Такое долгое странствие - Рохинтон Мистри

– Ты уже прочел?

– Давай сначала покончим с этим.

С крышки буфета он достал пустой чемодан. Она стерла с него пыль и уложила в него кукольную одежду. Рошан с несчастным видом наблюдала, как куклу заворачивают в старую простыню и закрывают на нижней полке маминого буфета.

IV

Густад вскрыл конверт ножом для бумаги, вырезанным из слоновой кости, когда-то он принадлежал его бабушке. Ручка была сделана в форме изящной фигурки слона, плоскости лезвия украшал нежный цветочный орнамент, нож представлял собой хрупкий изысканный инструмент. Густад пользовался им нечасто, считая, что фамильные ценности – нечто особое, их нужно беречь и лелеять, чтобы передать потомкам, а не использовать как коробку из-под какао или бутылку из-под масла для волос. Но и письмо на этот раз было особенным.

Дорогой мой Густад,

спасибо тебе за ответ. Я был чрезвычайно рад получить его. Я бы не пережил утраты нашей дружбы. Не мог ответить сразу, поскольку был в отъезде – посещал приграничные районы. Печальное зрелище. Я думал, что меня ничто уже не может потрясти после того, как я увидел, какие злодеяния творили в Кашмире северо-западные племена. Но то, чему я стал свидетелем теперь, работая на НАК[125], не поддается никакому описанию. (Упоминал ли я в прошлом письме, что работаю на Научно-аналитическое крыло?) Эта новая порода пакистанских живодеров – что-то доселе невиданное. Поверь мне, Густад, все, что пишут в эти дни газеты об их зверствах, правда.

Но позволь перейти к делу. Единственное, что тебе придется сделать, это пойти на Чор-базар между двумя и четырьмя часами дня в любую из трех пятниц по получении этого письма. Найди там уличный книжный развал. Их на Чор-базаре много, поэтому я сказал своему агенту, чтобы он выложил на видном месте том Полного собрания сочинений Шекспира. А чтобы ты был совершенно уверен, что это тот развал, который тебе нужен, открой книгу на пьесе «Отелло»: конец первого акта, сцена третья, где Яго дает советы Родриго. Строка «Набей потуже кошелек»[126] будет подчеркнута красным.

Мой человек передаст тебе пакет. Пожалуйста, забери его домой и следуй инструкциям, которые найдешь во вложенной в пакет записке. Это все. Уверен, что ты узнаешь моего человека, ты встречался с ним однажды, много лет назад. Шекспир – на тот случай, если его не окажется на месте и он оставит вместо себя дублера.

Удачи тебе, Густад, и еще раз – спасибо. Если что-то во всем этом кажется тебе странным, пока просто доверься мне. Когда-нибудь, когда я вернусь в Бомбей, мы посидим за бутылочкой «Геркулеса ХХХ» и поговорим об этом.

Твой друг, с любовью,

Джимми.

Дочитывая письмо, Густад улыбался. Дильнаваз смотрела на него с нетерпением.

– Ну, что он пишет? Приедет? Он может на несколько дней остановиться у нас, на ночь будем сдвигать чайный столик и класть матрас возле дивана.

– Не беги впереди паровоза. Никто не приезжает, он только хочет, чтобы я пошел на Чор-базар и забрал пакет.

– Почему на Чор-базар? Не очень приятное место.

– Не говори глупостей. Если сохраняется название, это еще не значит, что место по-прежнему кишит ворами. Туда теперь даже иностранные туристы ходят.

– Но почему просто не отправить пакет сюда по почте?

– Вот. – Он протянул ей письмо. – Прочти сама.

«Интересно, кто такой этот его агент, с которым я якобы когда-то встречался», – подумал он.

– По мне, так все это странно: поход на Чор-базар, Шекспир и это… как оно там называется?.. Научно-аналитическое крыло. Не знала, что Джимми еще и ученый.

Густад рассмеялся.

– НАК – это индийская секретная служба. А Джимми – не ученый, он – агент ноль ноль семь.

В окно она увидела приближающегося Сохраба и заблаговременно открыла дверь. Рано он сегодня, сказала она про себя, а вслух, обращаясь к Густаду, произнесла:

– Значит, ты собираешься выполнить его поручение?

– Да, друга подводить нельзя, собираюсь.

– И что такое ты собираешься сделать? – входя, подхватил Сохраб.

Густад проигнорировал его, но Дильнаваз охотно объяснила:

– От дяди майора пришло письмо. Вот, прочти и скажи, что ты по этому поводу думаешь.

– Никто не нуждается в советах твоего сына, – фыркнул Густад.

Сохраб быстро пробежал письмо.

– Я удивлен, что дядя майор поступил в НАК.

Эти слова вновь пробудили в его отце раздражение и горечь.

– Домашний гений высказался.

Сохраб невозмутимо продолжил:

– Наша дражайшая премьер-министр использует НАК как свою частную полицию – чтобы делать всю грязную работу.

– Хватит молоть чушь! Джимми причастен к чему-то сверхсекретному, касающемуся Восточного Пакистана. А ты вот так, походя, называешь это грязной работой! Черт его знает, какие газеты ты читаешь. – Он в бешенстве вскочил и зажег свет. При затемненных окнах сумерки имели обыкновение наступать мгновенно.

– Но это же правда. Она посылает людей из НАК шпионить за оппозиционными партиями, провоцировать беспорядки и насилие, чтобы давать возможность полиции вмешиваться. Это широко известный факт.

– Я читаю газеты и знаю, что происходит. Сплошные слухи и клевета – никаких доказательств! – Возмущение разгоралось в нем как малярийная лихорадка.

– А как насчет химичинья с выборами? Только НАК могло это устроить. Она превратила демократию в настоящее посмешище.

Густад вырвал письмо из рук Сохраба.

– Снова слухи! Ты что, думаешь, выборы – это детские фокусы? Все это вздор насчет химической обработки бюллетеней и автоматически появляющихся и исчезающих крестов! Насмешка над демократией – это люди, которые слепо верят слухам. Без должных доказательств.

– Да полнó доказательств было представлено в ходе слушаний. Достаточно для того, чтобы передавать дела в суд. Как ты думаешь, почему она перетасовывала судей? – Сохраб в отчаянии взывал взглядом к матери.

Та лишь беспомощно слушала, как Густад кричал, что у него снова вскипают мозги.

– Полюбуйся, теперь мальчишка вообразил себя экспертом в юриспруденции, политике и работе спецслужб. Враг у порога, этот пакистанский пьяница Яхья[127] заваривает какую-то кашу вместе с Китаем, а дураки вроде твоего сына несут всякую ахинею насчет премьер-министра. – Он нацелил указательный палец на Сохраба. – Пусть лучше этот гений закроет рот сам, прежде чем я его ему закрою. И прежде чем он свалится с высокой крыши, на которую забрался.

Сохраб встал с презрительным видом, собираясь уйти.

– Стой! – крикнул Густад и спросил Дильнаваз: – Где эти бланки заявок?

Она с огорченным видом вручила их ему. Какая была глупость верить в силу зеленого лайма. Если только… Если только, как предупреждала мисс Кутпитья, тут не требуется что-то более сильное. Раз уж зло и тьма оказались могущественней, чем она думала.

Густад протянул бланки