Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - Манчестер Уильям

Геббельс пережил его на день. Два года назад маленький доктор нарисовал одновременно горькую и радостную картину семейной жизни в своем дневнике: «Вечером я могу уделить немного времени детям, с которыми мне очень интересно… Когда война закончится, я смогу уделять их воспитанию больше времени, чем раньше. Я не могу думать или желать более прекрасной работы в наступающее мирное время». Война закончилась, и мир, который Геббельс планировал для своих детей, будет вечным. Вечером 1 мая герр доктор и фрау Геббельс отравили своих шестерых детей. Их маленькие тела вынесли во двор, где два офицера СС, по приказу Геббельса, убили их с женой двумя выстрелами в затылок. Затем семью Геббельс облили бензином и подожгли. Но бензина не хватило, чтобы завершить дело, и на следующий день красноармейцы нашли их полуобгоревшие трупы[2193].

К вечеру 1 мая красноармейцы подожгли опустевший бункер фюрера. Для стрельбы прямой наводкой по Рейхстагу было подтянуто восемьдесят девять орудий; Рейхстаг был захвачен после 15-часовой перестрелки между русскими, которые занимали второй этаж, и группой немцев, находившихся на третьем. Гражданское население Берлина пряталось в городских подвалах. Наверху, на улицах, были только советские солдаты и мертвые берлинцы. Последние оставшиеся нацисты сражались под землей, в канализационных коммуникациях. Борман и несколько сотен человек из ближайшего окружения Гитлера нашли убежище в здании Новой канцелярии. Они попытались выйти на набережную Шпрее по туннелю метро, проходившему под Вильгельмплац. Сгорбившись, в грязных серых шинелях, они крались вдоль стен в темноте. Борману не удалось сбежать: он погиб от осколков снаряда, попавшего в танк, за которым он надеялся укрыться[2194].

В апреле в Европу пришла отличная погода, которая скорее бывает в разгар лета, чем в начале весны. «Никто не может вспомнить, когда в последний раз в апреле была такая погода, – написал Колвилл в дневнике. – Наверняка такой весны еще не было… Ветки вишен склоняются под тяжестью цветов, уже расцвели каштаны, сирень, как и глициния в Большом дворе, и еще не отцвели нарциссы». Под «ярко-синим с зеленоватым оттенком небом» высокие вязы облачились в раннюю бледно-зеленую листву. В ночь с 30 апреля на 1 мая в Лондоне, после двух недель такой прекрасной погоды, густо повалил снег. К рассвету наружные ящики для цветов были покрыты толстым слоем снега, ветви сирени согнулись под белым покрывалом, но цветы упрямо пробивались сквозь снежные шапки. Это выглядело странно, но некоторым образом соответствовало дню перерождения. Вечером, когда Черчилль расхаживал по курительной комнате в палате общин, один из членов парламента спросил его о положении дел на фронте. Он ответил: «Ну, оно явно лучше, чем пять лет назад в это же время»[2195].

Вечером 1 мая радио Гамбурга прервало трансляцию любимой гитлеровской оперы Вагнера «Гибель богов», и диктор объявил: «Наш фюрер Адольф Гитлер, сражаясь до последнего дыхания против большевизма, сегодня днем пал за Германию…» Вагнер в примечании к «Гибели богов» написал: «Сила, которая хочет переделать весь мир в угоду собственному желанию, в конечном итоге не добьется ничего… кроме уничтожения»[2196].

Вечером Черчилль устроил обед для политиков в «пристройке»: за столом не было ни одного военачальника. Пришло время представить себя в качестве лучшего кандидата на роль лидера в мирное время. Впереди еще была война с японцами, но война в Европе – война Англии – закончилась. В Великобритании должны были пройти всеобщие выборы. Бивербрук (и Иден, из Сан-Франциско) настаивали на проведении выборов в июне, пока не потускнели впечатления от победы. На обеде присутствовали Бивербрук, Оливер Литтлтон, парламентский партийный организатор Джеймс Стюарт и Ральф Асшетон, все ведущие политики консерваторов, фельдмаршалы своей партии. Не было Брэндена Брекена: консерваторы начали «косо посматривать на тандем Брэнден – Бивер», позже написал Колвилл, отчасти потому, что эти главные приверженцы Черчилля составляли оппозицию либеральным тори по вопросам национального здравоохранения, жилищной политики и образования, которую поддерживал Черчилль (старый либерал). Он считал, что поддержка преобразований в этих трех сферах принесет ему и партии победу на всеобщих выборах. Он был вынужден, чтобы обеспечить внутрипартийное единство, оттеснить в сторону одного из двоих своих самых верных друзей. Им был Брекен, вскоре назначенный на должность первого лорда адмиралтейства за службу и преданность. Он мечтал о работе в министерстве финансов, но его старый друг Уинстон Черчилль знал, что он не имеет соответствующей квалификации для работы в этом министерстве. Впервые за пять лет в разговоре не упоминалось имя Адольфа Гитлера, вернее, до тех пор, пока Джок Колвилл не сообщил о смерти фюрера. Старик, уверенный, что Гитлер погиб в бою, сказал: «Что ж, должен сказать, что он правильно сделал, выбрав такую смерть»[2197].

Партийное совещание продолжалось до 3:00 утра. С конца марта они вынашивали план попросить Эттли и лейбористов оставаться в правительстве до поражения Японии, а затем провести всеобщие выборы. Выборы могли состояться в 1946 году, когда Черчилль, вероятно, все еще купался бы в лучах славы. Эттли и лейбористы, со своей стороны, хотели провести выборы не позже октября, вне зависимости от положения дел в Тихоокеанском регионе. Все считали, что британцам придется вторгаться в Японию.

Гитлеровская канонада в июне 1941 года объявила о его намерении уничтожить Россию; 12-дневный заградительный огонь Жукова превратил Берлин в развалины. Русские «Катюши» обстреливали эти развалины, сотрясающиеся от подземных взрывов, когда советские саперы с помощью динамита и огнеметов очищали туннели метро, в которых продолжали сражаться нацисты и откуда запах горелой плоти проникал на улицы. На каждого из 300 тысяч защитников Берлина приходилось пять русских, на каждый немецкий танк – шесть русских, а превосходство русских в артиллерии составляло пятнадцать к одному. К концу боев потери русских составили 350 тысяч, из них около 80 тысяч убитыми. В пределах городской черты, где защитники на баррикадах могли сдерживать большее количество нападавших, было убито в пять раз больше красноармейцев, чем немцев. Погибло более 125 тысяч берлинцев, многие покончили жизнь самоубийством, огромное количество женщин подверглись насилию, хотя привести точные цифры невозможно из-за неистовства последних дней войны. Останки умерших извлечены из земли. Среди них нет останков Гитлера; советские солдаты ночью 1 мая сгребли их и отправили на восток, в Россию. Немедленно по Европе пронесся слух: Гитлер сбежал в свой горный редут, расположенный в неизвестном месте на западе. Черчилль подозревал, что эти слухи распространяли русские. Так и было. Недели спустя Сталин «предположил», что Гитлер со своими главными помощниками мог сбежать в Японию на гигантской подводной лодке. Умный способ манипулирования общественными страхами, обращение к Вальпургиевой ночи, ужасающее предположение, что Гитлер мог снова вернуться и возродить рейх из пепла. На самом деле части черепа и челюсти Гитлера были доставлены в Москву. Остальные останки были зарыты на площади для военных парадов в Магдебурге, который входил в советскую зону оккупации. Где-то в 1970-х останки фюрера были эксгумированы и сожжены второй раз. Пепел смыли в городскую канализационную систему, где его ждала участь монстра из романа Мэри Шелли[2198] – скоро волны унесли его, и он исчез в темной дали[2199].

1 мая Эйзенхауэр обратил внимание на Тихоокеанский театр военных действий. Он в срочном порядке отправлял туда 1-ю армию и хотел отправить Паттона и 3-ю армию. Кроме того, туда должна была отправиться половина американских военно-воздушных сил, находившихся в Европе. В Германии американские подразделения, пересекшие оговоренные демаркационные линии, по которым было достигнуто соглашение, уже отступали на запад.