Пути непроглядные - Анна Мистунина

Следующей жертвой он наметил пьяницу. С виду его можно было принять за легкую добычу, но Рольван помнил Ториса и предпочитал не слишком полагаться на внешний вид. Ступал он совершенно бесшумно, бережно раздвигая руками ветви кустов, опускал ногу и, только убедившись, что поставил ее правильно, переносил вес тела. Достигнув края прогалины, остановился. Теперь, чтобы оказаться за спиною часового, ему придется пересечь открытое пространство. Никто не шевелился, никто не смотрел в его сторону, и Рольван, пригнувшись, пошел вперед.

Резкий, полный ужаса вздох заставил его замереть. Сперва показалось – его заметили, но звук не походил на выкрик солдата, увидевшего врага. Соловей смолк, на мгновение воцарилась полная тишина. В этой тишине Рольван поднял голову и замер так же, как оба часовых. Внезапный холод почти превратил его в камень.

Неподвижная фигура, стоявшая посреди прогалины, почти у ног спящих дружинников, светилась неестественным полупрозрачным светом. Очертания ее казались размытыми и все время менялись, перетекали одно в другое, и невозможно было понять, кому именно они принадлежат. В первое мгновение Рольван будто бы увидел воина, положившего руку на рукоять меча и задумчиво озиравшегося в поисках врагов, но стоило моргнуть, и воин превратился в сгорбленную старуху с котомкой на плече, затем в увенчанного короной тидира…

Когда-то Рольван не верил историям про демонов. Потом убедился, самолично повстречав их жертв, а, путешествуя с Игре, и вовсе перестал сомневаться. Но в последние дни он выходил в темноту и ночевал под отрытым небом, когда все прочие прятались под крышами, и ни разу не увидел даже следа призраков, так что в глубине души почти престал уже опасаться этой встречи. Но она случилась, и Рольван оказался совершенно беспомощен. Рука его все еще крепко сжимала рукоять кинжала, но поднять ее и вообще шевельнуться он не мог, не мог даже захотеть этого.

«Бежать, – отрешенно подумал он, но остался на месте. – Игре говорила, надо бежать и останешься жив. Игре…»

Как будто услышав его мысли, призрак другого мира уменьшился в размерах, став похожим на стройную девушку со спутанными волосами и резкими изящными чертами лица. Встретившись с нею взглядом и прочитав в нем призыв, Рольван, как завороженный, шагнул ближе. С другой стороны прогалины поднялся и пошел навстречу призраку часовой.

– Не-ет!

Дикий вопль разорвал ночную тишину и ненадолго рассеял колдовство. Очнувшийся Рольван увидел пьяницу, отбросившего флягу и с криком бегущего, но не к призраку – к спящим товарищам.

– Пожа-ар! – кричал он, как видно, не вспомнив от волнения более подходящих слов. – Гори-им!

Он ухватился обеими руками за края мешков двоих, спавших с краю, и с нечеловеческой силой поволок их за собою в лес. Ничего не соображавшие со сна дружинники с руганью пытались выпутаться из мешков наружу.

Дальнейшего Рольван не увидел – он развернулся и со всех ног помчался в другую сторону. За спиной раздавались крики проснувшегося лагеря, и ругательства на удивление быстро сменились нечленораздельными воплями ужаса, а затем смолкли и они. Наступавшая тишина была страшнее звуков побоища, страшнее всего, что Рольвану приходилось когда-либо слышать.

Он был напуган, как никогда в жизни и плохо соображал, что делает. Он спотыкался, налетал на кусты и проваливался в ямы, каждое мгновение рискуя сломать ногу, но вскакивал и бежал дальше, даже не пытаясь разбирать дорогу, почти чувствуя уже на своем плече ледяную руку призрака. Только случайность, или привычка, или, может быть, может быть, рука бога вывела его обратно к собственному коню.

Монах испуганно хрипел и пятился, почти оборвав уже повод, за который был привязан. Завидев хозяина, взволнованно заржал и сунулся мордой ему в лицо. Рольван обхватил животное за шею. Тепло лошади привело его в чувство. Панический ужас отступил, остался простой испуг.

Конь снова задрожал и попятился.

– Тише, Монах, спокойно, – Рольван погладил его теплую переносицу. – Ты прав, надо уносить ноги!

Торопливо привязывая седельные мешки и затягивая подпругу, он тревожно оглядывался, каждый миг ожидая увидеть бледное, лишающее воли сияние. Оказавшись в седле, поехал, не выбирая дороги, куда угодно, лишь бы подальше от лагеря дружинников. Деревья отступали его со всех сторон скоплением теней, зловещим хрустом, хлещущими по лицу ветвями. Лесные твари в страхе притихли, и во тьме не осталось ни одной живой души кроме них с конем, а по пятам за ними крались призраки.

Когда рассвет окрасил небо в золотые тона, а бесформенные, пугающие темные силуэты, сбросив мрачные наряды, оказались всего-навсего деревьями, Рольван забрался вместе с конем поглубже в чащу и, спешившись, почти рухнул на землю. Натянул на голову плащ и закрыл глаза. Он не знал, как далеко заехал, не знал, что будет делать дальше, но размышлять и строить планы не было сил.

Разбудили его голоса. Обычные человеческие голоса, и раздавались они совсем близко. Рольван осторожно приоткрыл глаза, но увидел лишь качавшиеся над лицом низкие ветви.

– Что тут понимать? – сварливо вопросил кто-то. – Кругами ходили в темноте, вот и пришли обратно. Вы, поди, тоже без дороги перли со страху.

– Кто пер?! – возмутились сразу несколько голосов. – Мы перли? Сами удрали, как трусливые шавки, а мы остались там с демоном! Мы его встретили, так что не тявкай, Дуз!

– Мы не удрали, нас Райкол уволок, – со смехом возразил Дуз. – Силища, как у быка!

Выходит, скандалист Райкол и был тем ночным пьяницей. Следовало догадаться. Рольван перевернулся на бок. Голоса доносились с тропы, по которой недавно ехал он сам и которую от его укрытия отделяла неровная хвойная поросль. Что это за тропа и куда она ведет, Рольван не знал. Он наткнулся на нее случайно, давно уже потеряв направление, и следовал ей безо всякой цели, просто, чтобы не оставаться на месте.

На тропе между тем продолжался спор.

– А что ж вы не вернулись?

– В лапы к демону? Вы уж и орать перестали. Кто знал, что вы живы?

– Что там случилось без нас? – в этом хмуром голосе Рольван узнал командира отряда. – Мы вправду думали, вы мертвы.

Ненадолго воцарилось молчание. Потом кто-то неуверенно ответил – казалось, он и сам не очень-то верит своим словам:

– А пес его знает, что там было. Вроде как у нас тоже разум помутился от страха, но потом все прошло, вот только лошади сбежали. А демон исчез, как только увидел мечи.

– Вот так просто исчез?

– Ну да. Вот и святой брат подтвердит. Он-то все на коленях простоял. Говорит, прогнал его своими молитвами.

– Что скажешь? – спросил командир.

Рольван живо представил, как седовласый монах с достоинством кивает, подтверждая, что именно ему удалось изгнать пришельца из другого мира.

– Истинно так, – сказал он, и Рольван понял, что не ошибся. – Нечисть боится святого слова, это всем известно. Ну, теперь мы все собрались вместе. Лошадей жаль, ну да ничего, немного осталось. Пора нам избавить землю от этой нечисти. Найдем и убьем тех, кто ее выпустил из адской тьмы.

Да неужели? Рольван от злости заскрипел зубами. Хотел бы он знать, кто додумался обернуть все именно так – отец Одо или все-таки это дурак самолично?

Дружинники не спешили соглашаться со своим провожатым. Что-то недовольно прорычал Райкол, его перебил голос командира:

– А где Майлан?

– Нет Майлана, – был ответ. – Мертв.

– Демон?

– Разве что демон, режущий глотки, – невесело хохотнул кто-то. – Мы думали, он нажрался и спит, а он валялся мертвый, пока я не пришел его будить. Сперва-то не до него было, лошадей искали, да вот кроме этих трех никого не нашли. Потом уж про Майлана вспомнили. Горло перерезано отсюда досюда. Не знаю, кто это мог сделать, наши все клянутся, что ни при чем.

Рольван, демон, режущий глотки, оскалился в своем укрытии. Но голос монаха тотчас разрушил его мрачное веселье:

– Это сделали дрейвы.

– Будто бы? – насмешливо возразил ему Райкол. – И куда ж твои дрейвы потом подевались?

– Не мои и не подевались! Кто, по-твоему, наслал на нас демона? Говорю вам, мы должны завершить свое дело и убить их!

– Да провались ты со своими демонами! – взвился Райкол. – С меня хватит! Я еду домой!

– Воля настоятеля…

– Чихал я на волю настоятеля! На всех вас вплоть до епископа, понятно, ты, смердящий…

– Хватит! – командир, вероятно, давно уже привык оттаскивать рычащего Райкола от монаха. – Мы все живы, кроме Майлана, никто не ранен. Если вернемся домой, что скажем эргу? Что испугались чьей-то тени, потеряли коней и теперь просим подаяния? Если святой брат найдет дорогу к Кругу, мы идем дальше. Что скажешь, монах?

– Солнце встало в той стороне, – удовлетворенно сообщил тот, – значит, мы идем правильно. Я мог спутать расстояние, но мы туда придем. Думаю, сегодня.