Хищник - Макс Мах

— Или как, — призналась Дарья, — даже не слышала.

— И о пространстве Минковского не слышали?

— Очень смутно, — развела руками Дарья.

— В принципе, простительно, — вздохнул Егор Кузьмич. — Объяснишь ей как-нибудь на досуге? — посмотрел он на Марка.

— Объясню, — кивнул тот. — Но мы ведь не о математической физике говорим! Целая вселенная, Дари! Богатая, фантастически разнообразная, интересная до безумия, но для нас по многим обстоятельствам закрытая и запретная. Мы туда сами пройти не можем, да и опасно там для нас, вот в чем дело.

— Однако? — подсказала Дарья.

— Есть проводники и туда, — снова заговорил Кормчий. — Они же и безопасность обеспечивают. Не абсолютную, увы, но вполне приемлемую при прочих равных условиях. Но, во-первых, в этом случае выбираем не мы, а нас. Нас фрахтуют и проводят туда, куда им надо. А во-вторых, мы не знаем, кто эти «они» такие. Знаем только посредника, а тот уже дает нам проводника-лоцмана, заодно являющегося офицером связи между нами и ними. Как вам, княгиня, такой расклад?

— Выглядит мрачно, — согласилась Дарья.

— Не то слово! — поддержал ее Егор Кузьмич. — Феликс, тащи еще граппы! Не возражаете, Дарья Дмитриевна?

— Не возражаю… Лучезарная… Она?..

— Точно! — Кормчий хотел было пыхнуть трубкой, но выяснилось, что она давно погасла. — Вот черт! Марк, у тебя?..

— Сигару, вашество? — возник рядом с ним Феликс.

— Да, давай, мил человек! — кивнул Кормчий. — Такую вот, как у Марка!

— Уже! — И расторопный Феликс вручил Кормчему алюминиевую тубу с сигарой.

— Но вы там уже бывали? — к удивлению Дарьи странный «кофе» действительно сжег весь алкоголь. Голова была ясная, да и «страсти», как и обещал Марк, улеглись.

— Буквально пару раз. — По-видимости Егор Кузьмич был занят сигарой, но Дарье показалось, что это не так. Занимала Кормчего «та сторона».

— Негативный опыт?

— Да, пожалуй, — Егор Кузьмич все еще копался с сигарой и на Дарью даже не взглянул.

— Тогда, что вы хотели обсуждать?

— Видите ли, княгиня, — он все-таки поднял взгляд, — есть предложения, от которых невозможно отказаться.

— Все так плохо? — нахмурилась Дарья, начиная припоминать еще один отрывок «надиктованного» ей «камнем» текста.

— Не смертельно, — прервал свое затянувшееся молчание Марк. — Можем и отказать.

«Вот даже как!»

Дарья вдруг поняла, что в вопросах, связанных с «той стороной», Кормчий советуется с одним только Марком. Не с Вателем или Сабиной Боскан, даже не с Карлом Мором или Гретой Ворм, которые, как начинала осознавать Дарья, являлись личинами все того же Марка. О, да, они тут все равны, разумеется, как и положено коммунарам в коммуне, но этот фрахт Егор Кузьмич и Марк обсуждают строго между собой. Да, вот Дарью еще отчего-то не выгнали, а напротив, просвещают, словно бы и от нее ждут помощи в разрешении конфликта. А то, что конфликт существует, и к гадалке не ходи. Дарья это твердо знала, хотя и не понимала, откуда. Почувствовала, вдохнув с воздухом. Прочла в неслышных шепотках подсознания. Увидела между слов и взглядов. Где-то так, но знала: Марк — против посещения «той стороны», тогда как Кормчий — пока окончательно не решил, хотя и склоняется все-таки к положительному ответу.

— Можем и отказать, — согласился Кормчий. — Проблема в том, что это будет третий раз подряд, а фрахт, как назло, срочный.

«Вот оно!»

— Как вы сказали? — подалась она вперед. — Срочный фрахт?

— Да, а что?

— Я уже слышала это словосочетание, — сказала Дарья, вставая. — Решать вам, господа, но «камень» нам отказываться не рекомендовал.

Часть II

На той стороне

Глава 5

Пространство и время

31 декабря 1929 года, Венеция, Венецианская республика

1. Дарья Телегина

— Значит, прощай гулянка?

Не то, чтобы так уж хотелось. Ее все еще смущало предложение Егора Кузьмича появиться на вечеринке в бриллиантах на голое тело. Но теперь, когда Дарье предстояла встреча с Лучезарной, новогодний бал, даже если, и в самом деле, пойти туда нагишом, представлялся злом гораздо меньшего масштаба.

— Возможно, мы не так уж много потеряли, — Сабина смотрелась в зеркальце пудреницы, поправляя между делом рисунок безупречных губ. — Не попали на один бал, попадем на другой. Говорят, маскарад в Венеции — запоминающееся зрелище.

— Так мы летим в Венецию? — удивилась Дарья. Она успела уже навоображать себе всяких ужасов про Эфирную Посредницу, а оказывается, рандеву состоится не на мертвом камне затерянного в пространствах астероида, а во вполне знакомой Венеции.

«Вот же судьба! — „всплакнула“ она мысленно. — Не успели выбраться из одного болота, как тут же очутились в другом. Действительно, не один бал, так другой!»

— Почему в Венеции? — обернулась она к Марку.

— А отчего бы и нет? — Дарье показалось, что в выражении его глаз произошли изменения. Он снова смотрел на нее, как тогда — двадцать лет назад. Вернее, ей хотелось в это верить, но она не была уверена, что все запомнила правильно.

— Ну… — начала она оправдываться, на ходу подбирая доводы, удовлетворяющие минимальным требованиям здравого смысла. — Я…

— Нет смысла гадать! — остановил Дарью Марк. — В любом случае, выбираем не мы.

— Мы ждем Егора Кузьмича? — сменила она тему.

— Нет! — Марк, словно бы, пытался «прочесть» ее, как делал это в прежние времена, но затруднялся и был этим удивлен. — Егор на такие встречи не ходит никогда. Его место на борту и никак иначе. Мы летим втроем: ты, я и Сабина. Она представляет Главного Кормчего.

«Сабина представляет Главного Кормчего?! — неожиданный поворот. — А кого, тогда, представляю здесь я?»

— Я главный переговорщик, — кажется, Марк все-таки кое-что в ее душе мог читать и теперь. — Это мое обычное амплуа, но, имея в виду, что переговоры предстоят с Лучезарной, тем более. Сабина представляет интересы Егора, как первого среди равных, и отчасти интересы «Ковчега» в целом. Ты же летишь потому, что включена в Большую игру. «Камни» просто так людей не выбирают и в свои планы не посвящают.

— Но он меня ни в какие планы и не посвящал! — возразила Дарья.

— Это ты так думаешь, — пожал плечами Марк. — «Камень» все равно думает иначе, если, разумеется, думает, а не грезит, например.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — вздохнула Дарья, чуть-чуть «дожимая» ситуацию. — Выбрали, так выбрали! Кого мы ждем?

— Не кого, а чего, — ответила ей, захлопывая пудреницу, Сабина. — Мы ждем результатов общего голосования.

— А какой вопрос вынесен на обсуждение? — поинтересовалась Дарья, которой были отнюдь небезынтересны особенности местной демократии.

— Не на обсуждение, а на голосование, — поправила ее Сабина. — Голосование должно подтвердить обычные в подобных случаях полномочия. Мои и Марка.

— А я?

— А ты здесь совершенно ни при чем. Просто за компанию летишь, без права голоса.

— Но…

— Но если будет нужно, мы с Марком тебе полномочия делегируем, и все будет по закону.

«Надо же, как просто, оказывается, устроена Коммуна, а мы в Тартаре голову ломаем, как бы так сделать, что б и волки были сыты и овцы остались целы!»

Семьдесят два голоса — за, — мысль эта возникла в голове вдруг и сразу, целиком, словно ее туда, как гвоздь молотком, вбили. — Девять — против, четверо — воздержались.

«Абсолютное большинство, однако…»

— Теперь мы можем лететь? — спросила Дарья вслух.

— Обязательно! — кивнул Марк, и керамитовая стена справа от Дарьи раскрылась восьмигранным проходом.

— Дамы!

— Ты первая! — предложила Дарья Сабине.

Следует признать, о вежливости в данном случае речь не шла. Плевала бы Дарья на ту вежливость, если бы знала, куда идти и «на что нажимать». А всех дел, что она попросту не привыкла еще к своему новому статусу. Знание вошло в нее в то же мгновение, как отзвучали произнесенные слова. Так что, идя за Сабиной, она уже прекрасно понимала, что делает и зачем.

Узкий серебристый мостик, повисший над туманной бездной, и четыре кресла, словно бы, отлитые из алюминиевого сплава, но на поверку оказавшиеся мягкими и удобными. Кресла располагались на овальном островке — тонкой плите палевого цвета, отделенной от мостика узкой — не более двух пядей — щелью. В переднем левом сидел незнакомый Дарье молодой мужчина скандинавской наружности, остальные места, соответственно, предназначались, им троим.

— А где все остальное? — вот этого «камень» ей не «нашептал». Оставалось спрашивать.

— Увидишь! — мечтательно улыбнулась Сабина.