Сердце русалки - Ида Миллер

— Что это ты ешь? — Ларс с интересом рассматривал пирожное в руках Сейры.

— Называется пирожное.

— Поделишься?

Ларс протянул руку, но Сейра тут же спрятала десерт за спину.

— Заведи своего двуногого, и пусть тебе приносят все, что захочешь.

Ларс грустно вздохнул. Другого ответа он и не ждал.

— Мне кажется, неправильно приручать двуногих ради какой-то там еды.

— О, это не какая-то еда, — Сейра повертела пирожным перед носом брата, — это пи-ро-ж-ное. Это самое вкусное, самое сладкое, что я когда-либо ела. Оно не растет на деревьях и не плавает в воде. Его делают двуногие и где-то очень далеко от нас. Достать нам самим такое — попросту невозможно.

Ларс с нескрываемой завистью смотрел, как сестра отправляет в рот кусочки пирожного.

— Ладно, — сказала она, когда остался последний укус. — попробуй. Возможно, нам никогда такого больше не удастся поесть, — и отправила остаток пирожного в открытую пасть брата.

Когда Ларс распробовал и прожевал сей шедевр человеческой кулинарии, глаза его округлились от восторга, а в голову ударил неожиданно радостный всплеск эмоций. На доли секунды он вдруг почувствовал себя безумно довольным.

— Великий Карась! Как же это вкусно! А у тебя точно больше нет? Монах ничего не принес? — поинтересовался Ларс, оглядываясь вокруг.

— Увы, но я попросила приносить мне сласти по возможности.

— Пожалуй, ради этого действительно стоит приручить двуногого, — неожиданно для себя сказал Ларс, и Сейра громко рассмеялась от того, как быстро принципы брата дали слабину, хватило лишь одного кусочка пирожного.

Когда впечатления от съеденного десерта прошли, оба они погрузились в свои мысли.

— Как там отец? — спросила Сейра.

— Плохо, нам нужно быть готовыми, что скоро…

— Не говори ничего, — она завертела головой и уползла под воду.

— Отец просил тебя явиться, я поэтому и решил помешать твоему свиданию, — стал оправдываться Ларс и направился вслед за сестрой.

Русалки, несмотря на свои крупные размеры, с рождения плавали достаточно резво и с внушительной скоростью. Ровными движениями хвоста они быстро преодолевали метры водного пространства, стараясь не упускать друг друга из вида. Под водой даже в темноте они прекрасно видели, и мутные илистые участки озера нисколько не мешали им влачить свое скромное существование. В основном они занимались пропитанием, днем спали, вечером и ночью охотились на рыбу; летом, когда дикие яблони у берегов озера обрастали созревшими плодами, они раскачивали их стволы, чтобы добыть яблоки, либо подбирали опавшие.

Ларс и Сейра жили в небольшой пещере, образовавшейся давным-давно в ущелье скалы, ушедшей под воду.

В пещере был влажный, прохладный воздух, звуки снаружи глухо проникали внутрь: еле было слышно мерный шелест деревьев. Спали они обычно рядышком, Ларс и Сейра дремали спина к спине — так было теплее и, главное, не так одиноко. По ночам они всегда спали на суше, на этих водорослях, которые они нарвали еще несколько лет назад и каждое лето добавляли еще пучков — для мягкости. Благодаря повышенной влажности, царившей в пещере, кожа их не пересыхала и не трескалась, чего было не избежать, стоит им слишком долго пробыть под жгучими летними лучами солнца.

Соседство с двуногими их нисколько не смущало, они почти никогда не пересекались. В дневное время какой-то забредший путник мог принять их с братом просто за купающихся молодых людей, ведь верхней частью своего тела они мало чем отличались от истинных двуногих. А ночью в лесу никогда никого не бывало из деревенских, русалки старались не заплывать днем в «человеческую» часть леса, где двуногие обычно летом и осенью занимались собирательством. В дальнюю непроходимую чашу и так понятно, что никто не совался. Чтобы добраться до озера через чащу, нужно было знать, как идти, иначе заблудишься, а то лес передумает и уже тебя обратно не выпустит.

В пещере, выстланной сушеной травой и камышами, на которых они спали, складировали пойманную рыбу и фрукты, в самой ее глубине лежал еще один русалий соплеменник — их отец.

Веслав спал тревожным сном, спина его вздымалась от затрудненного дыхания, его бил озноб. Никогда он чувствовал такого холода, его пробирало до костей, он обнимал себя за плечи высохшими руками и, уже не обращая внимания на боль, от напряжения вжал когти в кожу, проткнув себя до крови. Его гигантский рыбий хвост обмяк и словно атрофировался от тела своего хозяина, и, если бы кто-то спихнул его воду, он, возможно, уже не смог бы всплыть на поверхность. Веслав был крупнее Ларса и Сейры, и вместе они действительно выглядели, как родитель и дети, несмотря на то, что дети уже давно выросли. Веслав послал Ларса за сестрой, в свои последние мгновения он хотел быть именно с Сейрой.

Его дочь не заставила себя долго ждать, она подтянулась у каменного края пещеры, вылезла на сушу и подползла к Веславу. Она взяла его голову и положила себе на середину хвоста, в то место, где у двуногих обычно располагались колени. Глаза их встретились, и Сейре вдруг стало ужасно горько. Она понимала, что Веслав скоро покинет их, но, как и любое существо, которое любит своего родителя, не хотела его отпускать. Глядя ему в глаза, она погладила Веслава по лбу и по масляным волосам.

Эти движения успокоили нервное напряжение и жуткую физическую усталость, которую Веслав, не прекращая, испытывал уже долгое время. Он собирался с силами, чтобы напоследок поговорить с Сейрой.

— Ларс! Сплавай куда-нибудь, оставь нас, — вдруг громогласным голосом строго зарычал водяной, стиснув зубы от боли. Где-то среди ребер что-то сжалось, и импульс ударил ему в голову, отчего сразу появилась мигрень, в висках застучало. Он чувствовал, как вены его пульсируют из последних сил, слышал, как кровь течет по его жилам, как будто уже затормаживая свой ход.

Сейра молча проводила взглядом Ларса, на лице которого было легко прочитать горечь и обиду, что его отсылают в такой сложный момент, но он понимал, почему отец хочет быть сейчас с Сейрой и не стал спорить. Он ушел под воду и уплыл.

— Слушай скорее, — сказал Веслав тихо, времени оставалось мало. — Я люблю вас обоих, но ты… Ты, Сейра, гораздо более на меня похожа. Такие слабые добряки, как Ларс, не выживают. Ты должна быть злой, расчётливой, хитрой. На тебя теперь вся надежда, после меня тебе нужно стать хозяйкой леса, ты теперь — русалка-мать.

Сейра открыла рот, чтобы спросить, наконец, об их собственной матери, существование которой было всегда оставалось тайной, но Веслав вдруг закатил глаза, грудь его неестественно