очень близко к лицу Густада.

– А его врагу, – сказал он почти шепотом, – придется держать ответ передо мной. Я достану любого, кто причинит ему вред, и расправлюсь с ним – ножом ли, пистолетом, голыми руками или зубами. – Он говорил сквозь стиснутые зубы.

Густад опасливо отклонился назад.

– Повезло ему иметь такого друга, как вы. – Странный парень, подумал он, только что был сердечным и доброжелательным и вмиг стал таким, что мороз по коже подирает. Он взял свой стакан с чаем. Горячая жидкость, от которой исходил пар, сквозь прозрачное стекло казалась сомнительной. Чайные листья, истолченные почти в порошок, всплывали на поверхность и оседали на дно, словно колышимые каким-то подводным течением. Он рискнул сделать глоток. Чай был горьким. – Так что там с вашей аварией?

– Это не было аварией. Они намеренно целились в мой скутер.

– Неужели? – Густад невольно ощутил волнующий трепет. – И кого вы подозреваете, пакистанских шпионов?

Его собеседник рассмеялся.

– Это было бы слишком просто. Скажем так, это была