Пламя хаоса - Амелия Хатчинс

– Никто не может ему возразить, и ты тоже. Амара вернулась домой, Арья. Вернулась домой, задернула шторы и пошла вразнос. Вы, девчат, плясали под полной луной, проводили церемонии сбора урожая или вместе читали заклинания. Амара отсиживалась у вас в доме или в магазине. Да, она, конечно, являлась на собрания – спорить со всем, что мы выносили на голосование. Амара хотела, чтобы мы в темпе вальса пропустили в этот мир какого-то парня, и когда ей отказали, она разозлилась. Она спала с мужьями видных женщин, и все знали, что так она пыталась заполучить их голоса. А когда Амара снова вынесла свой вопрос на голосование и получила тот же ответ, она изменилась. Она была не просто зла, она стала холоднее, расчетливее, в ярости на всех нас. Мужчины, впрочем, все равно к ней таскались, как там ваша матушка любила повторять? С ведьмой закрутишься, уже не переключишься? – Джаспер склонил голову к плечу, внимательно за мной наблюдая.

– Типа того, – я свела брови, осмысливая услышанное, потерла глаза и застонала. – Не понимаю, зачем ей здесь то существо. Она знала, что он ее использует, постоянно про это скулила и ныла, и все равно упрашивала, чтобы ее отправили обратно в Девять миров. Когда настал мой черед, она мне ногу сломала, только бы не пустить. А я мечтала туда попасть сколько себя помню. Видишь ли, Джаспер, она недостаточно сильна, чтобы одолеть альфу даже во время самой слабой лунной фазы. Амара отказывалась учиться сражаться, ей не хватало сосредоточенности и твердости, чтобы наложить чары самостоятельно. В отличие от меня, чтобы творить магию сложнее самых основных заклинаний, ей нужны остальные. Так как, черт возьми, она умудрилась поставить на колени и казнить альфу?

– А что, если она была не одна?

– Никто другой не может быть настолько глуп, чтобы помогать прорваться неведомому через портал. Никто. Это измена против всех бессмертных, не говоря уже о Девяти мирах.

– Арья, кто-то из вашего рода помог существам сюда пробраться. Кто-то казнил альфу на вашем семейном алтаре и слил кровь в склеп под ним. Если не Амара, то кто? Тебя и сестер здесь не было, только она.

– Да, но ей бы не хватило сил выдать заклинание, способное прорвать портал. Дело выглядит хреново, понимаю, но Амара добрая, она хотела завести семью, неподвластную этому месту. Она встречалась с кем-то и долго поддерживала серьезные отношения. А для нашего вида это неслыханно, сам знаешь. Она, как никто другой, хотела выйти замуж и поселиться где-нибудь в спокойном местечке.

– Наша мать предала Девять миров, слышала? – тихо спросил Джаспер, сунув руки в карманы. – Бросила нас, нашла любовника на просторах Девяти. Он обещал ей королевство, и все, что от нее требовалось – привести ему по двое детей из каждой первородной семьи, живущей за пределами Девяти. Она согласилась на его условия и устроила акцию «мать выходного дня» для бессмертных этого мира. Наша мать передавала детей любовнику, а тот их убивал. Обескровливал и заставлял ее возвращать тела обратно сюда. В конце концов, пришел Нокс и со всем этим покончил. Он рассказал нам о том, что мать творила и с кем была. Нокс отрубил ей голову, Арья. Дабы отплатить за жизни, которые она отняла. Я был там, и кровь брызнула мне в лицо, когда клинок отделил ее голову от тела. Я не верил, что она способна на такое зло, однако Нокс предъявил нам ее любовника и все доказательства содеянного. Нокс не убьет Амару, пока не удостоверится, что она совершила измену. И если она виновна, ее не отправят в Пустоту. Альфы потребовали для нее того же наказания. Жизнь за жизнь, – Джаспер склонил голову, упер ладони в бедра, хмуро опустил уголки губ.

Я слушала, как он делился со мной тем, что знал, пересказывал события, произошедшие с тех пор, как мы с сестрами двенадцать лет назад покинули город. Однако Джаспер не выдал мне все, и я чуяла, что он скрывает важные сведения. А еще он почти не упоминал Нокса, но время от времени в истории мелькали детали, от которых у меня волосы на загривке вставали дыбом.

Джаспер был первым, с кем Амара переспала после возвращения, и об этом он умолчал. Я различила ревность, когда он перечислял имена ее любовников и комментировал, кто из них вскоре оказался убит.

Черного и белого здесь не было. Джаспер заполнял картину серыми тонами, которые я хотела знать, и сообщил, что Амара проводила бесчисленные часы, запершись в магазине, принадлежащем нашей семье. Сразу по возвращении она уволила оттуда всех ведьм и сидела там одна почти все время. Это объясняло, почему в доме почти не было ее следов.

После того, как Джаспер ушел, я еще долго стояла и смотрела на особняк. Информация не помогла, но я просто-напросто хотела услышать совсем другое, и потому проглотить такую горькую пилюлю было трудно. Наконец я взяла ведро и, бесшумно вернувшись в дом, принялась оттирать залившую полы кровь. Это помогло отвлечься от мыслей о Ноксе, ощущении его рук, что до сих пор не рассеялось.

Я трудилась до изнеможения, а потом поднялась по лестнице, вошла в комнату Амары, вместо своей, и уставилась на пустую постель. Рядом, на тумбочке, стояла фотография – мы с ней сидим на алтаре снаружи.

Я взяла снимок, всмотрелась в глаза, что улыбались тому, кто был за камерой. У Амары они притягивали тени, мои – отражали свет. И дело отнюдь не в освещении. Еще я заметила что-то на заднем дворе… нет, кого-то. На дальней границе участка стоял мужчина, окутанный тенями, словно из них и сотканный. Он следил за нами, и даже на таком расстоянии я различила его изогнутые в улыбке губы. Стремно.

Вернув фотографию на место, я вышла и закрыла за собой дверь, а потом, уже у себя, переоделась в тонкую ночнушку. Стоял самый жаркий месяц лета, и в доме без электричества это полный отстой.

Глава 20

Я проснулась посреди ночи от шума на нижнем этаже и, встав с кровати, протерла глаза. Что-то ударилось о стену, и я нахмурилась. Звук, тем временем, повторился, и тут уж я, даже не набросив халат, ссыпалась по черной лестнице по две ступеньки зараз.

Заметив свет от свечи в комнате с гримуарами, я успокоила дыхание, подкралась ближе и уставилась