Товарищ мой - Евгений Долматовский

НА ДЕСНЕ

Наполнив каску голубой водойИ голову лихую запрокинув,С улыбкой пьет гвардеец молодойСтрую Десны — напиток Украины.Он, как вино, родную воду пьет,От радости и гордости пьянея.

В дыму, в крови грохочет наш поход.Но чем трудней удача, тем вернее.Вокруг стоят осенние леса,Подернутые дымкой золотистой,И вновь на все лады и голосаВ долинах эхо повторяет выстрел.

Не зачерствело сердце на войне,Оно осталось чистым и влюбленным.Оно прозрачной говорит волне,Поющей и журчащей под понтоном:«Струись, плыви до милого Днепра И передай Владимирским высотам,Что скоро сгинет черная пора,Что мы идем с рассвета до утраИ шаг наш богатырский схож с полетом».

Жара, и пыль, и марш, и бой в лесу.Гвардеец снова надевает каску.Вода струится по его лицу,Прохладу отдавая, словно ласку.

ЛЕГЕНДА

Самолет не вернулся на базу...С ним пропали три славных дружка.Погрустив и поверив не сразу,Их вписали в потери полка.

А пилот был отчаянный парень.Он в заморские страны летал,Лучше всех он играл на гитаре,Сам к мотивам слова подбирал.

Неразлучен он был с экипажем.Так они и пропали втроем.Если хочешь, мы нынче расскажем,Что случилось, что было потом.

Из-под белых обломков дюраля,Из-под сломанных ребер стальныхТрех товарищей немцы достали,Окровавленных, еле живых.

Чтобы горше сердцам их орлинымБыло жить в этом мире чужом,Держат в лагере их под Берлином,Водят утром на аэродром.

Там работа, работа, работа,Землю твердую роют они,Возле серых чужих самолетовПротекают их тяжкие дни.

Но заметили трое — бываетВ час обеда на поле покой.Одинокою тенью шагаетОхраняющий их часовой.

Не сказали друг другу ни слова,Огляделись три друга кругом.Вдруг удар повалил часового,И они к самолету — бегом.

И взлетает машина чужая,Исступленно вращая винты,Полутонные бомбы сгружаяНа Берлин с голубой высоты.

Суматоха, смятенье, погоня...Но уже самолет далеко.Пусть в тисках занемели ладони,Как на сердце, товарищ, легко!

Он летит, этот призрак крылатый,И Германию сводит с ума,Птица мщенья, начало расплаты,А быть может — расплата сама.

Самолету навстречу с востока,Из небесных глубоких стремнин,Нарастает уверенный рокот —Это наши идут на Берлин.

РЕЧИЦА

В Белоруссии, в РоссииЕсть такие городки:Сходят улицы прямыеК синей линии реки. Мы на спичечных коробкахИмя Речицы прочли.Девушки в кудряшках робкихЗдесь гуляли и росли.Как здесь люди славно жили...Все разрушила беда.Танк в иголках снежной пылиВходит медленно сюда.Этот самый танк огромный,Негодуя, грохоча,Год назад по кручам темнымШел в прорыв до Калача.Затихает бой суровый,Дышит порохом земля,И салют грохочет новыйВозле древних степ Кремля.Тихий городок, как равный,Выросший в огне боев,Входит в ряд больших и славных,Милых сердцу городов.

ЗЕМЛЮ СОБИРАЛИ ПО КУСОЧКАМ...

Землю собирали по кусочкам,По ручьям, высоткам и лесочкам,По дорогам, по селеньям малым,Города сбирали по кварталам.

Бой не утихал три долгих года.В светлых реках потемнели воды.Все пути от Волги и до БугаПолиты горячей кровью друга.

Мелкий щебень обращался в камень.Дети становились стариками.Мы страдали, бились, умирали,Землю по кусочкам собирали.

И сегодня, в девятнадцать тридцать,Наши части вышли на границу.Пред глазами русского солдатаВ зареве — закат и край заката.

За спиной у нас земля родная,Вольная от края и до края.Собрана солдатскими руками,Чтоб стоять незыблемо веками.

Слушай! Не об Игорях ли славныхГорько плачут наши Ярославны?..Воины! Друзья! Терпеть доколе,Чтоб томились русские в неволе!

За одним бы нашим человекомЦелый полк пошел к немецким рекам.За одной бы девушкой-отрадойТанковая ринулась бригада.

Но в когтях фашистского полонаНе один, не двое — миллионы.Силой всех полков и всех дивизийИх свободы празднество приблизим.

В наступленье, боевые рати,Сыновей державы собирайте,Как сбирали землю — по кусочкам,По ручьям, высоткам и лесочкам.

ПОГРАНИЧНИК

Три года служил он в пехоте,Пилотку и шапку носил,Но сине-зеленой фуражкиВ далеких боях не забыл.В каких он бывал переплетах...Но эту фуражку берег.Конечно, она постарелаИ погнут ее козырек,А нынче ее он примерил,Склонившись над тихим ручьем,Увидел свое отраженьеИ вспомнил о милом былом.Небритым друзьям-пехотинцамСказал, опершись на ружье:— Нам скоро придется расстаться,Почуяло сердце мое.Подходит желанное времяМоей пограничной судьбы:Машины везут за полкамиЗеленые с красным столбы.Когда мы дойдем до границы,Фуражку надену опятьИ встану на старой заставе,А вам за границу шагать.Завидую вам я, ребята,Пред вами большие пути —До Одера или до Рейна,Наверно, придется дойти.Но дайте мне честное слово,Добывши победу в огне,Шагая к родимому дому,Зайти на заставу ко мне.За чаркой, за вашим рассказомВсю ночь просидим до утра,Три года мы вместе сражались,А нынче расстаться пора.

«Я поцелуев своих не растрачу...»

Я поцелуев своих не растрачу.Только, когда через Буг перейду,Может быть, вдруг не сдержусь и заплачуК нашей горячей земле припаду.Горькую, щедро политую кровью,Вдоль перерытую и поперек,Я поцелую ее по-сыновьи,Ласку отдам ей, что долго берег.Ты не ревнуй. Ты всегда дорога мне.Только подумай —Без этой землиМы, как сухие деревья на камне,Разве росли бы и разве цвели!

«ВИЛЛА ВИОЛА»

Р. Кармену

Где нынче ночуем? Простая задача.Машина без света по просеке мчится,На карте-двухверстке отмечены дачи,Сегодня их взяли в четырнадцать тридцать.

Дорога разрыта, в траншеях, в обломках,Дорога — как в русские горькие села.Мы к даче пустой подъезжаем в потемках,Она называется: «Вилла Виола».

Белеют левкои на клумбах осенних,Стеклянные двери распахнуты настежь.Мы наверх бежим по ковровым ступенямВ чужое, нерусское счастье.

Здесь все сохранилось. Не тронуло пламяМудреных квадратов, кругов и овалов.Пропитана спальня чужими духами,Чужой теплотою полны одеяла.

Я лучше укроюсь шинелью шершавой,Я лучше окно плащ-палаткой завешу.В семи километрах отсюда — Варшава,Над нею колеблется отблеск зловещий.

Старик! Нами пройдена трудная школа.Мы стали, пожалуй, грустнее и строже.И это красивое имя ВиолаМосковских имен заменить нам не может.

И все нам без них не легко и не мило.На что нам Виола? Здесь жить мы не будем.От грохота бомб сотрясается вилла,Которую утром мы сразу забудем.

Саперы наводят в ночи переправу.Не спится. Обстрел. Боевая тревога.Наверно, мы скоро ворвемся в Варшаву,И, значит, к Москве сократится дорога.

ВОСХОД СОЛНЦА