Рассказы и повести - Анатолий Безуглов

– А шубы, дубленки? – спросила Ира.

– Отец сказал: только деньги и ценности,– ответила Вера Борисовна.

У нее самой разрывалось сердце, когда она открыла шкаф. Там висели дубленки, шуба из норки, соболевый палантин, который она так ни разу и не успела надеть.

– Неужели все это заберут? – с отчаянием произнесла младшая дочь.

Будь воля Веры Борисовны, она набила бы не один чемодан хрусталем, дорогой одеждой, антиквариатом. Но приказ мужа…

– С богом, доченька,– в слезах сказала Татаринова, когда Стелла, одевшись и взяв в руки сумку, пошла к выходу.

Провожала ее Ира. Она машинально глянула на часы: двенадцать тридцать…

С того времени, когда в квартиру позвонила женщина, прошло всего полчаса.

Закрывая за Стеллой дверь, Ира увидела внизу на лестнице двух мужчин.

«Неужели к нам?» – в испуге подумала она, а матери негромко сказала:

– Знаешь, мне показалось, что там – из милиции…

Вера Борисовна не успела даже ответить – раздался звонок в дверь. Татаринова открыла. В квартиру вернулась бледная Стелла. Без сумки.

– Идут к нам… Из ОБХСС,– еле выдавила из себя старшая дочь.– С обыском… Сказали, чтобы никто из квартиры не выходил…

Вера Борисовна чуть не упала в обморок. Ее отпоили валерьянкой.

Началось томительное ожидание.

По словам Стеллы, как только она вышла на лестничную площадку, тот мужчина, что повыше ростом, строго спросил:

– Вы из квартиры Татариновых? Дочь Игоря Алексеевича?

– Да,– только и могла вымолвить Стелла.

– А что у вас в сумке? – последовал вопрос.

Все произошло настолько внезапно, что молодая женщина, растерявшись, призналась:

– Деньги… Ценности…

– Сумочку прошу отдать нам,– властно приказал высокий.– А сами возвращайтесь назад в квартиру и ждите. Будем производить обыск.

Стелла без слов повиновалась.

Высокий мужчина дал указание другому, пониже, пригласить понятых…

Три женщины сидели полчаса, час, другой. Никто в квартире не появлялся. К телефону боялись даже притронуться. И вот так – в неведении и страхе – просидели они до вечера.

Игорь Алексеевич обычно возвращался с работы в четыре. Но минуло пять часов, шесть, а его все не было. Вера Борисовна ходила по квартире сама не своя.

В семь часов вечера пришел Игорь Алексеевич.

– Тебя отпустили? – бросилась к нему жена.

– Кто? – недоуменно спросил Татаринов.

– Милиция…

– Какая милиция? – поразился Игорь Алексеевич.– Я ездил за город, вот и задержался…

Жена и дочери, перебивая друг друга, рассказали о визите с его работы бухгалтера, об изъятии сумки с ценностями…

Татаринов схватился за левую сторону груди и опустился на диван.

В мастерской никакой милиции не было, обыск не производился, цех не закрывали. Игорь Алексеевич никого домой не посылал. Стало ясно, что Татариновы оказались жертвой мошенников.

У Игоря Алексеевича случился сердечный приступ. Врачи, приехавшие на «скорой», констатировали у него обширный инфаркт.

… В сентябре 1981 года старший лейтенант милиции Олег Петрович Шляхов был назначен следователем следственного управления ГУВД Мосгорисполкома. Буквально на следующий день его включили в следственную бригаду, которую возглавлял начальник отдела подполковник Виктор Николаевич Довжук. От него Олег Петрович и узнал впервые о происшествии в Свердловске 11 декабря 1980 года.

– Наша бригада,– вводил Шляхова с курс дела подполковник,– занимается расследованием преступлений, совершенных бандой опасных преступников. Они орудовали в Москве и других городах. Занимались квартирными кражами, разбойными нападениями, мошенничеством… Эпизодов много… В частности, происшествие с семьей Татариновых в Свердловске… Так вот, Олег Петрович. У нас имеется словесный портрет того, кто отобрал сумку с деньгами и ценностями у дочери пострадавшего, Стеллы… Портрет составлен по ее описанию. Он совпадает с внешностью некоего Иванова Владимира Кирилловича…

– А что, его еще не нашли?– спросил Шляхов.

– В том-то и дело, что нашли, Иванов уже находится под стражей. Но вот какая штука: он категорически заявляет, что имеет алиби: 11 декабря, то есть в день, когда так ловко провели Татариновых, он лежал в клинике нервных заболеваний в Москве.

– Насчет «операции» в Свердловске – это действительно ловко,– заметил старший лейтенант.– Можно сказать, прямо-таки артистически… Это же надо, сами отдали двадцать три тысячи и золото!

– Ну, по нашим сведениям, не двадцать три, а около ста тысяч,– сказал Довжук.– Татариновы, видимо, из каких-то соображений занизили сумму.

– Яснр,– кивнул Шляхов.– Откуда у скромного мастера лежат дома такие деньги…

– По всему видно, доходы неправедные. Наши свердловские коллеги занимаются этим вопросом… Но вернемся к Иванову… Из больницы сообщили, что он действительно лежал там на лечении с ноября 1980 по январь 1981 года. И в частности, 11 декабря находился в больнице.

– Может, дочь Татариновых что-то напутала? – высказал предположение Шляхов.– Видела она его мельком, была испугана…

– Понимаете, Олег Петрович, похоже на почерк Иванова. Дерзок, точный психологический расчет. Да вы сами убедитесь, когда ознакомитесь с материалами дела… Одним словом, вам надо разобраться с этим эпизодом. А конкретно: действительно ли Иванов был 11 декабря в московской больнице? – Подполковник улыбнулся.– Человек вы у нас новый, хотим посмотреть, как справитесь с первым поручением.

– Экзамен, так сказать?-тоже улыбнулся Шляхов.

– Ну, это слишком громко сказано. Ведь у вас за плечами уже немалый опыт… В общем, приступайте немедленно. Возникнут вопросы, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне…

Как бы там ни было, а Олег Петрович считал поручение Довжука экзаменом. Сколько ему уже пришлось их держать почти за тридцать лет своей жизни!

Шляхов родился в семье военнослужащего, офицера войск связи. По делам отцовской службы семья переезжала из одного города в другой. Это было своеобразным испытанием. Приходилось каждый раз расставаться с привычным окружением, товарищами, школьными учителями, привыкать с новым.

Следующим экзаменом была армия. Олег Петрович попал в морской флот, на крейсер «Комсомолец», на котором проплавал три года. Армейская служба нелегка, во флоте особенно. Часто уходили в длительные походы, а значит, далеко от берега, без увольнительных.

Затем после демобилизации Шляхов поступил работать в милицию, в небольшой городок Алексин Тульской области постовым милиционером.

Казалось бы, служба несложная: прохаживайся по вверенному тебе участку, заметил какое нарушение – прими соответствующие меры. Но очень скоро Олег Петрович понял: для того, чтобы на твоем участке, а значит, и в городе, было спокойно, надо куда больше.

Прошел, к примеру, по улице человек с чемоданом, подозрительно осматриваясь. Шляхов брал это на заметку. Или же несколько праздных молодых людей уж больно внимательно приглядывались к продпалатке. Это тоже не ускользало от внимания постового. Да мало ли еще чего происходило на его глазах, для других, может быть, незаметно, но для Олега Петровича казавшееся примечательным. Он даже завел дневничок, в котором делал каждодневные записи о тех или иных случаях, чем-то привлекших его внимание. Словом, учился смотреть, сопоставлять, анализировать. Зато сведения, за которыми обращались к нему следователи или работники уголовного розыска, помогали раскрытию того или иного преступления. Шляхов не помнит случая, чтобы на его участке хоть одно осталось нераскрытым. Шляхова тянуло к следственной работе, он стал мечтать о ней.

И, когда начальство предложило ему поехать учиться, он без колебаний выбрал Волгоградскую высшую следственную школу.

И снова – экзамен. Многое из школьных знаний забылось. Пришлось основательно засесть за учебники, жертвуя отдыхом, встречами с девушками в кино, на танцах.

На науки Олег Петрович набросился с азартом. Из всех предметов больше всего любил лекции по уголовному праву. Может быть, еще и потому, что читал их доцент В.Г.Беляев, кандидат юридических наук. Аудитория всегда слушала его с большим вниманием.

Итак, позади Высшая следственная школа. Следующий этап – Москва. Здесь Олег Петрович попал на стажировку во Фрунзенское районное управление внутренних дел. После стажировки – там же следователь.

Столица поражала своими масштабами, коловоротом людей, ритмом и темпом жизни. Взять хотя бы число жителей только одного района Москвы – оно равнялось приличному городу. А сколько приезжих!

Но приезжие приезжим рознь. Одни ехали в столицу, чтобы побывать в ее театрах, музеях, картинных галереях, на Ленинских горах, Калининском проспекте, походить по московским магазинам. Другие прибывали с совершенно иными целями. Олег Петрович специализировался по раскрытию квартирных краж, разбойных нападений, а также преступлений, связанных с мошенничеством. И среди преступников ему не раз приходилось встречаться с подобными «гостями» столицы.