Рассказы и повести - Анатолий Безуглов

Забегая вперед, хочу добавить: председатель горисполкома, как это удалось установить по книге входящих и исходящих документов, передал упомянутое письмо своему заму, а тот написал резолюцию: «Тов. Дроздову. Прошу доложить». Но письма мы так и не нашли. Кто-то позаботился, чтобы оно исчезло.

В отношении товарища из министерства, якобы рекомендовавшего Дроздова к нам, в Зорянск, впоследствии выяснилось, что он, этот товарищ, и знать не знает Дроздова. Было установлено, что от его имени председателю горисполкома позвонил… сам Дроздов.

При повторном обыске на квартире Дроздова в банке с мукой Орлов обнаружил бриллианты на сумму шестьдесят тысяч рублей! Откуда?

Мы обсудили со следователем вопрос: мог ли Дроздов за два с небольшим года работы в Зорянске «нахапать» столько денег, чтобы построить роскошную дачу, купить «Волгу» да еще бриллианты? Для таких результатов срок пребывания его в нашем городе был явно невелик. Да и масштабы доходов для скромного Зорянска слишком подозрительны. Помимо взяток на должности начальника горжилуправления, других преступных действий со стороны Дроздова Орлов не обнаружил.

Тогда я позвонил в прокуратуру города, в котором ранее жил Дроздов. Оказалось, что наш подследственный до переезда в Зорянск работал заместителем директора по снабжению крупного камвольного комбината.

Мое сообщение о том, что Дроздов находится под следствием и какие у него обнаружены ценности, очень заинтересовало городского прокурора. Он сказал, что они проверят, не занимался ли Дроздов темными делами на камвольном комбинате.

Я передал этот разговор следователю Орлову.

– Ничуть не удивлюсь,– сказал следователь,– если там за ним тянется хвост…

– Подождем,– кивнул я.– Ну, а у вас как, скоро закончите?

– Еще один персонаж объявился… Я сегодня на первом допросе Щербакова упомянул фамилию Тараданкина. Его тоже рекомендовал Дроздов в правление ЖСК «Салют»… Бывший председатель кооператива показал, что получил от этого «представителя рабочего класса» в подарок магнитофон. Наш, советский, «Весна». А вот Дроздову презент был якобы подороже – «Грундик»… Очень разговорчивый этот Щербаков. Сам старается вспомнить всех, кто ему давал, сколько и за что. А уж про Дроздова – с радостью.

– А какие затруднения со вступлением в ЖСК были у Тараданкина?

– Он вообще не имел права на новую жилплощадь. У него был огромный собственный дом, который он как-то ухитрился оформить на жену… Здесь нужно разобраться…

– Понятно. У каждого Гришки свои темные делишки… А что, Тараданкин действительно рабочий?

– Вахтер на проходной спиртового завода… Хочу заглянуть к нему на квартиру с обыском…

Назавтра в двенадцатом часу утра к прокуратуре подкатил огромный черный «лимузин». Это был старый ЗИМ, каким-то чудом сохраненный своим владельцем в хорошем состоянии. Машина сверкала отполированным кузовом и никелем радиатора. Каково же было мое удивление, когда из автомобиля вылез Орлов. Со стороны водителя появилась высокая, крупная женщина в кожаной куртке и вельветовых джинсах. Следователь был ниже ее на голову. Они прошли в здание.

Через пять минут Орлов появился у меня.

– Кто это? – поинтересовался я.

– Сейчас все объясню… Приезжаем мы с инспектором Фадеевым на квартиру Тараданкина. В кооперативе «Салют». Берем понятых. Открывает нам эта дама. В домашнем халате, бигудях. Спрашиваю, кто вы? Говорит, что жена Тараданкина. Но, понимаете, Захар Петрович, какая штука, она с этим Тараданкиным с прошлого года в разводе. Оформлено в загсе. И в квартире бывшего мужа не прописана… Понимаете?

– Пока не совсем, но догадываюсь.

– Слушайте дальше,– улыбнулся Орлов.– Мы спрашиваем, а где хозяин квартиры? Она отвечает: сегодня нам ремонтируют теплицу на даче, так что его не будет до вечера. А вечером, не заходя сюда, то есть на квартиру, в «Салюте», пойдет на завод. У него работа в ночную смену…

– Ясно,– сказал я.– Тараданкина находится в квартире бывшего мужа, а муж ушел ремонтировать теплицу на участке с домом, принадлежащем его бывшей жене…

– Вот именно,– удовлетворенно хмыкнул следователь.– Развод у них, надо понимать, фиктивный. Чтобы сохранить дом с участком и получить двухкомнатную квартиру. Так сказать, зимнее жилье и дача в городской черте… Теперь нетрудно догадаться, зачем Тараданкин давал взятку Дроздову и Щербакову.

– А машина чья?

– Наш сердобольный вахтер вместе с виллой подарил бывшей молодой жене и этот шикарный «лимузин»,– с юмором произнес Орлов.– Между прочим, она на тридцать лет моложе его…

– А откуда у Тараданкина такие средства?

– Цветочки, Захар Петрович. Летом – гладиолусы, розы, зимой – гвоздики. Между прочим, даже в областной центр возят. А в ЗИМе знаете сколько помещается? Удобрения можно возить мешками. У Тараданкина были «Жигули», сменил на этого битюга… Соседи говорят, свою старуху эксплуатировал почище помещика. У него до теперешней гренадерши была другая жена. Надорвалась, говорят, на цветах. Померла года четыре назад. В общем, куркуль, каких поискать. Богато живет. В квартире хрустальные люстры, шикарная обстановка, дорогие ковры… Но сдается, он не только с цветочков нектар снимает… Когда мы производили обыск, в мебельной стенке нашли тысячу восемьсот двадцать четыре рубля. И что странно, вся сумма рублями… Считать устали…

– Рублями? – удивился я.

– Вот именно. Железными и бумажными… Я спрашиваю у Тараданкиной, почему одни рубли? А она в ответ: такими Кузьме Платоновичу дают. Я спрашиваю, кто, за что? Она спохватилась, что явно сболтнула лишнее. Я стал настойчивее, строже. В конце концов она заявила: теперь, говорит, везде давать надо… Телевизор починить – пятерку мастеру, в ателье – закройщице дай. А за семена и луковицы дерут… Все, по ее словам, «берут». А вот Тараданкину сами дают. Те, кто воруют на сотни.

– Ну, а кто именно?– спросил я.

– Говорила не конкретно. И без этого ясно: дело тут нечистое… Старший лейтенант отвел меня в сторонку и сказал, как это он сразу не вспомнил, что в прошлом году была одна история, связанная с именем Тараданкина. Он увидел на стене фотографию, и история всплыла в памяти. Как объяснил Фадеев, в прошлом году к ним в ОБХСС поступил акт, подписанный вахтером Тараданкиным. О том, что на проходной спиртового завода был задержан рабочий с двумя бутылками спирта. Звать этого рабочего Егор Суржиков. Вызвали Суржикова в милицию. Он клянется-божится, что не воровал. Как попали бутылки в его сумку, не знает.

– А кем работает Суржиков?

– Техником… В общем, в милиции решили дела не заводить, передали в товарищеский суд. И еще Фадеев вспомнил, что Тараданкин старался утопить парня. Очень старался. Теперь эта история показалась инспектору подозрительной. Тем более что Суржикову дали отличную характеристику, в комсомольском прожекторе состоял. Только из армии вернулся. Имеет значок отличника боевой и политической подготовки.

Следователь замолчал.

– Ну и что вы решили?-спросил я.

– Фадеев поехал разыскивать этого Суржикова. А я – вот сюда. С Тараданкиной. Сказал ей: надо кое-что уточнить. Понимаете, не хочется, чтобы она встретилась с мужем или созвонилась и рассказала об обыске…

Я одобрил тактику следователя и инспектора ОБХСС. И к нам, и в милицию уже поступали сигналы, что с завода уходил налево спирт. В нашем городе он стал чем-то вроде конвертируемой валюты. Спиртом расплачиваются за ремонт квартиры, за другие услуги. И еще одна беда: как заберет милиция пьяных подростков, они говорят, что пили спирт…

Я попросил следователя зайти вместе с Фадеевым, как только он объявится. Инспектор приехал через полчаса. Орлов и Фадеев зашли ко мне с невысоким пареньком в выгоревшей солдатской гимнастерке.

Он был взволнован. И опять стал оправдываться, что те бутылки спирта, с которыми его задержали на проходной, он не воровал.

– Как же вы не почувствовали тяжести этих бутылок в сумке?– спросил следователь.

– Так у меня там были книги, продукты…

– Что вы сами думаете по этому поводу?– спросил я.

– Подсунули, товарищ прокурор. И уверен – это дело Тараданкина! Отомстил мне…

– За что?– поинтересовался я.

– Да за то, что я рассказал на собрании о его делишках. Если Тараданкин стоит на проходной, выноси спирт, сколько душе угодно!

– Как это?– удивился следователь.

– Опусти рубль в щелочку и иди себе спокойно… Он все здорово оборудовал…

Я, Орлов и Фадеев переглянулись. А Суржиков объяснил:

– Значит, у вахтера будочка при выходе. Сверху до половины – стекло. Со стороны заводского двора в деревянной стенке Тараданкин проделал отверстие, щель такую. Сидит, смотрит через стекло, кто идет на выход. Если бросили рубль в ту щель, обыскивать не будет. Под этим отверстием у него мешочек приспособлен… Раньше ребята издевались: кто болт бросит, кто бумажку с ругательными словами. Так Тараданкин заменил мешочек целлофановым пакетом. Чтобы видно было, деньги ли бросают. Или что другое…