Жестокие слова - Луиз Пенни

— Сколько будет стоить у вас пребывание семейной пары?

— Ночь в гостинице и разовые целебные спа-процедуры начинаются с трехсот двадцати пяти долларов, — сказал Марк. — Это в обычный будний день на неделе в стандартном номере. Но сюда включены завтрак и обед.

Ни один из номеров не казался Бовуару стандартным. Как не казалась стандартной и цена. Сколько на самом деле стоят все эти крема? Впрочем, на юбилей они себе смогут это позволить. Оливье и Габри его убьют, но им вовсе не обязательно знать. Они с Энид могут оставаться здесь и не гулять по Трем Соснам. Да и кто бы стал уходить из этой роскоши?

— Это на человека, — уточнил Марк, выключив свет.

Они пошли вверх по лестнице.

— Что вы сказали?

— Триста двадцать пять долларов на человека. Без налога, — добавил Марк.

Бовуар был рад, что идет сзади и никто не видит его лица. Похоже, исцеление доступно только богачам.

Пока он нигде не обнаружил следов морилки. Он смотрел на полы, столы, двери, к удовольствию Жильберов восхищался работой. Но при этом не забывал искать красноречивого блеска морилки. Неестественного сияния.

Ничего подобного не обнаруживалось.

Подходя к дому, он хотел было спросить у них напрямую, но решил, что не стоит сразу раскрывать карты. Он прошелся по двору, отметил ухоженные газоны, заново спланированный сад, подстриженные ровные деревья.

Все это отвечало его стремлению к порядку. Вот такой должна быть страна. Цивилизованной.

Из-за дома появился Рор Парра, толкая тележку. Увидев Бовуара, он остановился.

— Вам чем-нибудь помочь?

Бовуар представился, посмотрел на конский навоз в тележке.

— Для вас, вероятно, стало больше работы. — Он зашагал в ногу с Паррой.

— Я люблю лошадей. Хорошо, что они вернулись. У старой миссис Хадли тоже были лошади. Теперь те конюшни обвалились, дорожки заросли.

— Я слышал, что новые владельцы просили вас проложить их заново.

Парра хмыкнул:

— Большая работа. Но сын помогает, когда у него есть время, и мне нравится этим заниматься. В лесу так тихо.

— Если не считать, что иногда бродят какие-то чужаки.

На лице Парры появилось настороженное выражение.

— Что вы имеете в виду?

— Вы сказали агенту Лакост, что видели какого-то незнакомца, скрывшегося в лесу, но это был не тот, кого убили. Кто, по-вашему, это был?

— Может, я и ошибся.

— Зачем вы это говорите? Вы ведь сами в это не верите, да?

На сей раз Бовуар заглянул ему в лицо. Парра был покрыт потом, грязью, испачкан навозом. Он был коренастый и мускулистый. Но это не делало его глупцом. Напротив, Бовуар считал его весьма умным. Так зачем же он солгал?

— Не нравится мне, когда на меня смотрят так, будто я сказал им, что меня похитили инопланетяне. Я его видел. А через секунду он исчез. Я его искал, но безрезультатно. А после этого я его не видел.

— Может, он уехал?

— Может.

Некоторое время они шли молча. В воздухе висел терпкий запах свежескошенного сена и навоза.

— Я слышал, новые владельцы очень озабочены вопросами экологии. — Бовуар произнес это с некоторой укоризной, будто относился к таким чудачествам как к глупости: новомодная чепуховина, капризы горожан. — Они наверняка не позволят вам пользоваться пестицидами или удобрениями.

— А я их и так не использую. Сам им об этом сказал. Пришлось обучать их компостированию и вторичной переработке. Не думаю, что они когда-либо слышали о таких вещах. К тому же они пользовались пластиковыми пакетами при покупке товаров. Вы можете себе такое представить?

Бовуар, который тоже пользовался пластиковыми пакетами, покачал головой. Парра свалил навоз в парящую кучу и, улыбаясь, повернулся к Бовуару.

— Что такое? — спросил Бовуар.

— Они теперь зеленее «зеленых». В этом, конечно, нет ничего плохого. Все бы так!

— А это значит, что во время ремонта они не пользовались всякими токсичными вещами, например морилкой «Варатан».

И опять его коренастый собеседник рассмеялся:

— Собирались. Но я их отговорил. Рассказал про тунговое масло.

Бовуар почувствовал, как рушатся его надежды. Оставив Рора Парру перекапывать компостную яму, Бовуар направился к дому и позвонил в звонок. Пора было задать хозяевам прямой вопрос. Дверь ему открыла мадам Жильбер, мать Марка.

— Я бы хотел еще поговорить с вашим сыном, если вы не возражаете.

— Конечно, инспектор. Вы войдете?

Она была вежлива и любезна. В отличие от сына. Под ее веселыми и обходительными манерами время от времени проглядывала снисходительность, понимание того, что у ее сына есть то, чего нет у других. И это каким-то образом принижало их.

— Я подожду. Вопрос небольшой.

Она исчезла, а Бовуар остался у входа, восхищаясь свежей белой краской, полированной мебелью, цветами в коридоре чуть дальше. Все это создавало ощущение порядка, покоя и гостеприимства. В старом доме Хадли. Бовуар никак не мог в это поверить. Несмотря на все недостатки Марка Жильбера, ему удалось это сделать. Свет проникал внутрь сквозь окно в фойе и отражался от деревянного пола.

Сверкающего пола.

Глава шестнадцатая

Когда вернулась мадам Жильбер с Марком, инспектор Бовуар, подняв коврик, разглядывал пол в небольшой прихожей.

— Что случилось? — спросила она.

Бовуар поднял глаза и жестом попросил их оставаться на месте. Потом снова согнулся.

Пол был обработан морилкой «Варатан». Он был ровный, твердый, чистый, матовый. За исключением одного небольшого мазка. Бовуар встал, отряхнул колени.

— У вас есть беспроводной телефон?

— Сейчас принесу, — сказал Марк.

— Может, ваша матушка сделает это? — Бовуар посмотрел на Кароль Жильбер, та кивнула и вышла.

— Что случилось? — спросил Марк, наклоняясь и всматриваясь в пол.

— Вы знаете, что случилось, месье Жильбер. Вчера ваша жена сказала, что вы никогда не пользовались «Варатаном», что вы старались быть максимально экологичными. Но это была ложь.

Марк рассмеялся:

— Вы правы. Мы и в самом деле использовали здесь «Варатан». Но это произошло до того, как мы узнали, что есть кое-что получше. Поэтому мы отказались от «Варатана».

Бовуар уставился на Марка Жильбера. Он слышал шаги Кароль, которая возвращалась с беспроводным телефоном, постукивая каблучками по деревянному полу.

— Я пользуюсь «Варатаном», — сказал инспектор. — Видимо, меня экологические проблемы волнуют не так сильно, как вас. Я знаю, этой морилке требуется около суток, чтобы впитаться. Но по-настоящему затвердевает она примерно через неделю. Этот «Варатан» положен не месяц назад. Вы не начинали работать с ним. Вы его использовали в последнюю неделю.

Наконец Марк Жильбер разволновался:

— Послушайте, я воспользовался этой морилкой как-то ночью, когда все спали. Это было в прошлую пятницу. Дерево тут хорошее, и оно будет изнашиваться сильнее, чем все остальные полы в гостинице. Поэтому я и решил воспользоваться ею. Но только здесь. Нигде больше. Я думаю, что Доминик и мама даже не знают об этом.

— Вы все время пользуетесь этой дверью? Ведь это же у вас главный вход.

— Мы паркуемся за углом и входим через кухню. Парадным входом никогда не пользуемся. Он для наших гостей.

— Вот телефон, — сказала появившаяся Кароль Жильбер.

Бовуар поблагодарил ее и позвонил в бистро.

— Старший инспектор Гамаш у вас, s’il vous plaît? — спросил он у Оливье.

— Oui? — услышал он низкий голос шефа.

— Я тут нашел кое-что. Думаю, вам надо подойти. И принести набор для обследования места преступления.

— Места преступления? Это что еще значит? — спросил Марк, начиная раздражаться.

Но Бовуар перестал отвечать на вопросы.

Через несколько минут появились Гамаш и Морен, и Бовуар показал им покрытый морилкой пол. И еще маленький мазок, портивший идеальное покрытие.

Морен сделал снимки, потом, надев перчатки и взяв пинцет, отобрал образцы.

— Я немедленно отвезу это в лабораторию в Шербруке.

Морен ушел, а Гамаш и Бовуар повернулись к Жильберам. Доминик как раз пришла из магазина с покупками.

— Что случилось? — спросила она.

Все они стояли в большом холле вдали от входа, на котором повесили желтую полицейскую ленточку; ковер теперь был свернут.

Лицо Гамаша стало суровым, всякое подобие дружелюбия исчезло.

— Кем был убитый?

Трое ошарашенных людей смотрели на него.

— Мы вам уже сказали, — ответила Кароль. — Мы не знаем.

Гамаш задумчиво кивнул:

— Да, вы это говорили. А еще вы говорили, что никогда не видели человека, отвечающего описанию убитого, однако вы видели. По крайней мере, видел один из вас. И один из вас точно знает, каковы будут результаты лабораторного анализа.

Теперь они уставились друг на друга.