Как убедить тех, кого хочется прибить. Правила продуктивного спора без агрессии и перехода на личности - Бо Со
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плохо: «Детям не нравится в новой школе. Их недовольство очевидно. Эта школа им вообще не подходит. Они говорят, что она ужасна».
Лучше: «Дети явно недовольны своей новой школой. Нам нужно что-то с этим делать».
Правила эти особо гламурными не назовешь. Они предполагали скорее вычитание, чем сложение, и в них напрочь отсутствовала загадочность античных терминов вроде цезура или синекдоха. Однако в моих глазах они воплощали принципиально иной взгляд на риторику – как на нечто вдохновляющее доносить до слушателей истину, а не вызывать благоговение; как на то, что призвано не просто дополнять и приукрашивать базовые идеи, а усиливать их так, чтобы они жили собственной, более наполненной жизнью.
* * *До конца первого курса мы с Фанеле заработали в кругах состязательных дебатов устойчивую репутацию. Наша пара не выиграла ни одного турнира, но мы зарекомендовали себя как хорошие игроки и неразлучные партнеры. И хотя некоторые продолжали критиковать меня за то, что я, как выразилась Дана, «говорю красиво», критика эта во многом утратила остроту. Тем временем в колледже меня научили писать и выражать мысли устно более тяжеловесным научным стилем. За весенний семестр я постепенно перекочевал от философии на более вольные пастбища политологии и английской литературы, но еще до этого мне удалось урвать у преподавателя философии сознания скупую похвалу за «бесстрастность стиля письма». Все это я рассматривал как признаки прогресса. А тем временем один из моих однокашников и близких друзей шел в совсем другом направлении.
Весь первый год Иона двигался по траектории человека, который не приемлет и не понимает дебатов. Он сразу выбрал курсы религии, английской литературы и социологии. А еще, будучи эмпатом от природы, он не реже говорил о чувствах и интуиции, чем о фактах, причинах и доказательствах. Его аккуратные усики со временем превратились в пышную бороду. В политике Иона был склонен выбирать какую-то сторону и упорно заниматься организацией ее успеха. И его сильно раздражало и беспокоило то, что участник дебатов может в одном раунде выступать за либертарианство, а в следующем ратовать за демократический социализм. «Как именно это работает? – как-то раз спросил он у меня и в ответ на мой непонимающий взгляд уточнил: – Ну, типа, в более глубоком смысле».
Если я вечно колесил по стране, участвуя в турнирах и чемпионатах по дебатам, то Иона, что называется, пустил корни, став активным участником движения, которое добивалось вывода нашим университетом инвестиций из компаний, связанных с добычей и переработкой ископаемого топлива. Ближе к концу весеннего семестра, в последнюю среду апреля 2014 года, их группа решила блокировать офис ректора университета до тех пор, пока администрация не согласится провести общее собрание по этому вопросу. Иона пригласил меня на митинг: «Тебе может быть интересно. Мы ведь, знаешь ли, тоже иногда говорим убедительно».
Сидячая забастовка началась перед рассветом в серое утро среды. Из окна комнаты в общежитии сквозь задумчивую дымку уже прекращающегося дождя я мог видеть ярко-оранжевые футболки протестующих и их плакаты. После завтрака я спустился к Ионе. На улице оказалось на удивление холодно, из-за дождя с сильным ветром прически некоторых протестующих приняли весьма причудливые формы. Иона стоял перед толпой человек в пятьдесят, держа обеими руками большой плакат. Меня немного обеспокоило, что протестанты, судя по всему, организовали в качестве пропитания только кофе да какие-то зернышки, но, когда я поднял этот вопрос, Иона от меня только отмахнулся.
Затем митингующие принялись выстраиваться полукругом; перед микрофоном собрались те, кто желал выступать. Я встал в заднем ряду. Первые несколько речей шли, что называется, со скрипом. Люди явно не имели опыта публичных выступлений и говорили в микрофон, поднося его слишком близко ко рту. И за считаные секунды перескакивали от «нуля» («Народ, меня всем слышно?») до «сотни» («Мы все обречены на вымирание!»).
Я понимал суть дилеммы. С одной стороны, ставки в экологической игре действительно очень высоки, но с другой, мало кто, за исключением истинно верующих, способен переварить столько правды сразу после завтрака. И я подумал, что, возможно, одно из решений может состоять в том, чтобы спикеры привели свои выступления в большее соответствие конкретным мерам, за которые они ратовали; речь ведь шла не об окончательном решении проблемы изменения климата, а об открытом собрании на эту тему с участием президента университета. И это навело меня на мысль о еще парочке правил для дебатов, которые я тогда обдумывал.
Пропорциональность
Правило № 6. Избегать излишней эмоциональности
Убедись, что тон и накал твоих слов соответствуют тому, что ты пытаешься сказать. Иначе все превращается в представление, в котором эмоции идут вразрез с реальностью. Самые очевидные формы – преувеличение и эвфемизмы.
Плохо: «Это просто катастрофа!»
Лучше: «Это доставило мне неудобства».
Плохо: «Это было непоправимой ошибкой».
Лучше: «Наша ошибка стоила людям рабочих мест».
Правило № 7. Избегать инсинуаций
Не подразумевай в своей речи вывода, который на самом деле не собираешься отстаивать. Один из самых распространенных приемов – «собачий свисток», использование закодированного языка для намека на позицию, от которой можно позже отказаться. Другой пример – использование риторического вопроса вместо аргумента.
Плохо: «Я намерен защитить наш образ жизни».
Лучше: «Я верю в сокращение миграции и пользу ассимиляции».
Плохо: «Что же наше правительство скрывает от нас о высадке человека на Луну?»
Лучше: «Высадка человека на Луну была обманом».
Но позже были несколько выступающих с поистине выдающимися речами. Первым из них стал глуповатого вида паренек со Среднего Запада, который поведал присутствовавшим, как он включился в это движение, хотя раньше проблемы окружающей среды его совершенно не трогали. А потом другой парень, явно из «вечных» активистов, рассказал впечатляющие истории о том, как трубопроводы для ископаемого топлива сгоняли с насиженных мест целые сообщества в разных регионах мира.
Эти люди не делали громких заявлений. Они говорили о чем-то одном, не отвлекаясь на другие темы. Вместо теорий и абстракций они опирались на истории из жизни и конкретные описания. Поэтому их выступления не считались бы эффективными по стандартам дебатов. Однако я не мог не признать, что они были весьма убедительны. И обнаружил, что снова и снова возвращаюсь к тому, как эти спикеры использовали для пущей убедительности собственную индивидуальность.
Индивидуальность
Правило № 8. Описать свой путь
Помимо объяснения того, во что ты веришь и почему, расскажи о том, как ты пришел к этой вере.
Слушателей часто пугает перспектива изменения своих взглядов. Они хотят знать, откуда и как спикер пришел к этому; это позволяет им больше доверять ему и даже отождествлять себя с ним как с индивидом.
Плохо: «Обязательное вынесение приговора – серьезная несправедливость».
Лучше: «Я пришел к идее о несправедливости обязательного приговора через следующий опыт…»
Правило № 9. Назвать заинтересованные стороны
Польза и вред редко замыкаются сами на себе. Они обычно полезны и вредны еще для кого-то. Расскажи аудитории об этом человеке и о том, почему его интересы заслуживают внимания.
Плохо: «Запрет алкоголя приведет к созданию черного рынка».
Лучше: «Запрет алкоголя стимулирует преступников к созданию нелегального рынка, процветающего за счет алкозависимых взрослых и несовершеннолетних».
Эти ребята говорили всего по несколько минут. Вероятность того, что подавляющее большинство их высказываний надолго застрянут в памяти слушателя, стремилась к нулю.
