Пламя хаоса - Амелия Хатчинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Иди к черту, Нокс, – выдавила я сжавшимся горлом.
Регина холодно рассмеялась, взялась за локоть Нокса и опустила голову ему на плечо, прожигая меня насквозь взглядом.
– Мне нужно расспросить тебя об Амаре, и я не хочу оставить всех остальных здесь без защиты, Арья.
Я посмотрела Сабине в глаза и грустно улыбнулась.
– Я понимаю. Она спала с кем-то из Девяти миров, а с кем – понятия не имею. Больше мне ничего не известно, но я намерена все выяснить. Дайте знать, как подготовитесь к благословению. Я пойду подготовлю дом. Берегите себя, сестры.
– Мне не нравится разлучаться, – не сдалась Сабина.
– Я здесь самая сильная. Мне не нужно черпать магию из тебя или еще кого. Со мной все будет в порядке, Сабина, как всегда. Это моя фишка, помнишь? Я отлично справляюсь одна, – заверила я сестру и шагнула за дверь, которую поспешил распахнуть для меня Грир.
– Скатертью дорога, Арья.
– Пока, Грир, – хмыкнула я, сделав ручкой неприличный жест.
Глава 19
Я начала с гостиной и методично вылизывала каждый сантиметр дома, пока одновременно искала хоть какую-нибудь зацепку, которая бы доказала, что Амара не предала завет бессмертных. Монотонная работа не требовала мыслительного процесса, так что я включила музыку погромче, отгородившись от мира. На случай, если домой вдруг вернутся сестры, я наложила простенькие чары, которые их пропустят, но все и всех, кроме них, задержат.
Я переоделась в мягкие спортивные штаны и нежно-голубую маечку, потом собрала волосы в пучок – весьма условный, он скорее походил на гнездо. Похрустев шеей, я уставилась на кухонный пол, все еще покрытый кровью. Нахмурившись, я двинулась вглубь кухни, взяла ведро, которое мы хранили под раковиной, и направилась на улицу.
Солнце уже клонилось к горизонту, раскрашивая небо яркими мазками, что так и манили на них полюбоваться. Я остановилась, смахнула со лба пот и выдохнула, открываясь природе. Затем, спустя мгновение, я зашагала дальше, разглядывая большой черный турмалин, лежащий в ручье. Он был не таким огромным, как мне казалось в детстве, но тогда ведь все воспринималось колоссальным. Воспоминания с возрастом имели свойство делать все меньше, незначительнее. Я окунула ведро в ручей и набрала воды, как вдруг раздавшийся голос заставил меня выронить ношу.
– Джаспер? – я снова подхватила ведро и, подняв взгляд, обнаружила, что друг детства меня обнюхивает. – Что ты тут делаешь?
Держался он при этом так, будто готовился наброситься при малейшем неверном движении с моей стороны.
Джаспер был сыном верховного альфа-волка. Член элитной стаи оборотней, которые обосновались в здешнем мире, когда среди бессмертных Девяти миров-королевств приняли завет. А еще он был моим одноклассником и первой любовью, хотя и не сводил глаз лишь с Амары.
Нас заставляли бесчисленными часами изучать мир, из которого мы пришли, и готовиться к путешествию, которое в итоге нас туда вернет. Больше я в этом городе ни на кого не запала, но Джаспер принадлежал к компании мальчиков, которые повсюду за нами следовали и клялись защищать.
Девять миров были созданы и питались благодаря первородным семьям. Эти семьи начали растекаться и по многим другим мирам за пределами Девяти. Поэтому из этих родов сформировали совет, которому надлежало избирать и управлять Верховным королем, а он, в свою очередь, властвовал над низшими королями и королевами, которых также устанавливал совет, в каждом из Девяти миров.
Дабы сохранить Девять миров-королевств, первородные семьи заключили договор: те семьи, что живут за пределами Девяти, обязаны раз в год отправлять представителя для выполнения обязанностей в совете. В течение этого времени такие представители собирались в тайном месте в своем родном мире и проводили ритуал, дабы укрепить и напитать силой Девять миров, восполняя магические запасы.
– Мы были хорошими друзьями, Арья.
– А еще мы были глупыми детьми, – пробормотала я, снова наполнила ведро, опустила его на землю и повернулась повнимательнее рассмотреть, каким Джаспер стал с тех пор, как мы в последний раз виделись еще в детстве.
Он ладно оформился и вырос альфой, которым мог бы гордиться его отец. Густые черные волосы ниспадали мягкими волнами на плечи, потрясающие голубые глаза с интересом за мной наблюдали. Его руки были обвиты и мышцами, и татуировками. Набитая буква «А» на предплечье отмечала его как альфу из первородной семьи. Одет он был в голубую хлопковую рубашку, грубые выцветшие джинсы и белые туфли.
– Ага, – неловко посмеиваясь, Джаспер поскреб затылок. – Кучу глупой херни натворили, да?
– Нам было двенадцать.
Я не доверяла ему полностью, но я нынче не то чтобы вообще кому-то доверяла. Назови холодной, назови черствой – меня устраивают оба варианта. У меня есть сестры, которые ради меня развяжут войну, и они мне дороже всего на свете. Чужакам нельзя доверять – урок, который большинство усвоило на горьком опыте.
– Тогда у тебя не было сисек, и ты, ясен хрен, не была такой горячей, – голос Джаспера сорвался, когда он опустил взгляд мне на грудь, и в нем заплескался жар. – А теперь – весьма.
– Глаза – здесь, – я хмуро пощелкала пальцами.
– Всегда считал, что ты станешь хорошенькой, но не настолько же.
– Спасибо. Ты видел Амару перед тем, как она исчезла? – спросила я, зная, что он бы обратил куда больше внимания на мою сестру, чем остальные. Он, в конце концов, с ней переспал раз или два.
– Арья, – предостерег меня Джаспер и покачал головой. – Ты же понимаешь, что я тебе не помогу. Нокс выяснит, где она.
– До или после того, как обречет ее на Пустоту? – я проследила, как Джаспер приблизился, и его поза стала оборонительной.
– Будь с ним осмотрительна, Арья. Я знаю, ты его чувствуешь, и ты ощущаешь, что он отличается от нас. Нокс… нечто большее, нежели мы. Действуй с ним осторожно.
– Кто-то убивал альф прямо у меня на заднем дворе. Моя сестра пропала, Джаспер, и не только она. Даже если Нокс говорит правду, я должна услышать это от своих. Для меня Нокс – пустое место. Расскажи, что тут стряслось, пожалуйста. Амара когда-то была тебе небезразлична. Тебе я могу поверить, Ноксу – нет. Черт, да его хренова дома тут вообще не стояло, когда я в последний раз была в городе, а теперь вон, торчит, как целый, мать его, квартал, и стремится к горизонту. Нокс здесь всех на
